Лощина - Кристи Агата (серия книг TXT) 📗
— И они договорились молчать! Ну хорошо, я их все-таки заставлю заговорить! Сначала я найду револьвер! Я ничего не пожалею, чтобы им доказать!
— Кому «им»?
— Им всем! Они издеваются надо мной, они направляют меня по ложному следу, делают вид, что помогают мне и моим людям, а в итоге мы все время в тупике! Пусть они делают, что хотят, мне нужно что-то существенное и реальное, вот тогда все станет ясно!
Пуаро некоторое время смотрел в окно, обернулся и спросил:
— Вы хотите иметь что-то существенное и реальное? Хорошо, если я не ошибаюсь, вы сможете найти это у моей изгороди, около калитки!
Они вышли из дома. Поиски не были долгими. Грэндж сразу же нашел в траве предмет, который его люди искали уже так много времени.
Стоя на коленях, инспектор поднял голову и воскликнул:
— Это револьвер! И мне кажется, что именно он отсутствует в коллекции сэра Генри! Мы это сразу же узнаем по номеру. Потом останется только установить, не этим ли оружием был убит Кристоу. Все упрощается…
На мгновение его глаза с сомнением остановились на Пуаро.
— Уж не думаете ли вы, инспектор, — сказал тот, — что именно мне понадобилось отнимать жизнь у несчастного Джона Кристоу?
Полицейский заметно смутился. Очень осторожно, обернув руку носовым платком, он поднял револьвер.
— На этот раз, — сказал он, — мне, кажется, действительно повезло!
— Вы будете держать меня в курсе дела?
— Конечно, месье Пуаро, я вам позвоню.
Грэндж сдержал свое слово. Он позвонил в тот же вечер.
— Это вы, месье Пуаро? Сообщаю вам обещанные сведения. Это тот револьвер, который был взят из коллекции сэра Генри, и тот, которым убили Джона Кристоу, — Грэндж ликовал. — Никаких сомнений! На нем прекрасные отпечатки пальцев. Большой палец, указательный и часть среднего. Я не ошибся, когда сказал вам, что мне наконец повезло!
— Вы установили принадлежность отпечатков?
— Еще нет. Но я уверен, что они не принадлежат миссис Кристоу. Судя по их величине, это отпечатки мужских пальцев. Завтра же утром я поеду в «Долину» и у всех возьму отпечатки пальцев. Тогда мы узнаем, где находимся и чего достигли.
— Искренне желаю вам удачи, — пожелал Пуаро. На следующий день Грэндж позвонил снова. Вчерашнего энтузиазма у него как не бывало.
— Хотите услышать новости, месье Пуаро? — начал он унылым голосом. — Отпечатки не принадлежат никому, кто замешан в этом деле. Ни Эдварду, ни Дэвиду, ни сэру Генри… Тем более они не имеют ничего общего с отпечатками Герды Кристоу, Генриетты Савернейк, Вероники Крей, Мидж Хардкастл и леди Эндкателл. Они даже не принадлежат прислуге! Значит, выходит, что преступление совершил кто-то посторонний, кто что-то имел против Кристоу — кто-то, о ком мы ничего не знаем. Какой-то невидимка проник в кабинет сэра Генри, чтобы украсть оружие. Он убил Кристоу, выбросил револьвер около вашего дома и растворился в атмосфере.
Пуаро выразил инспектору свое сочувствие и спросил, не хочет ли тот взять образец его собственных отпечатков пальцев.
— Не могу отказаться, — ответил Грэндж, — приходится все принимать в расчет, месье Пуаро. Вы были там во время совершения преступления, и вы оказались лицом наиболее подозрительным из всех, кто замешан в этом деле!
Глава XXVII
Снова состоялось следствие. И решение его и заключение были следующими: «Покойный был убит неизвестным или несколькими неизвестными лицами».
При оглашении этого вердикта Пуаро стоял в углу зала. Он кивнул в знак согласия — решение и не могло быть другим.
После окончания процедуры члены семьи Эндкателл подошли к Герде и ее сестре, чтобы сказать им несколько слов. В глубоком трауре Герда имела все то же выражение грусти и глупости. Ее сестра сообщила, что на этот раз они приехали не на машине, а поездом, так как Герда с детьми живет у нее в Бексхилле.
Леди Эндкателл пожала Герде руку и выразила надежду, что они не потеряют связь.
