Мегрэ и строптивые свидетели - Сименон Жорж (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Она подтвердила кивком головы, но следователь настаивал, чтобы она ответила.
— Да.
— Каковы были причины, по которым вы три недели тому назад не обратились к адвокату вашего отца, то есть к месье Тобиасу, а адресовались к другому члену адвокатуры?
Радель вмешался:
— Я не вижу связи между данным вопросом и событиями, которые произошли на набережной де-ля-Гар.
— Вы сейчас в этом сами убедитесь, господин адвокат. Прошу вашу клиентку соблаговолить мне ответить. И Полет Ляшом ответила еле внятно:
— Мне кажется, что причина была.
— Вы хотите сказать, что у вас были основания сменить адвоката?
— Да.
— Вы, по-видимому, хотели обратиться к специалисту?
Радель снова попытался протестовать, но следователь опередил его.
— Под специалистом я подразумеваю адвоката, особо известного своими успехами в определенной области…
— Возможно.
— В данном случае не по вопросу ли о возможном разводе вы хотели проконсультироваться с метром Раделем?
— Да.
— Ваш супруг в тот момент был в курсе дела?
— Я ему об этом не говорила.
— Мог ли он подозревать о ваших намерениях?
— Не думаю.
— А ваш шурин?
— Тоже не думаю. Во всяком случае, не тогда.
— Давали ли вы деньги на последние платежи по счетам фирмы в конце прошлого месяца?
— Да.
— Вы подписали без возражений чек, о котором вас просили?
— Да. Я надеялась, что это будет последний. Я не хотела неприятностей.
— Все формальности для развода были подготовлены.
— Да.
— Когда в доме на набережной де-ля-Гар могли узнать о ваших намерениях?
— Не знаю.
— Но это подозрение существовало, по крайней мере в последнее время?
— Думаю, что да.
— Что заставляет вас так думать?
— Одно из писем месье Раделя не дошло до меня.
— Сколько прошло времени с того момента, как это письмо пропало?
— Неделя.
— Кто получает и вскрывает почту?
— Мой шурин.
— Следовательно, имелись все основания к тому, чтобы Леонар Ляшом перехватил письмо адвоката Раделя. Сложилось ли у вас впечатление, что с этого времени что-то изменилось в отношении Ляшомов к вам?
Она явно заколебалась.
— Я в этом не уверена.
— Но у вас все-таки сложилось такое впечатление?
— Мне показалось, что муж стал избегать меня. Однажды вечером, когда я вернулась…
— Когда это было?
— В прошлую пятницу…
— Продолжайте. Вы говорили, что в прошлую пятницу, вернувшись… в котором часу это было?
— В семь часов вечера.. Я ездила за покупками… Я застала всех в гостиной….
— Включая старую Катрин?
— Нет.
— Следовательно, там находились родители вашего мужа, Леокар и ваш муж… А Жан-Поль там тоже был?
— Я его не видела. Я думаю, что он был в своей комнате.
— Что произошло, когда вы вошли?
— Ничего. Обычно я возвращалась гораздо позже. Они сразу замолчали, когда я вошла. По-видимому, они меня не ждали. Я почувствовала, что все смутились. В этот вечер моя свекровь не обедала вместе со всеми, а поднялась сразу к себе.
— До самых последних дней, если я не ошибаюсь, Жан-Поль занимал бывшую спальню своей матери, которая находилась на втором этаже, рядом с комнатой его отца… Когда его перевели на третий этаж в комнату рядом со стариками?
— Неделю тому назад.
— Сам мальчик просил, чтобы его перевели?
— Нет. Он не хотел.
— Эта идея принадлежала вашему шурину?
— Он хотел отремонтировать комнату Жан-Поля и устроить там свой кабинет, чтобы работать в нем по вечерам.
— Ему случалось работать по вечерам?
— Нет.
— А вы как к этому отнеслись?
— Меня это встревожило.
— Почему?
Она взглянула ра своего адвоката.
Тот нервно закурил сигарету… Мегрэ, неподвижно сидевший в своем углу, с удовольствием бы раскурил трубку, которую он, заранее забив табаком, держал в кармане, но не решался.
— Не знаю. Я боялась…
— Боялись? Чего?
— Ничего определенного… Я хотела, чтобы все произошло без шума, без ссор, без слез, без упрашиваний…
— Вы имеете в виду ваш развод?
— Да. Я знала, что для них это будет катастрофой…
— Оттого, что со дня вашей свадьбы вам приходилось содержать весь дом? Это было именно так?
— Да. Кстати, я намеревалась оставить определенную сумму денег моему мужу. Я говорила об этом со своим адвокатом. Только я хотела уехать в тот день, когда Арман получит бумаги…
— Жак Сенваль был в курсе дела?
При этом имени ее ресницы дрогнули, но она ничем больше не выдала своего удивления и только пробормотала:
— Конечно…
Некоторое время следователь молчал, опустив голову и изучая свои заметки. Затем он не без торжественности задал следующий вопрос и, не удержавшись, взглянул на Мегрэ.
— В конечном счете, мадам Ляшом, ваш отъезд означал для всей семьи, так же как и для кондитерской фабрики, окончательное разорение?
— Я же вам уже сказала, что я оставила бы им деньги.
— Которых бы хватило надолго?
— Во всяком случае, на год.
Мегрэ вспомнил надпись, выгравированную на медной доске: «Фирма основана в 1817 году».
Почти сто пятьдесят лет тому назад. Что по сравнению с этим означал один год? В течение ста пятидесяти лет Ляшомы держались крепко и вдруг, потому что какая-то Полет встретила рекламного агента с большими аппетитами…
— Вы составили завещание?
— Нет.
— Почему?
— Во-первых, потому, что у меня нет родных. А потом я собиралась снова выйти замуж, как только это станет возможным.
— Ваш брачный контракт предусматривает, что все состояние переходит последнему из оставшихся в живых супругов?
— Да.
— С каких пор вы стали бояться?
Радель попытался предостеречь ее, но уже было поздно, потому что она ответила сразу, не подозревая о надвигающейся опасности:
— Не знаю.. Уже несколько дней…
— Чего вы боялись?
На этот раз она взволновалась, и все увидели, как судорожно сжались ее руки, а на лице появилось выражение отчаяния.
— Я не понимаю, какую цель вы преследуете. Почему вы допрашиваете меня, а не их?
Мегрэ счел необходимым поддержать смутившегося следователя ободряющим взглядом.
— Ваше решение развестись было окончательным?
