Записки полицейского (сборник) - Дюма Александр (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Оказавшийся в крайне стесненных обстоятельствах из за этого злополучного происшествия, побуждаемый также своей сердечной привязанностью, господин Беллебон уже был готов согласиться на сделанное предложение и при встрече с главным суперинтендантом полиции ознакомил того с только что полученным письмом, описал свое стесненное положение, признался в том, какие обязательства лежат на нем, но начальник полиции решительно отклонил даже саму возможность обсуждения подобного рода сделки, или что там имели в виду гнусные мошенники, и решительно заявил, что не станет молчать и будет выступать категорически против намерения господина Беллебона.
Потерпевший коммерсант собрался было настаивать на своем решении, как вдруг главный суперинтендант полиции произнес:
–?Милостивый государь! Нам нельзя заключать мировых сделок с преступниками. Скажу вам более: вы, так же как и мы, ни в коем случае не должны соглашаться на подобные предложения, нам это запрещает клятва соблюдать законы, вам же – долг чести. К этому должен прибавить, что, если вы, несмотря на все наши убеждения, будете настойчиво стремиться к тому, чтобы дело это было закончено столь беззаконным способом, я вынужден буду привлечь вас к уголовному суду в качестве подсудимого.
Господин Беллебон склонил голову в знак повиновения и доверил защищать свои интересы главному суперинтенданту, высказав просьбу, насколько от того будет зависеть, о дальнейших розысках виновных. Чтобы получить какие нибудь новые сведения об этом темном деле, решено было напечатать в газете «Таймс» объявление, составленное самими же злоумышленниками и приложенное к письму. Ответ не заставил себя долго ждать и появился на другой же день, он был следующего содержания:
«Господин Лебретон пожалует один в таверну Олд-Менор-хаус, расположенную в Грин-Лайнс-Ньюингтон. Он должен прибыть на место в четыре часа пополудни, его просят иметь при себе сумму, обозначенную для выкупа банковских билетов; сумма должна состоять из золотых монет».
Эта предосторожность была совершенно понятна: любой банковский билет имеет свой номер, все номера похищенных ценных бумаг могли быть заранее сообщены в банк, и предъявители билетов, таким образом, оказались бы установлены.
В постскриптуме письма, написанного на французском языке, между прочим разъяснялось, что во избежание всяких недоразумений господин Лебретон найдет в указанной таверне письмо, которое, в свою очередь, известит его о месте, где дело это окончательно будет улажено. В любом случае на вторично назначенное свидание он должен был явиться тоже без сопровождения и так же тайно, как и на первое. Конечный пункт его путешествия был выбран в укромном месте, где невозможно было организовать никакое внезапное нападение. Предложение мошенников было сделано с таким удивительным хладнокровием, с такой осмотрительностью и твердой уверенностью в успехе, что казалось весьма сомнительным, что когда нибудь удастся схватить этих ловких плутов. Но, несмотря на все это, нами придуман был довольно удачный план действий, чтобы заманить их в расставленные сети.
В соответствии с требованиями злоумышленников господин Лебретон прибыл в назначенное время по указанному адресу, но не нашел там ни письма, ни проводника; ни снаружи, ни внутри Олд-Менор-хауса не было ничего, что могло бы навести на мысли о тайной слежке со стороны злоумышленников. Господин Лебретон мог так же свободно уйти, как и пришел.
На следующий день новое послание известило, что свидание не могло состояться, потому что переговорщики были предупреждены о мерах, предпринятых полицией. «Господин Беллебон поставлен в известность, – говорилось далее в послании, – что если он своими действиями не продемонстрирует свою добрую волю и абсолютную искренность, если он своим поведением заставит нас подозревать малейшее недоверие или скрытность со своей стороны, то билеты, обязательства и векселя будут безотлагательно уничтожены. Хотя, впрочем, не исключается возможность, что ценностями этими могут распорядиться с еще большим вредом для финансового положения банкирского дома Беллебона. Это последнее распоряжение неминуемо повлечет за собой гибель этой англо-французской компании».
