Президент исчез - Стаут Рекс (читать лучшие читаемые книги txt) 📗

Рейд тоже сидел в кресле. Он всегда норовил сесть, как только появлялась такая возможность, вероятно, это объяснялось тем, что, когда он сидел, было не так заметно, что его рост только на дюйм превышает пять футов.

— Я не дам никакой клятвы Дрю, Каллену или кому-либо еще, — заявил Рейд. — Не потому, что при случае все равно ее нарушу. У меня есть кое-какие добродетели, но они служат только мне и знают свое место. — Он повернулся к Тилни: — Значит ли это, что вы согласны на перерыв sine die [2]? И другого пути у нас нет?

Тилни медленно покачал головой:

— Я не знаю, просто не знаю, Том. — Сказав это, он оглядел собравшихся. — Джентльмены, я не любитель строить козни, вы знаете, у меня к этому нет способностей. Поэтому, Том, не знаю. Я дожил до такого возраста, когда удивляться чему-либо становится все труднее и труднее. Мне трудно поверить, что такие люди, как Мартин Дрю и Дэниел Каллен, вместе с офицерами армии Соединенных Штатов готовят заговор, имеющий целью изгнание конгресса США из Капитолия и захват власти. Я знаю, что это так, и вы это подтвердили, но я все равно не могу поверить.

— Он слишком стар для всего этого, — обращаясь к члену нижней палаты Мортону, проговорил вполголоса Уилкокс, — зачем его притащили сюда?

— Я слышал тебя, Уилкокс, — улыбнулся ему Тилни, — у меня хороший слух, сынок. Меня притащили сюда, потому что иногда верность побеждает там, где пасует сила.

Возможно, вы готовы бороться за свое будущее и за арену, которую выбрали для своих битв; я же готов умереть за традиции, которые люблю, и за общественные институты, которые для меня священны. Можно встретить немало людей, которым это понятно. Ты что думаешь по этому поводу, Джим? Не про нас ли это сказано?

Коркоран, усталый и взъерошенный, посмотрел на него с высоты своего роста:

— Про нас, Бронни. За свою жизнь мне пришлось выполнять множество приказов, но я не могу представить себе, что буду получать их от офицеров. Может быть, пришло наше время. Ты изучал историю, а я — нет, однако мне известно, как за последние десять лет множеству людей в Италии, Австрии и Германии предъявили как свершившийся факт то, что за день до этого они высмеивали как нелепость. Может быть, наше время действительно пришло.

Тилни медленно кивнул:

— Может быть, Джим.

— И до некоторой степени ты ответствен за это. Я предупреждал тебя — нам необходимо вступить в войну.

Конечно, некоторые требовали вступления в войну ради своих эгоистических интересов, другие считали, что у нас есть определенные моральные обязательства, третьи полагали, что, если мы не вмешаемся, нам будет грозить опасность, а все остальные просто считают, что раз война неизбежна, то чем раньше она начнется, тем лучше.

Я — из числа последних. Я предупреждал тебя. Дрю и Каллен не просто выступают за войну, она необходима им; ну и конечно, армия всегда ждет возможности пострелять, то есть этого хотят ее командиры. Теперь, с исчезновением президента, конгресс не станет голосовать за войну; что же, это удобный момент и прекрасный повод послать конгресс туда, куда была отправлена добрая половина других парламентов, — на свалку Истории.

