Смерть в облаках - Кристи Агата (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
— Я хотел бы еще... — перебил археолога Пуаро. — Моя секретарша это очаровательная девушка, вы видели ее сегодня вечером, — было бы преотлично, если бы она могла нас сопровождать!
Мгновение мсье Дюпон казался ошеломленным.
— Что ж, — сказал он наконец, дернув себя за ус, — это возможно. Я посоветуюсь с сыном. С нами поедут мой племянник с женой. Предполагалась вообще-то семейная поездка. Но я переговорю с Жаном...
— Мадмуазель Джейн горячо интересуется керамикой. Древность с детских лет очаровывает ее. Раскопки — мечта всей ее жизни. А кроме того, она замечательно штопает носки и пришивает пуговицы.
— Ценные достоинства!
— Разве нет? Но, позвольте, что вы рассказывали мне о сузских гончарных изделиях?..
Счастливый мсье Дюпон увлеченно продолжал монолог о Сузе Первой и Сузе Второй... Возвратившись в отель, Пуаро застал Джейн в холле.
Она желала доброй ночи Жану Дюпону. Когда они поднимались в лифте, Пуаро сказал:
— Я подыскал для вас интересную работу. Весной вы будете сопровождать Дюпонов в их поездке в Персию. — Джейн ошеломленно глядела на него. — Вам будет официально сделано такое предложение, и вы тотчас согласитесь, выказывая как можно больше восторга!
— Я решительно отказываюсь! Я ни за что не поеду в Персию! Я возвращусь на Мюзвелл-Хилл или отправлюсь в Новую Зеландию с Норманом!
Пуаро нежно подмигнул ей.
— Дитя мое, — сказал он, — до будущего марта еще несколько месяцев. Выразить восторг еще не значит купить билет! Кстати, я говорил сегодня о пожертвовании, но чека не выписал. Между прочим, утром я должен достать для вас руководство или справочник по допотопной керамике Ближнего Востока. Я сказал Дюпону, что вы страстно интересуетесь... керамикой!
Джейн вздохнула.
— Быть вашим секретарем — это не синекура! Что-нибудь еще?
— Да. Я сказал, что вы превосходно штопаете носки и пришиваете пуговицы.
— Представление прикажете устраивать завтра?
— Наверно, да, — сказал Пуаро, — разумеется, если они учтут словечко, которое я за вас замолвил!
Глава 23
Анна Морисо
В половине одиннадцатого на следующее утро меланхоличный мсье Фурнье вошел в гостиную и тепло пожал руку коротышке-бельгийцу. Он был оживленнее обычного.
— Мсье, — воскликнул он, — я должен вам кое-что сказать. Думаю, я нашел в трубке ту особенность, о которой вы говорили в Лондоне!
— А-а! — произнес Пуаро, просветлев. — Да, — сказал Фурнье, присаживаясь на краешек стула. — Я много размышлял над вашими словами. И опять, и опять повторял себе: «Невозможно, чтобы преступление было совершено тем способом, в который мы поверили». И в конце концов я увидел связь между фразой, которую я повторял, и тем, что вы сказали о найденной трубке!
Пуаро внимательно слушал, но молчал.
— Тогда, в Лондоне, вы сказали: «Почему была найдена трубка, если ее так легко было выбросить в вентилятор?». Теперь, я думаю, у меня есть ответ. «Трубка была найдена, потому что убийца хотел этого».
— Браво! — воскликнул Пуаро.
— Это вы тогда имели в виду? Хорошо, я до этого додумался. Теперь дальше. Я спросил себя: «Почему убийца хотел, чтобы трубку нашли?». И получил ответ: «Потому что трубка не была использована».
— Браво! Браво! Таково и мое мнение!
— Я сказал себе: отравленный дротик-да; но не трубка. Тогда что-то еще было использовано для того, чтоб послать стрелу, — нечто такое, что мужчина или женщина могли бы приложить к губам и чтобы это движение осталось незамеченным. Тут я вспомнил, как вы настаивали на составлении полного перечня вещей, которые были у пассажиров. Мое внимание в списке особо привлекли следующие пункты: у леди Хорбари было два мундштука для сигарет, а на столе перед Дюпонами лежало множество курдских трубок...
Фурнье умолк и поглядел на Пуаро. Пуаро сидел с непроницаемым видом.
— Эти предметы вполне естественно можно было приложить к губам, и никто бы в этом ничего особенного не усмотрел!.. Я прав, не так ли?
