Праздничный пикник (сборник) - Стаут Рекс (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
На вопрос, кто мог совершить убийство, все ответили одинаково: должно быть, кто-то проник в палатку сзади, заколол спящего и скрылся. Ни для кого не было тайной, что у директора-распорядителя неладно с животом и врач предписал ему покой.
Про Флору я умышленно ничего не говорил, поскольку и я, и вы прекрасно знаем, что она тут ни при чем. Но у фараонов сложилось иное мнение. Я случайно подслушал, как один из них говорил другому, что заколоть больного скорее способна женщина, нежели мужчина.
Полицейские были убеждены, что убийца проник в палатку сзади, в связи с чем особое значение приобрел тот факт, что я собственноручно завязал полог. Все показали, что видели, как я это проделал, кроме Дика Веттера. Он утверждал, что ничего не заметил, потому что помогал укрывать Холта одеялом. Мы с Вульфом говорили, что, когда заходили в палатку во время речи Веттера, тесемка болталась развязанная.
Вопрос состоял не в том, кто развязал ее, поскольку убийца легко мог просунуть руку снаружи, а в том, когда это сделали. Тут ни от кого ничего путного выведать не удалось. Все четверо показали, что не обратили внимания на то, был ли завязан узел.
Вот как обстояло дело, когда нас увезли из Калпс-Медоус. А привезли, как выяснилось, в местечко, где мне уже приходилось бывать дважды, причем вовсе не в качестве подозреваемого в убийстве, в здание окружного суда, раскинувшееся посреди живописной зеленой лужайки рядом с небольшой рощицей.
Сначала нас всех согнали в одну комнату на первом этаже, потом после долгого ожидания препроводили на этаж выше, в контору окружного прокурора.
По меньшей мере девяносто один и две десятых процента всех окружных прокуроров в штате Нью-Йорк мнят себя достойными вселиться в губернаторский особняк, что украшает город Олбани. И это следует иметь в виду, когда вы общаетесь с окружным прокурором Джеймсом Р. Дилэни.
Для него как минимум четверо из этой шайки, а то и все пятеро, являлись достопочтенными и уважаемыми гражданами, обладающими большим весом в обществе и способными повлиять на исход выборов. Поэтому допрос свидетелей Дилэни проводил так, словно собрал их для того, чтобы просить совета по срочному делу.
Исключение составляли только мы с Вульфом. Глядя на нас, прокурор мигом перестал улыбаться, а в голосе его зазвенели металлические нотки.
Совет-допрос продолжался примерно час, причем стенографист старательно фиксировал каждое слово. Дилэни подвел промежуточный итог.
– Похоже, – сказал он, – мы пришли к согласию, что некто проник в палатку сзади, заколол спящего Холта, после чего незаметно скрылся. Вы можете задать вопрос, откуда убийца знал, что под рукой у него окажется нож? Отвечу: он мог и не знать об этом. Возможно, сама мысль об убийстве пришла ему в голову лишь тогда, когда он увидел разделочные ножи. С другой стороны, убийца мог принести собственное оружие, но, заметив коробку с ножами, смекнул, что лучше воспользоваться одним из них. Все это вполне вероятно, причем ни один из фактов, которыми мы располагаем, не противоречит нашей версии. Вы согласны, Бакстер?
– Да, – кивнул начальник уголовной полиции. – До тех пор, пока мы не обнаружим новые факты.
– Разумеется, – подтвердил Дилэни. – Мы еще все трижды перепроверим. – Он обвел глазами присутствующих, потом возвестил: – Джентльмены и вы, мисс Корби, ставлю вас в известность, что вы не должны выезжать за пределы штата и вам следует являться для дачи показаний по первому вызову. Если не возражаете, задерживать вас, как важных свидетелей, я не стану. Ваши адреса у нас есть, и мы знаем, где вас найти. – Дилэни вперил взгляд в Вульфа, и его тон тут же переменился: – Что касается вас, Вульф, то с вами дело обстоит несколько иначе. Вы и Гудвин – лицензированные частные сыщики, и ваши досье не внушают мне доверия. Не знаю, что? заставляет нью-йоркские власти терпеть ваши выходки, но здесь, в провинции, служат люди попроще. Нам ваши штучки не нравятся. Даже претят.