Сегодня утром я совершил ошибку. Я сказал Уорделлу, что лица, которым исчезновение президента служит на пользу, — это те, кто противостоит войне, а не те, кто выступает за нее. Теперь он послал отряды сыщиков для охоты на коммунистов и для слежки за сотрудниками посольства Японии. Думается, я был не прав. Похоже, все случившееся является результатом более глубоко законспирированного заговора, чем любой из нас может подозревать, и если это так, как сейчас представляется, в Америке существует только один человек, который достаточно проницателен, чтобы задумать его, и достаточно храбр для реализации своего намерения. Это — старый Джордж Милтон. Он старше тебя, Бронни, и проницательнее. Еще до того, как кто-либо мог только подумать об этом, он уже знал, что приходит удобное время, чтобы направить нас по той дороге, по которой сейчас движутся другие нации. Год назад он начал финансировать движение «Серые рубашки». Теперь, когда в результате похищения президента это осиное гнездо оказалось разворошенным, Милтону предоставился шанс обратиться непосредственно к крепким рукам армии, а Дрю, Каллен и все остальные выполнят эту работу за него. В таком случае, как ты думаешь, кто похитил президента? На что это похоже?

Джим Коркоран стиснул кулаки, тесно прижал локти к бокам — жест, за двадцать лет ставший хорошо знакомым на подмостках верхней палаты конгресса, — и оглядел собравшихся.

— Джентльмены, я все сказал. Мы можем участвовать или не участвовать в этой проклятой войне, но я решительно отмежевываюсь от тех, кто думает, будто он может играть в «блошки» с избранными представителями народа Соединенных Штатов, и любая игра, которую ведут они, — не для меня. Невзирая на все различия в точках зрения по вопросу о войне, мы должны провести совместное обсуждение положения дел с Уорделлом и кабинетом министров. Нам нужно любой ценой предотвратить переворот в конгрессе, при одной мысли о котором захватывает дух, и если для этой цели наиболее эффективным будет перерыв в работе до возвращения президента, то мы должны сделать именно это. Нам следует добиваться сплоченности нашей группы на принципах, предложенных Хорнером, и в этой связи я прошу сенатора Аллена покинуть нас. Если он откажется, я требую, чтобы его немедленно вывели отсюда. Я также настаиваю, чтобы у сенатора Рейда были затребованы заверения в том, что его цели не расходятся с нашими.

Собравшиеся переглянулись. Кто-то закашлялся. Рейд улыбнулся. Стерлинг сказал:

— Браво, Коркоран. Это лучше, чем бить его исподтишка.

Джекмен с мрачным удовлетворением закивал.

Аллен молчал, лицо его побагровело. Заговорил Рейд:

— Джим, так вести себя нехорошо. Кто рассказал вам о заговоре? В конце концов, ведь вы находитесь в моем кабинете. Я обманываю только тогда, когда мне это выгодно.

Коркоран посмотрел на Аллена.

— Сенатор, мы не нуждаемся в вашем обществе, — сказал он и оглядел остальных, — не правда ли?

Все присутствующие, за исключением Рейда, одобрительно закивали. Аллен поднялся с кресла, заметно смущенный. Он старался насмешливо улыбаться, и в силу привычки ему это удавалось.

— Благодарю вас, джентльмены, — проговорил он и, остановившись перед креслом Бронсона Тилни, открыл рот, но, подумав, закрыл его снова. У двери Аллен повернулся к собравшимся: — По-моему, джентльмены, сейчас самое время вмешаться армии.

Когда дверь была открыта, Рейд крикнул секретарю, сидевшему возле нее на страже:

— Джонсон, сенатор Аллен покидает нас.

Утомленные карие глаза Тилни оценивающе оглядели Рейда, и сенатор ответил на этот взгляд улыбкой. Затем он одарил улыбкой всех остальных.

— Джентльмены, — сказал он, — я готов представить любые заверения, которые вам могут потребоваться. Я искренне желаю быть вместе с вами, хотя и из иных соображений, нежели приведенные здесь моим другом Коркораном. Я испытываю глубокую привязанность к парламентским формам правления и ради них готов предать своих самых старых друзей. Если вы считаете нужным устроить более подробное обсуждение моей персоны, могу ли я предложить, чтобы для ведения этого дела был избран сенатор Джекмен? Я полагаю, что он — единственный из вас, кто по-настоящему не любит меня, и допрос вылился бы в увлекательное состязание в любезности.