— Может быть, в один из ближайших дней мы с вами встретимся в Лондоне, вместе позавтракаем, походим по магазинам?
Герда пробормотала что-то невнятное. Сестра уже тащила ее в сторону вокзала.
— Бедная Герда! — сказала Мидж. — Для нее все-таки есть какая-то польза от смерти Джона: она избавилась от вашего тягостного для нее гостеприимства, дорогая Люси!
— Вы не очень-то любезны, Мидж! — ответила леди Эндкателл. — Я же стараюсь сделать, как лучше.
— К сожалению, это ничего не улаживает, наоборот.
— Во всяком случае, — продолжала леди Эндкателл с радостью, — можно, наконец, сказать, что вся эта скверная история закончилась! Единственный, кто заслуживает сожаления, это инспектор Грэндж. Как вы думаете, доставит ли ему утешение и удовольствие, если мы пригласим его к себе на завтрак, как друга, конечно?
— На твоем месте, дорогая, я бы его не стала приглашать, — сказал сэр Генри.
— Наверно, ты прав. Тем более, что наш завтрак ему наверное будет не по вкусу: у нас сегодня куропатки с капустой и это суфле, которое обычно так хорошо удается миссис Миджуэй. Я уверена, что инспектор предпочел бы хороший бифштекс с кровью, а затем сладкий пирог с яблоками.
— Верно, Люси. Мне хочется как можно скорее вернуться домой и приступить к завтраку. У меня слюнки текут при мысли о куропатке с капустой!
— Я хотела отпраздновать этот день. Ведь все устроилось как нельзя лучше!
Сэр Генри, казалось, был не совсем согласен со своей женой.
— Да неужто?
— Успокойся, Генри, — сказала Люси, — я сама займусь этим во второй половине дня.
— Что ты опять задумала, Люси?
— Не беспокойся, дорогой! Нужно уладить маленькое дельце, больше ничего!
В «Долине» Гуджен уже ждал своих — хозяев. Он поспешно открыл дверцы машины.
— Все прошло очень хорошо! — сообщила ему леди Эндкателл. — Я думаю, что вы должны рассказать об этом миссис Миджуэй и всем остальным. Я знаю, что эта история всем доставила много неприятностей. Хочу еще раз повторить, что сэр Генри и я оценили преданность, которую вы доказали при этих тяжелых обстоятельствах.
Гуджен почтительно поклонился:
— Мы все разделяли ваше беспокойство, мадам!
Через некоторое время в салоне леди Эндкателл отметила, что Гуджен, как всегда, сказал именно то, что следовало сказать.
— Тем не менее, — добавила она, — эти добрые люди напрасно за меня волнуются. Это дело меня скорее развлекало. Все это было настолько ново, так отличалось от всего, к чему мы привыкли! Вы не находите, Дэвид, что такого рода испытание вас обогатило? Такого не может быть у вас в Кембридже!
— Я учусь в Оксфорде, — недовольно заметил Дэвид.
— Оксфорд! — мечтательно произнесла леди Эндкателл. — «Футбольный матч Оксфорд — Кембридж». Это звучит так по-английски! Вы не находите?
Она сняла телефонную трубку и продолжала:
— Я надеюсь, Дэвид, что скоро вы снова к нам приедете! Вы нигде больше не встретите людей, причастных к убийству, с которыми можно вести интересную и умную беседу!
— Благодарю за приглашение, — ответил Дэвид, — но скоро я уеду из Англии на некоторое время. Я хочу отправиться в Афины, в школу живописи.
— Кто же там сейчас послом? — спросила Люси мужа, — кажется, Ремингтон? Дэвиду эта публика не понравится. Дочери в семье Ремингтонов — сугубо современные эмансипированные девицы, они играют в хоккей и в эту смешную игру, когда нужно бросать мяч в корзину…
Она внимательно посмотрела на телефонную трубку в своей руке.
— Зачем у меня эта трубка? Зачем я ее сняла?
— Наверное, — заметил Дэвид, — вы хотели кому-то позвонить.
— Нет, не думаю! — положив телефонную трубку на место, Люси спросила:
— А вы любите телефон, Дэвид?
Про себя он подумал, что это глупый вопрос. Но что ответишь? Он заставил себя сказать, что телефон ему кажется полезной вещью.
— То же самое можно сказать о машине, которая изготовляет галоши или подтяжки, но, мне кажется…
Речь леди Эндкателл прервало появление Гуджена. Он объявил, что завтрак подан.
