По следу смеющегося маньяка - Пентикост Хью (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Подождите! — сорвавшимся голосом крикнул Брэден. — Мы не совершили никакого преступления. Вы сами, Гарделла, спровоцировали нас на это избиение своим незаконным задержанием!
— Говорите, говорите, — вежливо поощрил его Гарделла.
У Брэдена вырвался длинный судорожный вздох.
— Терпеть не могу пустозвонов и снобов, — сказал он, — а Стайлс самый типичный из них. Этакий фальшивый интеллектуал либерального типа. Вы можете этого и не знать, толстяк, потому что сомневаюсь, читаете ли вы что-нибудь, кроме односложных слов.
— Беспричинные оскорбления тоже вызывают во мне острую жажду, — продолжая улыбаться, сообщил ему Гарделла.
— Мир полон таких типов, как Стайлс, — продолжал Брэден. — Если вы читали его статьи, вы знаете, что они набиты всякой чепухой о простом человеке, об общих правах вне зависимости от расы, вероисповедания или уровня развития, разной слюнявой болтовней о демократии и обществе, где должны уважаться законы, и о том, куда, к черту, катится общественная мораль. И всякой другой высокопарной чушью. Обычно кретины, которые пускают по этому поводу слюни, имеют достаточно денег на жизнь и не имеют своих проблем. Кого волнует вся эта дребедень, когда завтра кто-нибудь нажмет кнопку и мы все умрем? На самом деле в жизни вовсе нет никакой радости и света, никто их не ощущает. Одни только пустобрехи болтают об этом. Некоторые из нас имеют голову жить так, как нам нравится, и не пытаются ни на что претендовать. Волк жрет волка. И к черту всякие сладкие разговорчики.
— Ваша болтовня довела меня до дикой жажды, — сказал Гарделла. — Я спросил вас, знаете ли вы, кто был тот хохочущий человек прошлой ночью. Может, вы перейдете к ответу, вместо того чтобы читать лекцию, как в Юнион-сквере?
Брэден сокрушенно покрутил головой, как будто отчаялся объяснить что-то неразумному ребенку.
— Да, я знаю, кто это был, — сказал он. — Я только пытался объяснить вам, почему это произошло.
— Сначала назовите имя, — сказал Гарделла.
— Мой друг Дэн Митчелл, — сказал Брэден.
Я вспомнил, что Митчелл был второй женатый парень из их компании.
— Когда-то он был актером на радио. Занимался пародиями. По совпадению, он оказался здесь вчера, когда приехал Стайлс. Мы сидели в баре и оттуда увидели Стайлса у регистратуры. Его история известна всем. О ней писали в газетах чуть ли не весь год — как его столкнул с горной дороги какой-то тип, который смеялся, как Ричард Вайдмарк. Понимаете, мы не сразу это придумали. Когда бар закрылся, мы все перебрались в хижину Митчеллов продолжить вечер. У нас завязался бурный разговор насчет Стайлса и ему подобных, и Митч задумал сыграть с ним шутку. Поэтому он вышел, остановился под окном Стайлса и стал хохотать, подражая Вайдмарку. Конечно, минут через пять Стайлс, Трэнтер и тот ночной сторож выскочили на улицу. Представляете, какой смех? Стайлс все время твердил, что узнает этот смех, если услышит его еще раз. Ну и конечно, он его услышал. Он так легко в это поверил, что не стоило особо и трудиться. И так же легко попался и сегодня, когда у нас были другие причины выманить его на улицу. А теперь, прежде чем вы что-то скажете, Гарделла, можете проверить все про нас. Никто из нас не был здесь в прошлом году во время случая со Стайлсом. Мы сыграли с ним эту шутку прошлой ночью, потому что он всегда так чертовски уверен в себе. Сегодня мы решили достать его для другой цели. Он сделал из меня дурака у всех на глазах и должен был поплатиться за это.
Я посмотрел на Питера. Он застыл, как каменная статуя. Думаю, он, как и я, не сомневался, что Брэден говорит правду про этот смех. Это был трюк, зловещая выходка, и Питер полностью попался на их крючок. Он был так уверен, что слышал смех того подлинного негодяя, что убедил почти всех, кроме несчастного Мортона Льюиса, что хохочущий человек — наш убийца, тот, которого он ищет. Его слабое место, его личная рана сделали его легкой добычей подлой проделки.
Гарделла не проявил ни удивления, ни каких-либо иных чувств.
— Значит, вы провели ночь, разыгрывая шутки, — сказал он. — Если я не смеюсь над ними, это потому, что у меня примитивное чувство юмора. В конце концов, мне придется предоставить Стайлсу действовать, как ему заблагорассудится. Ты такой ценный образец пресмыкающегося, сынок! — Он рассмеялся своей шутке. — Ну а теперь серьезно. Две девушки были заколоты ножом в двадцати ярдах от коттеджа Митчеллов, пока вы там хохотали до упаду над одноногим человеком. Вас было там семеро. Вы не спали. Насколько я понимаю, свет был включен. Не слишком ли рискованная обстановка для убийцы, а?
— Пожалуй. — Брэден отступил на шаг назад. — И вбейте себе в голову, толстяк. Мы всемером были вместе с того момента, когда закрылся бар, до того, как Стайлс выбежал из отеля искать своего хохочущего приятеля. У нас у всех есть алиби друг на друга на время убийства.
— С вашей стороны будет благоразумнее больше не называть меня толстяком, — сказал Гарделла. — Я разрешаю только своим друзьям обсуждать размеры моей талии. И позвольте мне заявить вам, что ни одному из вас я даже под присягой не поверю, да и суд, думаю, тоже. Но я все равно спрашиваю вас: вы видели кого-нибудь, кто направлялся к шестому коттеджу после закрытия бара?
— Нет.
— А мы знаем, что кое-кто туда приходил, — сказал Гарделла. — Это Марта Тауэрс и двое парней, которые ее провожали.
— Мы их не слышали и не видели, — сказал Брэден.
— И позже тоже никого не видели и не слышали?
— Нет, никого.
— Никаких криков о помощи? Я спрашиваю вас, хотя знаю, что вы не протянули бы руку и своей тонущей матери.
— Мы ничего не слышали и не видели. С этим нам не повезло.
— Не повезло, потому что вы оказались лишены удовольствия видеть, как кто-то заколол этих девушек? — спросил Гарделла неожиданно жестким тоном. Он резко встал. — Пока это все, — объявил он.
— Вы намерены поверить ему? — спросил я.
— На данный момент, — сказал Гарделла. — Пожалуйста, позовите Гоуэна.
Ярость прорвалась во мне, не давая промолчать.
— Вы совсем ничего не спросили у него об убийстве Льюиса, о нападении на Лауру! — возразил я.
