Человек в коричневом костюме - Кристи Агата (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Я не посылал никакой записки.

Я почувствовала, что краснею до корней волос. К счастью, он, кажется, ничего не заметил.

— А как вы очутились на месте столь чудесным образом? — спросила я по возможности бесстрастно. — И что вы делаете в этом уголке света?

— Я живу здесь, — просто ответил он.

— На этом острове?

— Да, я приехал сюда после войны. Иногда я катаю на лодке постояльцев гостиницы, жизнь здесь очень дешева, и я делаю то, что хочу.

— Вы живете здесь совсем один?

— Я не жажду общества, уверяю вас, — холодно ответил он.

— Прошу прощения, что навязала вам свое, — парировала я, — но я, кажется, об этом особенно не просила.

К моему удивлению, его глаза слегка сверкнули.

— Совершенно верно, не просили. Я взвалил вас себе на плечи, как мешок с углем, и принес в лодку. Совсем как первобытный человек каменного века.

— Но по другой причине, — вставила я.

На сей раз он залился жгучей краской смущения. Она проступила даже сквозь его загар.

— Но вы не сказали, как очутились поблизости в столь подходящий для меня момент? — поспешно произнесла я, чтобы скрыть его замешательство.

— Я не мог уснуть. Не находил себе места — беспокоился — у меня было ощущение, что должно что-то произойти. В конце концов, я взял лодку, высадился на берег и побрел вниз к водопаду. Я как раз подошел к краю пальмовой лощины, когда услышал ваш пронзительный крик.

— Почему вы не сходили за помощью в гостиницу, а вместо этого привезли меня сюда? — спросила я.

Он снова покраснел.

— Наверное, вам мой поступок представляется непростительной вольностью, но не думаю, что даже сейчас вы осознаете, что вам угрожает! Вы полагаете, я должен был известить ваших друзей? Прекрасных друзей, позволивших вам попасть в смертельную ловушку. Нет, я поклялся себе, что позабочусь о вас лучше, чем кто-либо другой. На этом островке ни души. Я договорился со старой Батани, которую когда-то вылечил от лихорадки, что она будет приходить ухаживать за вами. Она верный человек. Никогда не скажет ни слова. Я мог держать вас здесь месяцами, и никто ничего не узнал бы.

Я мог держать вас здесь месяцами, и никто ничего не узнал бы! Как бывают приятны некоторые слова!

— Вы поступили совершенно правильно, — спокойно сказала я. — И я никого не буду извещать. Один-два лишних дня беспокойства не имеют существенного значения. Эти люди мне не слишком близки. Мы, в сущности, только знакомые — даже со Сьюзен. И тот, кто написал ту записку, должен был знать очень много! Это не мог сделать посторонний.

На сей раз мне удалось упомянуть о записке, совсем не покраснев.

— Если бы вами руководил я… — нерешительно произнес он.

— Не думаю, что получится, — заявила я чистосердечно. — Но послушать не вредно.

— Вы всегда делаете то, что хотите, мисс Беддингфелд?

— Обычно да, — осторожно ответила я. Кому-нибудь другому я сказала бы: «Всегда».

— Мне жаль вашего мужа, — неожиданно сказал он.

— Не стоит жалеть его, — парировала я. — Я и не подумаю выйти замуж, если безумно не полюблю. А женщине, разумеется, ничто не доставляет такого удовольствия, как делать все то, что ей не нравится, ради того, кто ей действительно нравится. И чем она своевольнее, тем большее удовольствие она получает.

— Боюсь, я не согласен с вами. Ответственность, как правило, лежит на другом. — Он говорил с мягкой усмешкой.

— Вот именно, — с жаром воскликнула я. — Именно в этом причина такого большого количества несчастных браков. Во всем виноваты мужчины. Они или уступают своим женам — тогда жены презирают их, — или проявляют крайний эгоизм, настаивая только на своем, и никогда не говоря «спасибо». Счастливые мужья заставляют своих жен делать то, что им нужно, а потом страшно шумно начинают заботиться о них в благодарность за это. Женщины любят подчиняться, но не выносят, когда их жертвы не получают должной оценки. Мужчины, со своей стороны, не ценят по-настоящему женщин, которые всегда внимательны к ним. Когда я выйду замуж, то буду дьяволицей, но время от времени, когда мой муж будет меньше всего ждать, я буду показывать ему, каким совершенным ангелочком могу быть! Гарри от души расхохотался.

