Убийство в Месопотамии - Кристи Агата (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Обстоятельство второе: вечером перед смертью мисс Джонсон сестра Ледеран находит ее на крыше в состоянии, которое сестра называет состоянием крайнего ужаса. Когда сестра спрашивает, в чем дело, та отвечает ей: «Я поняла, как кто-то со стороны мог войти и выйти, и никто никогда бы не догадался». Она не стала больше ничего говорить. Отец Лавиньи пересекает двор, а мистер Рейтер находится у дверей фотолаборатории.
Обстоятельство третье: мисс Джонсон застают при смерти. Единственное слово, которое она с усилием может отчетливо произнести, это «окно... окно...».
Таковы обстоятельства, а вот вопросы, с которыми мы сталкиваемся:
Кто автор писем?
Что мисс Джонсон поняла, стоя на крыше?
Что она подразумевала под словом «окно...»?
Eh bien, давайте возьмемся сначала за вторую задачу, как наиболее легкую для объяснения. Я сходил наверх с сестрой Ледеран и встал там, где стояла мисс Джонсон. Оттуда ей были видны двор и арка, северная сторона здания и два члена экспедиции. Относились ли ее слова к мистеру Рейтеру или отцу Лавиньи?
Почти сразу мне пришло в голову, что, если посторонний пришел со стороны, он мог это сделать только при помощи переодевания. И был только один человек, чей общий вид подходил для подобного перевоплощения, – отец Лавиньи! В пробковом шлеме, темных очках от солнца, с черной бородой и в монашеском длинном шерстяном одеянии незнакомец мог пройти вовнутрь, и слуги не поняли бы, что вошел посторонний.
Это имела в виду мисс Джонсон? Или она зашла дальше? Или она поняла, что вообще личность отца Лавиньи была прикрытием? Что он не тот, за кого себя выдавал?
Зная то, что я знал об отце Лавиньи, я был склонен считать загадку решенной. Рауль Менье – убийца. Он убил миссис Лейднер, чтобы заставить ее замолчать, пока она его не выдала. Еще один человек дает ему понять, что его секрет раскрыт. Его следует тоже убрать.
Итак, все объясняется. Второе убийство. Побег отца Лавиньи без облачения и бороды. Он и его приятель мчатся по Сирии с безупречными паспортами двух путешествующих деловых людей. Его последнее действие – положить окровавленную зернотерку под кровать мисс Джонсон.
Так вот, я говорю, что был почти убежден, но не совсем. Так как безупречное заключение должно объяснить все – а это не объясняло.
Оно не объясняло, например, почему мисс Джонсон говорила: «окно... окно...», когда умирала. Оно не объясняло, почему она лила над письмом слезы. Оно не объясняло ее душевного состояния в тот момент, когда она стояла на крыше, – ее крайний ужас и отказ рассказать сестре Ледеран, что она заподозрила или поняла.
Это было заключение, которое вроде согласовывалось с фактами, но не учитывало психологических нюансов.
И потом, когда я стоял на крыше, мысленно перебирая эти три момента: письма, крыша, окно, я понял, о чем догадалась мисс Джонсон!
И на этот раз то, что я понял, объяснило все!
Глава 28
ОКОНЧАНИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ
Пуаро огляделся вокруг. Все глаза были устремлены на него. Спавшее было напряжение вдруг снова возросло.
Что-то будет... что-то будет...
– Письма, крыша, «окно»... Да, все объяснилось, все встало на свои места, – невозмутимо продолжал Пуаро. – Я сказал, что только трое имели алиби на момент преступления. Два из этих алиби, как я показал, ничего не стоили. Я понял теперь свою огромную поразительную ошибку: третье алиби тоже ничего не стоило. Доктор Лейднер не только мог совершить преступление, но я убедился, что он совершил его.
Наступило молчание, непостижимое молчание. Доктор Лейднер молчал. Он, по-видимому, все еще был погружен в свой далекий мир. Дейвид Эммотт, однако, неловко зашевелился и заговорил:
– Я не знаю, мистер Пуаро, что вы хотите сказать. Я говорил вам, что доктор Лейднер вообще не покидал крышу до... по крайней мере до без четверти трех. Это чистая правда. Я торжественно клянусь. Я не лгу. И он это не мог сделать так, чтобы я этого не увидел.
Пуаро кивнул.
