Таинственное происшествие в Сайлз - Кристи Агата (полные книги TXT) 📗
— Стайлз — это тюрьма.
— Я понимаю, но, Мэри, вы поступаете слишком опрометчиво.
— Опрометчиво? Вы просто ничего не знаете!
И тут я сказал фразу, о которой сразу пожалел.
— Вам известно, что доктор Бауэрстайн арестован?
Лицо Мэри мгновенно стало холодным и непроницаемым.
— Джон заботливо сообщил мне об этом сегодня утром.
— И вы знаете причину ареста?
— Конечно. Он же немецкий шпион! Манинг давно его подозревал.
Мэри говорила совершенно спокойно. Неужели арест Бауэрстайна ее нисколько не волнует? Она взглянула на цветочную вазу.
— Цветы уже совсем завяли. Надо срезать новые.
И, еле заметно кивнув на прощание, она вышла в сад.
Да, наверное, Мэри безразлична к судьбе Бауэрстайна. Не может же она до такой степени скрывать свои чувства!
На следующее утро ни Пуаро, ни полицейские в усадьбе не появлялись. Зато к обеду разрешилась загадка последнего из четырех писем, отправленных миссис Инглторп в тот роковой вечер. Не сумев в свое время определить адресата, мы решили не ломать над этим голову — рано или поздно все прояснится само собой. Так и случилось. Почтальон принес письмо, отправленное французской музыкальной фирмой. В нем говорилось, что чек миссис Инглторп получен, но, к сожалению, ноты, которые она просит, разыскать не удалось. Итак, наши надежды на то, что четвертое письмо поможет пролить свет на убийство, оказались напрасными.
Перед чаем я решил прогуляться до Листвэйз и сообщить Пуаро про письмо, но привратник сказал, что мой друг снова уехал. — Опять в Лондон?
— Нет, сэр, на этот раз в Тэдминстер. Сказал, что хочет навестить какую-то леди. Она там в госпитале работает.
— Вот болван! — воскликнул я, раздраженный забывчивостью Пуаро и тем, что напрасно сходил в Листвэйз — Я же говорил ему, что по средам Цинция не работает. Ладно, когда мсье Пуаро вернется, скажите, что его ожидают в Стайлз.
— Хорошо, сэр, я передам.
Весь вечер я ожидал прихода Пуаро, но он так и не появился. Не было его и на следующий день.
После обеда Лоуренс отвел меня в сторону и спросил, не собираюсь ли я навестить своего друга.
— Нет, — сказал я раздраженно, — хватит с меня, если Пуаро захочет, он и сам может сюда прийти.
— Очень жаль, — хмуро пробормотал Лоуренс.
— А что случилось? Если дело серьезное, я, так и быть, схожу в Листвэйз — в последний раз!
— Ничего серьезного. Просто, если увидите мистера Пуаро, передайте ему, — Лоуренс снизил голос до шепота, — что я нашел еще одну кофейную чашку.
Сказать по правде, я уже давно забыл про «послание» Пуаро, и слова Лоуренса подстегнули мое любопытство.
Итак, я снова отправился в Листвэйз. На этот раз Пуаро был у себя. Он сидел в кресле, полностью погруженный в свои мысли. Лицо его было чрезвычайно бледным.
— Пуаро, вы не заболели? — спросил я озабоченно.
— Нет, друг мой, все в порядке. Но передо мной встала очень серьезная проблема.
— Отдавать ли преступника в руки правосудия или оставить его на свободе? — спросил я с улыбкой.
Как ни странно, Пуаро утвердительно кивнул.
— Да, как сказано у вашего Шекспира: «Говорить или не говорить — вот в чем вопрос».
Я был так удивлен, что даже не поправил своего друга.
— Пуаро, вы шутите!
— Нет, Хастингс, речь идет о вещи, к которой я всегда относился серьезно.
— А именно?
— Я говорю о счастье женщины!
Взглянув на меня, Пуаро грустно улыбнулся и продолжал:
— Пришло время действовать, а я не знаю, имею ли я на это право. Игра слишком рискованна.
Он снова погрузился в свои мысли, и я подумал, что теперь самое время рассказать о своем разговоре с Лоуренсом.
— Так он все-таки нашел еще одну чашку?! — торжествующе воскликнул Пуаро. — А этот ваш Лоуренс оказался умнее, чем я предполагал.
Я был невысокого мнения об умственных способностях Лоуренса, но, дав себе зарок никогда больше не спорить со своим другом, не стал возражать.
— Пуаро, как же вы забыли, что Цинция в среду не работает?
— Верно, память у меня теперь не та! Хорошо еще, что коллега мадемуазель Цинции сжалилась надо мной и любезно показала все, что меня интересовало.
— Но вы должны как-нибудь снова съездить в госпиталь. Цинция мечтает показать вам свои владения! Кстати, чуть не забыл, сегодня выяснилось, кому миссис Инглторп отправила четвертое письмо. Я рассказал про письмо из Франции.
— Жаль, — грустно произнес мой друг, — я возлагал на него определенные надежды. А впрочем, так даже лучше — мы распутаем этот клубок изнутри. Если пошевелить мозгами, то можно решить любую головоломку, не правда ли, Хастингс? Между прочим, что вам известно об отпечатках пальцев?
— Только то, что они у всех разные.
— Правильно!
Вынув из бюро несколько фотографий, Пуаро разложил их на столе.
— Вот, Хастингс: номер один, номер два и номер три. Что вы можете сказать об этих фотографиях?
Я внимательно изучил все три фотоснимка.
— Во-первых, изображения сильно увеличены. Номер один, похоже — отпечатки большого и указательного пальцев мужчины. Отпечатки номер два принадлежат женщине — они гораздо меньше. Что касается третьего снимка, то на нем видно множество отпечатков, но последние, кажется, такие же, как и на первом снимке.
— Вы уверены?
— Да, отпечатки совершенно одинаковые.
Пуаро удовлетворенно кивнул и снова спрятал фотографии в бюро.
— Наверное, вы опять откажетесь объяснить мне, в чем дело.
— Почему же, друг мой? Отпечатки на первой фотографии принадлежат мсье Лоуренсу, на второй — мадемуазель Цинции, хотя это неважно, они нужны только для сравнения. Что касается третьей фотографии, то здесь дело серьезней.
Пуаро на мгновение задумался.
— Как вы верно заметили, изображения сильно увеличены: причем третья фотография вышла менее четкой, чем первые две. Я не буду объяснять, как получены снимки — это довольно сложный процесс. Достаточно того, что они перед вами. Остается только сказать, с какого предмета сняты эти отпечатки.
— Пуаро, я сгораю от любопытства.
— Хастингс, — торжественно провозгласил Пуаро, — отпечатки под номером три обнаружены на бутылочке с ядом, которая хранится в шкафу в госпитале Красного Креста в Тэдминстере!