— Вы будете жить, как кошка с собакой!

— Влюбленные всегда воюют, — подтвердила я. — Потому что не понимают друг друга. А когда они уже начинают понимать, они уже больше не любят.

— Обратное тоже соответствует истине? Те, кто воюет друг с другом, всегда влюбленные?

— Я.., я не знаю, — сказала я, на мгновение сконфузившись.

Он отвернулся к очагу.

— Хотите еще супу? — спросил он как бы между прочим.

— Да, пожалуйста. Я так голодна, что съела бы и гиппопотама.

— Очень хорошо.

Он занялся огнем, я наблюдала.

— Когда я смогу вставать, я буду вам готовить, — пообещала я.

— Вы вряд ли что-нибудь смыслите в готовке.

— Я умею разогревать консервы не хуже вас, — возразила я, показав на выстроенные на камине в ряд банки.

— Сдаюсь, — сказал он и засмеялся.

Когда он смеялся, лицо его совершенно менялось, становилось мальчишеским, счастливым — совсем другой человек.

Я с удовольствием поела супу. За едой я напомнила, что он, в конце концов, так и не дал мне совета.

— Ах, да, я хотел сказать вам следующее. На вашем месте я затаился бы здесь, пока окончательно не оправился бы. Ваши враги будут считать вас мертвой. Едва ли они удивятся, не найдя тела. Оно должно было бы вдребезги разбиться о камни и быть унесено стремительным потоком.

Я вздрогнула.

— Когда вы полностью выздоровеете, вы сможете спокойно поехать в Бейру и сесть на пароход, чтобы вернуться в Англию.

— Это было бы очень банально, — насмешливо возразила я.

— В вас говорит неразумная школьница.

— Я вовсе не глупая школьница, — вскричала я с негодованием. — Я взрослая женщина.

С непонятным выражением он смотрел, как я привстала на постели, покрасневшая и взволнованная.

— Спаси меня Бог, вы правы, — пробормотал он и внезапно вышел из хижины.

Я быстро поправлялась. Мои раны ограничивались ушибом головы и сильным вывихом руки. Последнее было более серьезно, и мой спаситель сначала подумал, что рука сломана. Однако внимательный осмотр убедил его, что он ошибался, и, несмотря на то, что рука очень болела, я довольно успешно восстанавливала способность пользоваться ею.

Это было странное время. Мы жили отрезанные от мира, вдвоем, как Адам и Ева, но сколь иным было наше положение! Старая Батани вертелась вокруг, но мы не принимали ее в расчет, как какую-нибудь собачонку. Я настояла, что буду готовить, по крайней мере, насколько мне позволяла одна рука. Гарри помногу отсутствовал, но потом мы проводили долгие часы вместе, лежа в тени пальм, беседуя и споря обо всем на свете, ссорясь и снова мирясь. Мы много спорили, но между нами крепли настоящие товарищеские отношения, о которых я никогда даже не мечтала. Дружба — и не только.

Приближалось время, когда я буду уже в силах ехать, и я сознавала это с тяжелым сердцем. Неужели он меня отпустит? Без единого слова? Без вздоха сожаления? На него находили приступы молчания, длинные периоды дурного настроения, мгновения, когда он вскакивал и убегал бродить один. Однажды вечером наступил кризис. Мы закончили наш скромный ужин и сидели в дверях хижины. Солнце садилось.

Мне были жизненно необходимы шпильки, но Гарри не мог достать их, и мои волосы, прямые и черные, свисали до колен. Я сидела, положив подбородок на руки, погруженная в размышления. И вскоре почувствовала, чем увидела, что Гарри смотрит на меня.

— Вы похожи на колдунью, Энн, — сказал он наконец, и в его голосе прозвучало нечто совершенно новое.

Он протянул руку и слегка коснулся моих волос. Я затрепетала. Вдруг он вскочил с проклятиями.

— Вы должны уехать завтра же, слышите? — кричал он. — Я.., я не могу больше. В конце концов, я мужчина. Вы должны уехать, Энн, должны. Вы не дурочка. Вы сами понимаете, что так не может продолжаться.