Пуаро поколебался, затем сказал:
— Вы на правильном пути; продолжайте. Но не забудьте об осе.
— Осе? — Фурнье казался озадаченным. — Нет, в этом я не последую за вами. Не вижу, при чем здесь оса!
— Не видите? Но я же...
Пуаро прервал телефонный звонок. Он взял трубку.
— Алло!.. А-а, доброе утро. Да, да, я, Эркюль Пуаро. Это мэтр Тибо... — сказал Пуаро тихонько, обращаясь к Фурнье. — Да, да, в самом деле. Очень хорошо. А вы? Мсье Фурнье? Совершенно верно. Приехал. Сейчас здесь. — Пуаро положил трубку на стол. — Мэтр Тибо пытался добраться до вас в сыскной полиции. А там ему сказали, что вы отправились ко мне. Поговорите с ним. Кажется, он взволнован.
Фурнье взял трубку.
— Алло... Фурнье вас слушает... Что?.. Не может быть! В самом деле?
Да, уверен, что будет. Мы сейчас же придем.
Он повесил трубку и поглядел на Пуаро:
— Это дочь. Дочь мадам Жизели приезжала к нему, чтобы заявить о правах на наследство.
— Откуда же она приехала?
— Из Америки, насколько я понял. Тибо пригласил ее для делового разговора приехать к половине двенадцатого. Он полагает, что и мы зайдем на минутку.
— Ну, разумеется. Мы немедленно отправляемся... Я только оставлю записку для мадмуазель Грей.
Мсье Пуаро торопливо написал:
«Неожиданное событие заставляет меня выйти из дому. Если позвонит или придет мсье Жан Дюпон, будьте с ним любезны. Говорите пока о носках и пуговицах, но только не о доисторических гончарных изделиях. Он в восторге от вас, но он интеллигентен!
До встречи.
Эркюль Пуаро».
— А теперь идемте, мой друг, — сказал он, вставая. — Это именно то, чего я ждал: на сцену вышел еще один неясный пока для нас персонаж, существование которого я все время смутно предчувствовал. Теперь очень скоро — можно будет разобраться во всем!
Мэтр Тибо встретил Пуаро и Фурнье чрезвычайно приветливо. После обмена любезностями и вежливыми вопросами и ответами адвокат перешел к беседе о наследнице мадам Жизели.
— Вчера я получил письмо, — сказал он, — а сегодня утром увидел эту молодую леди. Мадмуазель Морисо — вернее, миссис Ричардс, ибо она замужем, — двадцать четыре года. У нее есть документы, подтверждающие ее личность.
Мэтр Тибо открыл лежащее перед ним досье. Показал Пуаро копию свидетельства о браке Джорджа Лемана и Мари Морисо — оба были из Квебека.
На бумаге стояла дата — 1910 год. Было здесь также свидетельство о рождении Анны Морисо Леман и некоторые другие документы и бумаги.. Тибо закрыл досье.
— Насколько я могу составить целое из частей, — сказал он, — Мари Морисо была гувернанткой или портнихой в то время, как встретила этого самого Лемана. По-моему, он оказался плохим человеком, бросил ее вскоре после свадьбы; она снова взяла себе свою девичью фамилию... Ребенок был оставлен в Квебеке, в «Институте Марии», где его и воспитали. Мари Морисо, или Мари Леман, вскоре покинула Квебек — я полагаю, не одна, а с мужчиной, — и уехала во Францию. Время от времени она присылала оттуда деньги для дочери и в конце концов перевела крупную сумму наличными для вручения Анне по достижении двадцати одного года. В то время Мари Морисо, или Леман, жила, без сомнения, беспорядочной, распутной жизнью и почитала за лучшее не поддерживать каких бы то ни было родственных отношений.
— Каким же образом девушка узнала о наследстве?
— Мы помещали объявления в различных газетах. Одна из газет попала в руки начальнице «Института Марии», и та написала или телеграфировала миссис Ричарде, которая находилась в то время в Европе, но собиралась возвратиться в Штаты.
— Кто такой этот Ричардс?
— Я пришел к выводу, что он американец или канадец из Детройта; его профессия — производство хирургических инструментов.
— Он сопровождал жену?
— Нет, он все еще в Америке.
— Может ли миссис Ричардс пролить некоторый свет на возможные причины убийства матери? Адвокат покачал головой.