– О, я вам верю. Доктор Лейднер не уходил с крыши. Это неоспоримый факт. Но что я понял и что поняла мисс Джонсон – это то, что доктор Лейднер мог убить жену, не уходя с крыши.
Мы все широко раскрыли глаза от удивления.
– Окно, – закричал Пуаро, – ее окно! Вот что я понял, точно так же, как поняла это мисс Джонсон. Ее окно находилось прямо внизу со стороны, противоположной двору. И доктор Лейднер был один наверху. И эти тяжелые каменные зернотерки были там наверху, под рукой. Так просто, все так просто, при одном условии, чтобы у убийцы была возможность передвинуть тело до того, как кто-то еще увидит его... О, это превосходно, это так невероятно просто!
Послушайте, все это было так: доктор Лейднер на крыше занимается керамикой. Он зовет вас наверх, мистер Эммотт, и, пока занимает вас разговорами, замечает, что, как часто бывает, мальчишка воспользовался вашим отсутствием, бросил работу и ушел со двора. Он держит вас минут десять, потом позволяет уйти. Как только вы спустились вниз и стали звать мальчика, он приводит план в действие.
Он достает из кармана вымазанную пластилином маску и опускает ее за парапет, пока она не стукается об окно жены.
Это, как вы понимаете, окно, выходящее на поля, обращенное в противоположную двору сторону.
Миссис Лейднер лежит у себя на кровати и дремлет. Она спокойна и безмятежна. Стук в окно привлекает ее внимание. Но сейчас, в разгар дня, в маске нет ничего страшного. Миссис Лейднер не испугана, она возмущена. Она делает то, что сделала бы любая женщина на ее месте. Она соскакивает с кровати, открывает окно, просовывает голову между засовами и поворачивается лицом вверх посмотреть, кто же ее разыгрывает.
Доктор Лейднер ждет. У него в руках наготове тяжелая зернотерка. Улучив момент, он «роняет» ее.
Со слабым криком, услышанным мисс Джонсон, миссис Лейднер падает на ковер под окном.
В зернотерке есть дырка, и сквозь нее доктор Лейднер предварительно продернул шнур. Теперь он тянет шнур и вытаскивает зернотерку. Он аккуратно, окровавленной стороной вниз, укладывает ее на крыше среди остальных предметов подобного рода.
Он продолжает свою работу в течение приблизительно часа, пока не считает, что наступило время для второго акта. Он спускается по лестнице, разговаривает с мистером Эммоттом и сестрой Ледеран, пересекает двор и входит в комнату жены. Вот как он сам объяснил свое поведение там: «Я увидел, что тело жены лежит грудой у кровати. На минуту я оцепенел, не мог пошевелиться. Потом я подошел, встал на колени перед ней и поднял ее голову. Я понял, что она мертва... Наконец я встал. Я был ошеломлен. Я был словно пьяный. Я сумел добраться до двери и крикнуть».
Вполне возможный отчет о действиях ошеломленного горем человека. Теперь послушайте, что, по моему мнению, происходило на самом деле. Доктор Лейднер входит в комнату, торопится к окну и, натянув перчатки, закрывает и запирает его, потом поднимает тело жены и переносит его на другое место, между кроватью и дверью. Затем замечает крошечное пятно на коврике у окна. Он не может поменять его на коврик у стола, они разные, тогда он кладет коврик с пятном перед умывальником, а коврик от умывальника переносит к окну. Если пятно заметят, его свяжут с умывальником, но не с окном – очень важный момент. Никакого намека на то, что окно играло какую-то роль в деле, не должно быть. Затем он подходит к двери и разыгрывает роль убитого горем мужа, а это, как мне представляется, нетрудно. Потому что он все-таки любил свою жену.
– Милый мой, – не сдержался доктор Райлли. – Если он любил ее, почему же убил? Где мотив? Что вы молчите, доктор Лейднер? Скажите ему, что он ненормальный.
Доктор Лейднер не говорил, не двигался.
– Разве я вам не говорил все время, что это crime passionner? – сказал Пуаро. – Почему ее первый муж, Фредерик Боснер, грозился убить ее? Потому что он ее любил... И в конце концов, вы видите, он свою угрозу сдержал... Да, конечно, как только я понял, что именно доктор Лейднер совершил убийство, все встало на свои места...