Он опустил подбородок и посмотрел на Вульфа исподлобья, при этом его глаза превратились в узенькие щелочки.
– Давайте проверим, правильно ли я вас понял. По вашим словам, когда начал выступать Веттер, вы сунули руку в карман, чтобы проверить, на месте ли листок, на котором вы набросали тезисы своей речи, не нашли его, подумали, что забыли листок в машине, а потом, уже войдя в палатку, сообразили, что машина заперта, а ключ у Гудвина. Поэтому вы вызвали его в палатку и вместе с ним спустились к машине. Там Гудвин вспомнил, что листок с вашими заметками остался в вашем кабинете дома. Тогда вы вернулись на помост и сели на прежнее место. И еще: выходя из палатки к машине, вы обратили внимание, что тесемка, на которую Гудвин завязал полог, висит развязанная. Так?
Вульф откашлялся.
– Мистер Дилэни, – произнес он, – думаю, что дискутировать с вами по поводу доверия к нашим досье бесполезно, так же как и пытаться оспаривать ваше утверждение насчет наших выходок или штучек. – Его плечи поднялись на одну восьмую дюйма, потом опустились. – Что касается моих показаний, то изложили вы все верно, хотя и совершенно неприемлемым тоном. Оскорбительным.
– Я просто задал вам вопрос.
– А я ответил.
– Да. – Дилэни перевел взгляд на меня: – Вы, Гудвин, как и следовало ожидать, утверждаете то же самое. Если вы хотели сговориться, то времени у вас было более чем достаточно. Суматоха после крика мисс Корби длилась достаточно долго. Правда, вы показали, что после того, как Вульф вернулся на место, вы вдруг вспомнили, что он все-таки прихватил с собой тот листок и даже заглядывал в него во время езды в машине. Вы подумали, что Вульф мог оставить бумажку в машине, решили проверить и находились возле машины, когда услышали крик мисс Корби. Я правильно говорю?
Поскольку, обидевшись на Бакстера, я решил, что не стану им помогать, то ответил просто:
– Проверьте сами.
Дилэни вновь обратился к Вульфу:
– Если вы считаете мои вопросы оскорбительными, Вульф, я скажу вам следующее: мне трудно поверить в искренность ваших слов. Чтобы такой болтун нуждался в бумажке для подобного выступления – ни за какие коврижки не поверю! Да и все остальное в ваших показаниях шито белыми нитками. Вы подумали, что забыли бумажку в машине. Гудвин решил, что вы оставили ее дома, а потом вдруг вспомнил, что вы вытаскивали ее по дороге. Есть и еще факты. Вы с Гудвином последними заходили в палатку перед тем, как мисс Корби обнаружила труп. Вы это сами признаёте. Все другие уверяют, что не видели, завязана тесемка или нет. Только вы двое утверждаете, что она была развязана, но иначе и быть не могло, поскольку вы входили с задней стороны.
Дилэни наклонил голову.
– Вы признаёте, что в течение прошлого года не раз общались с Филипом Холтом. Вы также признались, что по отношению к вам Холт вел себя несносно. Это ваше слово – «несносно». Он настаивал на том, чтобы ваш повар вступил в профсоюз. Прочитанное в вашем досье позволяет мне утверждать, что человек, который ведет себя по отношению к вам «несносно», должен поостеречься. Если бы не оставалась возможность, что в палатку прокрался какой-то незнакомец – а я допускаю такую возможность, – я бы задержал вас здесь до тех пор, пока судья не выдаст ордер на ваш арест, как важных свидетелей по делу об убийстве. Пока же я ограничусь более мягкими санкциями. – Он кинул взгляд на наручные часы. – Сейчас без пяти восемь. Недалеко отсюда на улице есть ресторан. Я пошлю с вами своего человека. Вы должны быть здесь в половине десятого. Я хочу еще раз проверить ваши показания – самым тщательным образом. Остальные, – его взгляд скользнул по присутствующим, – могут быть свободны, но не забывайте: вы не должны покидать пределы штата Нью-Йорк.
Вульф встал.
– Мы с мистером Гудвином отправляемся домой, – провозгласил он. – И сегодня вечером не вернемся.
Глаза Дилэни хищно сузились:
– Раз так, вы вообще отсюда не выйдете. Можете заказать себе сэндвичи.
– Мы арестованы?
