Дело небрежного купидона - Гарднер Эрл Стенли (читаемые книги читать .TXT) 📗
– Скажите мне, – спросил Мейсон, – он действительно любит ее?
– О, конечно, он любит Сельму, – воскликнула Дафна. – Как мне кажется, вначале он сам не догадывался, какое это сильное чувство, но сейчас мечтает о том, чтобы она согласилась стать его женой. Однако он не хуже меня понимает, что она на это не пойдет, пока над ней висит такое страшное обвинение. Положение безвыходное, мистер Мейсон.
– Успокойтесь, Дафна, – сказал адвокат и внимательно посмотрел на сидящую напротив девушку. – Как вы считаете, ваш дядя Ди пойдет к властям и заявит о своей находке?
– Ему придется. Совесть не позволит ему поступить иначе. И потом, сокрытие важной улики расценивается как преступление, не так ли?
– Это зависит от обстоятельств, – сказал Мейсон.
– Каких обстоятельств?
– Зависит от личных взаимоотношений, вернее, от степени родства между двумя сторонами. Муж имеет право не выступать в качестве свидетеля против своей жены.
– Но они же не женаты, – ответила Дафна, – у дяди Ди нет жены.
– Верно, сейчас нет, – согласился Мейсон.
На несколько секунд воцарилось молчание.
– Пинки Брайер замечательный пилот, – сказал Мейсон. – У нее в конюшне целый табун первоклассных самолетов, и, в конце концов, Сельма Ансон не в тюрьме… – Мейсон резко поднялся со стула и улыбнулся ошеломленной Дафне: – Так вот, я сочувствую вашему дядюшке, но при сложившихся обстоятельствах едва ли вправе давать ему советы. Пусть решает сам…
– Мистер Мейсон, вы считаете, что дяде Ди следует…
– Вы хорошая девушка, – перебил адвокат. – Надеюсь, слух у вас неплохой? Вы слышали, что я сказал. Могу повторить, что при сложившихся обстоятельствах я сомневаюсь, чтобы с моей стороны можно было оказывать на него давление и что-то советовать. Мне надо возвращаться в зал заседаний, Дафна, и позаботиться о своей клиентке. Боюсь, что на нее насели газетные репортеры, жаждущие добиться интервью, пристают с вопросом, помнит ли она про разбитую тарелку, запугивают намеками на показания свидетелей не в ее пользу и заверяют, что разумнее в данной ситуации завоевать симпатию читателей газет. – Мейсон дошел до двери, обернулся и улыбнулся Дафне, которая сидела с растерянным видом. – Если увидите Пинки, передайте привет, – сказал он и вышел.
Глава 18
Как только судья Кроудер вернулся в зал суда, заместитель окружного прокурора сказал:
– Если высокий суд не возражает, я хотел бы допросить еще одного свидетеля до того, как вызову токсиколога. Поэтому я попрошу токсиколога подъехать сюда к двум часам дня. Это удобно суду?
– Вполне, – сказал судья Кроудер. – Но если будет свободное время, заполните его, вызвав еще одного свидетеля. Я бы не хотел снижать темп разбирательства.
– Да, ваша честь, – согласился Дрей. – Сейчас я вызываю для дачи свидетельских показаний Милдред Арлингтон.
Милдред Арлингтон гордо вышла вперед с решительным выражением на лице, ее губы были сжаты в прямую линию, которая не вязалась с розовым бантиком, нарисованным помадой.
– Ваше имя Милдред Арлингтон? – спросил Дрей.
– Да, сэр.
– В каком родстве вы находитесь с Дилейном Арлингтоном?
– Я его племянница.
– Есть ли у вас братья и сестры?
– Нет, сэр. Я единственная дочь Оливера Арлингтона, но у меня есть двоюродные братья и сестры, дети Дугласа Арлингтона.
– Где вы живете, мисс Арлингтон?
– Я живу в доме дяди Ди.
– Жили ли вы в доме вместе с вашим дядей, Дилейном Арлингтоном, в то время, когда был организован ужин, предшествующий смерти Вильяма Ансона?
– Да.
– На протяжении какого времени до этого события вы там проживали?
– Около пяти лет.
– Вы не замужем?
– Нет.
– Вы закончили колледж?
– Да, сэр.
– Кто предоставил вам возможность учиться?
– Дядя Ди, я имею в виду Дилейна Арлингтона.
– Вы помните события того ужина, о котором я до этого упоминал?
– Да, сэр.
– Чем вы занимались во время ужина? Что вам было поручено?
– Я выполняла работу на кухне и готовила салат.
– Вы готовили крабовый салат?
– Я помогала Лолите.
– Помните ли вы что-нибудь о том, как подавали крабовый салат на стол?
– Да, помню. Я сама прекрасно справлялась с этой задачей, но миссис Ансон, то есть обвиняемая, настояла на том, чтобы помочь нам. Как мне кажется, у нее были добрые намерения, но поскольку она впервые была в нашей беседке и не знала наших порядков, то не столько помогала, сколько мешала. Мы мирились с этим, чтобы не показаться невежливыми.
– Помните ли вы какие-то подробности в отношении крабового салата?
– Я прекрасно помню, как она отнесла две тарелки с крабовым салатом двум мужчинам за столом.
– Кого именно вы имеете в виду? Каких мужчин?
– Дилейна Арлингтона, моего дядю, и Вильяма Ансона, покойного мужа обвиняемой. Они разговаривали о делах, поэтому уселись за один из маленьких столиков, стоящих отдельно от длинного общего стола со скамьями.
– Что именно вам запомнилось в связи с этими двумя порциями салата?
– Я положила самую большую порцию на тарелку для дяди Ди. Дядя любит мясо, но если я или Лолита приготовим крабовый салат, то он практически не ест ничего другого, забывает даже о бифштексах. Передавая тарелки миссис Ансон, я пояснила: «Большая порция для дяди Ди, вторая – для вашего мужа». Она кивнула и понесла тарелки к маленькому столику. Случайно я заметила, что когда она дошла до конца длинного стола, то притворилась, будто пролила немного приправы на руку, поставила тарелки на стол и принялась обтирать пальцы бумажной салфеткой. В тот момент я не придала этому значения, но миссис Ансон находилась на протяжении нескольких секунд у длинного стола, манипулируя с тарелками.
– Значит, вы видели, как она подавала салаты?
– Нет, не видела. Я помню, как она снова подняла тарелки, но как она их поставила перед дядей Ди и мистером Ансоном, я не видела.
– Видели ли вы разбитую тарелку, точнее говоря, три ее части, представленные как вещественные доказательства пять-А, пять-В и пять-С?
– Да, видела.
– Вы припоминаете эту тарелку?
– Я помню, как миссис Ансон, обвиняемая, уронила ее. Это было сделано нарочно, а не случайно.
– Прошу исключить из протокола эти слова свидетельницы как чисто субъективные, не подтвержденные фактами выводы, – быстро сказал Мейсон.
– Протест принят, – заявил судья Кроудер, – но лишь в отношении последнего заявления свидетельницы.
– Перекрестный допрос, пожалуйста, – предложил обвинитель Мейсону.
– Вы помогали накладывать салат на тарелки? – спросил адвокат. – Вы определяли, кому отнести какую тарелку?
– Да, сэр.
– И вы решали, какая тарелка для дяди Ди, а какая – его гостю?
– Да.
– Вы не любите обвиняемую, не так ли?
– Да, я ее не люблю! – фыркнула свидетельница.
– Могу я спросить почему?
– Я считаю ее беспринципной и циничной женщиной, которая не остановилась даже перед убийством собственного мужа.
В зале раздался шум.
– И вам хотелось бы, чтобы ее осудили за убийство?
– Меня совершенно не интересует итог судебного разбирательства. Я просто не хочу видеть эту женщину в своей семье. Вы задали мне вопрос, и я честно на него ответила.
– А когда миссис Ансон возвратилась, поставив тарелки с салатом на место, упомянула ли она о том, что пролила приправу к салату?
– Нет.
– Вы сами ей что-то сказали по этому поводу?
– Нет.
– Скажите, именно та тарелка, на которую был положен салат, предназначавшийся для мужа Сельмы Ансон, позднее была разбита?
– Да.
– Как это случилось?
– Сельма Ансон ее уронила.
– Когда?
– Когда отдавала тарелку Лолите. Лолита была занята, поэтому я решила забрать ее из рук обвиняемой. Но края тарелки были скользкими, и обвиняемая не удержала ее, а я не успела подхватить. Тарелка упала на пол и разбилась.
– И что было дальше?
