Малая качурка - Стюарт Мэри (книги онлайн полные txt) 📗
Дорога выровнялась, долина стала шире, и перед нами возник залив.
Бухта Выдр оказалась крохотной; дугообразная полоса берега была покрыта галькой, дальше лежали валуны. Черные локоны высохших водорослей указывали границы приливов. Слева вид загораживала высокая скала, а справа прямо в море тянулся невысокий мыс. Прищурив глаза от сияния Атлантики, я сумела разглядеть тропу, поднимавшуюся на мыс и уходившую на запад. А за дугой мыса, плохо различимый издалека, возвышался, наподобие приподнятого колена, холм, гладкий и симметричный.
Тут «лендровер» остановился у пристани из сваленных в груду и связанных проволокой булыжников. Неподалеку, чуть повыше, спиной к скале стоял коттедж.
Глава 3
Коттедж оказался больше, чем я предполагала. Когда-то он соответствовал стандарту: крошечный квадратный холл, с дверьми по обеим сторонам, которые выходили в «парадные комнаты», крутая с перилами лестница, ведущая прямо под крышу в одинаковые спальни. Но кто-то, причем явно не так давно, переписал эту жанровую картинку — две комнаты внизу превратились в одну, которую разделяла лестница. В кабинете справа был симпатичный камин. Мебель состояла из пары легких стульев, низкого стола и сомнительного вида софы, стоявшей спинкой к лестнице. Кухня-столовая с другой стороны могла похвастаться обыкновенными буфетами, похоже самодельными, и столом у окна в окружении четырех стульев. В кухонном шкафчике обитали электрический чайник и тостер — единственные «совр. усл.», бросавшиеся в глаза.
В задней части дома дверь открывалась в узкое помещение, длиной в ширину дома, которое, по-видимому, служило черной кухней или посудомоечной вместе с прачечной. К одному окну примыкала современная раковина с водосливом, рядом на стене висел электрический кипятильник. Тут же находилась плита, помещенная сюда, вероятно, кем-то, кто с недоверием относился к электроснабжению острова — она была газовая. Газовые баллоны находились снаружи под навесом близ торфяной кучи. Далее того модернизация не пошла, другой конец помещения остался таким, как и прежде старая глубокая раковина для стирки с единственным краном, наверняка, с холодной водой, а под ней медный котел для кипячения. Глубокий чистый и пустой буфет служил кладовой, в другом хранились моющие средства. Холодильник отсутствовал, но здесь холодно и летом — эти окна никогда не видали солнца. Высунувшись из окна, я увидела, что между домом и скалой находится то, что когда-то было то ли садом, то ли огородом. Ныне же заросли ежевики и шиповника за полуразрушенной стеной почти целиком скрывали садовую калитку. Между крапивой, высотой в половину человеческого роста, тянулась вдоль стены тропинка к крошечному сооружению, предназначение которого еще предполагалось угадать. Посредник заверил меня, что и ванная и туалет находятся в доме, наверху над помещением для мойки и стирки. Глядя на эту крапиву, я надеялась, что он не обманул меня.
— Отнести чемоданы наверх? — спросил Арчи Макларен.
— Нет, не беспокойтесь… спасибо.
Бросив пакеты с покупками на кухонный стол, я стала вынимать продукты. Арчи отправился наверх и спустился вниз минуты через две.
— Я всего лишь, — он говорил «всехо», — поглядел. В прошлом году она нанимала Роберта Макдугала делать спальни наверху. Он — двоюродный брат Мери Макдугал, живет в Дервайге. Хороший мастер. Наверху я комнаты еще не видал, но я помню, как он переделывал ванную и эту комнату. — Арчи с любопытством огляделся по сторонам. — Когда здесь жила семья, все было по-другому. Здесь жил Аластер Макей, он был садовником в Доме. Они уехали всего два года назад на большой остров, и тогда миссис Хэмилтон приспособила это место, чтобы сдавать. Когда старую печь сломали, я сам притащил сюда плиту и все для кухни. А дерево и ванну, и все остальное привезли на лодке в бухту. Ох, и пришлось нам потрудиться, когда волочили все это к дому.
— Я не знала, что коттедж принадлежит… принадлежал?.. миссис Хэмилтон. Миссис Макдугал сказала, что она недавно умерла.
— Именно так. Она была хорошей женщиной, а когда муж ее был еще жив, он очень любил охотиться и рыбачить, хотя на Мойле не очень-то порыбачишь. Он каждый год ходил на север за лососем к большому острову, а она тут жила. Она любила этот дом, и после смерти полковника Хэмил-тона она так тут и жила, даже зимой. Но последняя зима оказалась для нее трудной, бедняжечки.
— А что будет с Домом… Большим домом, я имею в виду… теперь?
— Понятия не имею. Кажется, есть какие-то родственники за границей, и все. Продадут, я думаю, но только кто его купит?
— Тот, кто любит тишину и покой, по-видимому.
— Башню из слоновой кости?
Я как раз ставила пакеты и консервные банки в один из стенных шкафов, но на этой фразе я обернулась.
— Что?
— Башню из слоновой кости. Так миссис Хэмилтон обычно говорила. Она писательницей была, настоящей — у нее книги выходили. Когда она была помоложе, то писала книги для детей. Она говорила, что это поэтический образ… ну, когда хочешь остаться один.
— Ясно. Теперь ясно. Просто я все удивлялась. Посредники обычно не обладают поэтическим воображением.
— Не понял.
— Посредник так же написал в рекламном объявлении. Умно поступил. Именно на это слово я и обратила внимание. Еще мне интересно, станут ли продавать коттедж или будут сдавать и впредь?
— Его сдали только на лето, и в этом году здесь отдыхали люди, но в прошлом месяце, из Корнуолла, кажется. У них своя лодка была, и покупали они все в Тобермори, поэтому мы почти их и не видали.
— Да, наверное, свою лодку иметь хорошо, если живешь здесь долго. А у вас есть лодка?
— Есть. Если захотите порыбачить или посмотреть птичьи острова, скажите мне.
— Обязательно. Ой, я забыла! А уголь вы выгрузили?
— Выгрузил. Он позади… там, где торф. Прямо около двери. Принести сейчас немного? Не беспокойтесь. Знаете, как торфом топить?
— Миссис Макдугал уже меня об этом спрашивала, — сообщила я. — Не знаю. Но попытаюсь. Можно вас попросить помочь, если у меня не получится?
— Буду рад вам помочь. А на берегу вы найдете и щепу, и сушняк. А для торфа нужно много воздуха. Если сумеете его зажечь, огонь у вас будет отменный.
— Я постараюсь. Спасибо большое, Арчи. Сколько я вам должна?
Я заплатила ему, и он пошел, но в дверях остановился и внезапно, словно этот вопрос вырвался сам вопреки хорошим манерам, спросил:
— Вы уверены, что сама справитесь? А что вы собираетесь делать? Места тут пустынные, а ежели захотите прогуляться, то обойдите Мойлу всю целиком — наш остров такой крошечный. Ничего примечательного у нас тоже нет, разве только птицы на внешних островах, да и они скоро улетят.
Я улыбнулась.
— Я же сама мечтала о башне из слоновой кости. Видите ли, я тоже пишу.
— Ах, вот как… Значит, писательница? Понятно. — По его интонации и взгляду стало ясно, что мои странности, если они и имеются, теперь можно объяснить.
Я засмеялась.
— Я вовсе не собираюсь писать все время, хотя кое-чем я бы хотела заняться. Но отшельницей я жить не думаю. Скоро приедет мой брат, а, так как он хочет поглядеть острова, мы с вами еще увидимся. Еще раз спасибо.
«Лендровер» заскрежетал вверх по дороге, а потом свернул в долину и исчез из виду. Через несколько секунд звук мотора перестал быть слышным, и наступила тишина.
Тишина? Шум прибоя о берег, покрытый галькой, крики и зов чаек в вышине, серебристая трель жаворонка над скалой; и, как завершающий аккорд, запыхавшийся вопль сирены парома, который двинулся на запад. Прервалась последняя связь. Уединение. Полное строгое уединение. Захлопнутая дверь.
Тихо закрыв дверь, я словно отсекла все звуки, доносившиеся снаружи, и пошла наверх поглядеть, какие кровати приготовила для гостей эта милая дама, миссис Хэмилтон.
Как и говорил Арчи, щепы среди мусора на берегу оказалось в достатке. Вскоре я набрала ее полным-полно, а потом взобралась вверх, туда, где покрытый солью дерн делил на глубокие канавы ручей, пробивавшийся к морю. Повсюду росла гвоздика, между которой поблескивали осколки ракушек. Откуда-то издалека раздался крик сорочая, предупреждавшего своих птенцов об опасности. Где-то сбоку что-то мелькнуло — по гвоздикам промчалась ржанка. Она двигалась медленными перебежками, пытаясь спрятаться, — по-видимому, уводила меня от гнезда.