Я возвратился в Лондон как раз в разгар кризиса в этом покрытом тайной ограблении, взбешенный из за случившейся со мной неудачи в одном деле, в связи с которым я напрасно прокатился в Плимут.
Главного суперинтенданта полиции очень развеселила охватившая меня досада, и, чтобы несколько отвлечь меня, он сказал:
–?Господин Уотерс, я с нетерпением ждал вашего возвращения. Дело, что я намерен вам поручить, будет иметь, в зависимости от того, как вы его поведете, результат, который сторицей вознаградит вас за неудачу, постигшую вас при последнем расследовании. Вы говорите по французски как уроженец противоположного берега Ла-Манша. Ваше знание языка облегчит вам общение с ограбленным джентльменом, потому что он с большим трудом изъясняется по английски.
Потом суперинтендант рассказал мне все то, о чем мы только что поведали читателю, присовокупив к подробностям некоторые мелкие детали, которые на первый взгляд казались несущественными и мало что добавляли к общей картине происшествия, но впоследствии сыграли значительную роль в запутанном расследовании. Я откланялся и направился домой, дабы в одиночестве обдумать план действий, который мне предстояло разработать, чтобы эффективно организовать розыск виновных.
После долгого и тщательного изучения дела я решился начать расследование со свидания с господином Беллебоном наедине и потому послал к нему в дом слугу из трактира, где я остановился, поручив незамедлительно принести ответ на мое письмо, в котором я извещал банкира, что желаю его видеть на следующее утро по одному весьма важному для него и крайне выгодному для его компании делу. Господин Беллебон велел ответить мне, что будет ждать моего прихода.
Придя на следующий день с визитом, я немедленно представился банкиру и по окончании разговора, длившегося около четверти часа, поинтересовался у него, стараясь не придавать особого значения своему вопросу, потому что господин Беллебон казался мне слишком неопытным, доверчивым и рассеянным:
–?Господин Лебретон всегда работает в той комнате, где произошла кража?
–?Обыкновенно там, – ответил он, – но сегодня его нет, потому что он отправился, следуя моему распоряжению, по торговым делам нашей компании в Гринвич. Я ожидаю его возвращения сегодня к вечеру, но если вам угодно еще раз осмотреть место, где была совершена кража, то это весьма легко сделать.
–?Я нахожу это тем более необходимым, что первичный осмотр был сделан моим сослуживцем, а не мной лично. Об одном только нижайше прошу вас, сударь: позвольте мне взять вас под руку, чтобы вместе пройтись по конторским комнатам. Никто не должен даже предположить, что я нахожусь здесь с официальным, а не с частным визитом.
И так, взявшись под руки, мы вошли в контору банкирского дома. Женщина зрелых лет, видимо, служанка, отворила нам дверь; в кабинете за письменным столом сидел молодой человек лет двадцати пяти на вид. При нашем появлении он встал. Это был управляющий. Довольно правильные черты лица его выгодно подчеркивались очень красивыми, аккуратно подстриженными усами. Взгляд, устремленный на нас, и в особенности на меня, был исполнен такой подозрительности, что, не желая дать ему возможности запечатлеть в памяти черты своего лица, я повернулся к нему спиной, сказав господину Беллебону так, чтобы молодой человек не мог расслышать:
–?Отошлите своего управляющего с каким нибудь поручением.
Господин Беллебон подошел к молодому человеку, будто что то припоминая.
–?Ну как, господин Дюбарль, – обратился он к тому совершенно непринужденно, – заходили ли вы вчера, как я просил вас, к господину Фортеру?
–?Точно ли вы уверены, что поручали мне это?
–?Неужели я вам не говорил? Наверно, забыл. Так отправляйтесь немедленно, с него следует получить двести фунтов стерлингов.
Молодой человек поднялся, взял свою шляпу, еще раз бросил на меня беспокойный взгляд и вышел.
