В тени - Мацумото Сэйте (книги без регистрации .TXT) 📗
— Исходя из вашего туманного объяснения найти багаж не представляется возможным.
— Резонно, — признал свою неправоту Кинами. — А вот скажите, не было ли у вас багажа в деревянном ящике, содержащего сырьё для изготовления мыла?
— А какое время вы имеете в виду?
Кинами считал, что это должно было совпадать по времени с посылками, отправленными на озёра Кидзаки и Аоки. Он назвал примерную дату. Выяснилось, что ни одной посылки с мыльным сырьём не было.
— Один человек уже расспрашивал меня об этом, — вспомнил служащий.
— Да, а что это был за человек?
Из рассказа служащего стало понятно, что речь идёт о Тасиро.
— Тогда мы тоже ничего не смогли выяснить. С тех пор прошло порядочно времени — теперь тем более ничего не узнаешь.
Значит, Тасиро тоже приходил сюда. Но Кинами знал, что у Тасиро не было чётких предположений. Он был просто заинтригован тем, что в озеро сброшен какой-то деревянный ящик. Другое дело он, Кинами. Ему уже известны и содержимое ящика, и цель отправки.
Кинами принялся размышлять.
Похоже, они действовали осторожно и не выдавали за мыло весь отправляемый багаж. Бесполезно вести поиски, пытаясь нащупать след через объявленное содержимое ящиков.
На озере Аоки в помощники к Кинами напросился мужчина лет тридцати пяти — тридцати шести.
— Я сам слышал, как в озеро сбросили большой предмет. Я даже испугался, — сказал он Кинами. — Кстати, те, кто сбрасывал, не заметили меня. Что я там делал? В тот момент я проходил по дороге через рощу. Они думали, что никого поблизости нет. Вот так… Это был деревянный ящик, видимо тяжёлый. Если вы приедете в Касивабара, я покажу вам это место. Для поисков вам, наверно, понадобятся рабочие, так я помогу вам их найти.
Поскольку Кинами не решился тут же отправиться в Касивабара, мужчина добавил:
— Если вы приедете, то прямо перед станцией есть гостиница «Этигоя». Остановитесь там. Я навещу вас. Когда вы намереваетесь приехать?
Кинами ответил, что если приедет, то в ближайшие два-три дня. Подумав, стоит ли вручать незнакомцу свою визитную карточку, Кинами решил, что не стоит. «Не хочу, чтобы он знал, что я из газеты».
Сразу перед станцией Кинами увидел гостиницу «Этигоя». Это оказался не очень большой рёкан.
Было уже пять часов. Солнце заволокло тучами. Кинами направился к «Этигоя».
— Добро пожаловать. — Служанка проводила его на второй этаж.
С наступлением лета на озеро Нодзири приезжают дачники и туристы. Начинается толчея. Но сейчас сезон ещё не настал. В этой гостинице тоже было затишье.
Оставив чемоданчик, Кинами вышел на улицу.
Увидев перед гостиницей указатель с надписью: «К развалинам старого дома Исса», он невольно направился в ту сторону. Идти на озеро одному не имело смысла, ведь он не знал, куда сбросили ящик. Резонно было подождать визита дружелюбного мужчины с озера Аоки и отправиться туда, выслушав его рассказ.
Кинами решил посетить старое обиталище Исса. Прежде он видел его на фотографии, а теперь было бы жаль не воспользоваться случаем, чтобы осмотреть его. Дорога шла по узкой оживлённой улочке, по обеим сторонам которой теснились крестьянские усадьбы.
Любопытно всё-таки идти по незнакомому городку. Канавки вдоль улицы были наполнены чистой и прозрачной водой. Тесовые крыши домов, по обычаю этой местности, были прижаты камнями. Кинами, который привык к существованию в похожем на нору клубе журналистов при полицейском управлении, взбодрила прогулка по залитым солнцем местам.
Кинами дошёл до таблички с надписью: «Развалины старого дома Исса». Это было ветхое строение, похожее скорее на амбар. Рядом располагалась лавка, где торговали сувенирами. Решив приобрести что-нибудь на память, Кинами купил полотенце с отпечатанной на нём стихотворной строкой: «Эх, навалило снегу пять сяку. Может, это место вечного упокоения?» Положив полотенце в карман, он лениво побрёл дальше.
У Кинами была привычка: не возвращаться той же дорогой, по которой пришёл. Он выбрал другой путь, через плоскогорье, где можно было разглядеть вершины Мёко и Курохимэ.
Вдалеке послышался визг пилы. Через некоторое время Кинами вышел к небольшой лесопилке.
Неказистыми были крестьянские усадьбы вокруг. Под стать им была и жалкая лесопилка.
Заметив чужака, рабочие оторвались от работы и проводили его взглядом.
Дорога здесь раздваивалась. Кинами заколебался: по какой из них можно дойти до гостиницы? И надумал спросить на лесопилке. Как раз в это время оттуда вышел высокий худощавый мужчина лет сорока. Кинами решил узнать у него.
— Простите, по какой дороге лучше пройти к станции?
— На станцию лучше по этой, — показал мужчина.
— Вот спасибо.
Кинами пошёл в указанном направлении.
Настал вечер. Часов около восьми зашло солнце и стемнело.
— К вам кто-то пришёл, — доложила горничная Кинами.
— Вот как? Ну что ж, просите сюда.
— Прошу меня простить. — Крепкий, провинциального вида мужчина начал приветствия ещё в коридоре.
— Прошу вас, проходите. — Кинами встал.
Это был тот человек с озера Аоки. Несмотря на приглашения Кинами, он никак не хотел пройти на середину комнаты. Вид у него был простоватый, деревенский.
— Ну, проходите же, прошу вас, — настаивал Кинами. — Нельзя же так разговаривать. Давайте-ка сюда.
После того как Кинами повторил приглашение несколько раз, мужчина наконец передвинулся. С очень смущённым видом он уселся посреди комнаты.
Кинами приказал горничной принести сакэ.
— Прошу вас, не беспокойтесь. Я бы хотел завтра же показать вам то место на озере. Во сколько мне прийти? Я думаю, там мы и поговорим подробнее.
— Вот как?
Кинами размышлял. Действительно, имеет смысл выслушать его рассказ прямо на месте.
— Не могли бы вы прийти сюда завтра к десяти часам утра?
Если они встретятся в десять утра, то минут за тридцать — сорок доберутся до места. Тогда он сможет неторопливо выслушать рассказ мужчины и будет ещё время на поиски.
— Хорошо.
— Однако, если вы покажете мне место, я бы хотел начать там поиски. Не могли бы вы посодействовать мне и договориться с рабочими?
— Хорошо. Правда, я тоже не из этого города. Но живу поблизости, и здесь у меня есть знакомые. Помогу вам.
Они выпили по нескольку чашечек сакэ. Похоже, гость был до сакэ охотник. Кинами тоже любил выпить. Сакэ было местного производства, но вкусное, не уступало токийскому. Все дела они перенесли на завтра. Наконец мужчина встал.
— Однако, это самое, вы ведь даже не знаете, сколько их всего, этих ящиков. Большая смелость с вашей стороны — взяться за такие поиски, — сказал он, расставаясь с Кинами.
В этих словах Кинами почудилась какая-то насмешка.
Письмо от Кинами к Тасиро:
«Как ты теперь себя чувствуешь? Я нынче приехал из Касивабара. Мужчина, который давал мне советы на озере Аоки, посетил меня в гостинице. Завтра я намерен вместе с ним отправиться на озеро Нодзири. Сегодня вечером он не рассказал мне ничего особенного. Я и не спрашивал. Хочешь знать почему? Думаю, будет лучше расспросить его обо всём, когда мы придём на место.
Я полагаю, ты недоумеваешь, отчего я с таким рвением взялся за эти ящики. По правде говоря, когда я услышал твой рассказ, до меня дошло, что это связано с исчезновением Ямакава Рёхэй.
У меня были некоторые предположения по этому поводу. Чтобы проверить их, вернувшись от тебя в Токио, я сразу же отправился к одному судебному врачу. Я разузнал у него всё, что связано с весом человеческого тела. Во-первых, его средний вес. Затем вес каждой из частей тела по отдельности. Я записал всё это себе для справки.
Голова — 4,4 кг.
Туловище — 26,5 кг.
Рука — 2,8 кг.
Нога — около 8 кг.
Я думаю, ты уже понял, к чему я клоню. Короче говоря, чтобы избавиться от трупа и отправить его куда-нибудь, удобно обмазать его парафином. Это сейчас весьма распространённый метод. Преступники, случается, пакуют труп в корзину или в мешковину и отправляют по железной дороге.
Но в данном случае преступник придумал совсем необычный способ. Я думаю, ты догадываешься, зачем я записал вес человеческого тела по частям. Да, ты прав. Я догадался, что содержится в этих деревянных ящиках.
Попробуем-ка записать вес ящиков, который ты мне сообщил. Багаж, отправленный из Синдзюку на станцию Янаба, содержал мыло и весил около 5,8 кг. На станцию Уми-но Кути были отправлены свечи весом 4,1 кг. На станцию Окая пришёл багаж с мылом весом 16,5 кг.
Рассмотрим случай с багажом на станции Янаба. Вес его — 5,8 кг — близок к среднему весу головы — 4,4 кг. 5,8 минус 4,4 — получится 1,4 кг. Думаю, это составляет вес парафина и самого ящика. Что касается размеров, то если голову человека облепить со всех сторон парафином, то как раз и будет 50 см на 40 см и на 20 см.
Если так рассуждать, то на станцию Уми-но Кути была отправлена рука и, наконец, на станцию Окая — половина туловища. Но где же остальные части тела? Вероятно, и они были отправлены куда-то подобным же образом. Где же может быть остальное? Вполне возможно, что на озере Нодзири. Правда, на станцию Касивабара такой багаж не поступал. Мне было немного странно, почему он не был туда отправлен. Но, к счастью, обнаружился свидетель, который видел, как ящик сбросили в озеро Нодзири. Мы ведём розыски только на станциях, полагая, что багаж был отправлен по железной дороге. Но в данном случае вряд ли воспользовались железной дорогой. Возможно, он и был отправлен по железной дороге, но под видом чего-то другого, и упаковка тоже была другая.
Преступники избавились от трупа, разделив его на части и отправив их в разные места. Способ поистине изощрённый.
Я думаю, что, прежде всего, они наливали в чан раствор парафина, и затем опускали в него части трупа. Парафин, охлаждаясь, застывал, и труп как бы упаковывался в парафин. Операция эта осуществлялась на пустыре, где был мыловаренный завод. Это преступление осуществлено с размахом и очень продуманно.
Встаёт вопрос: кого же убили? По моим предположениям, это пропавший без вести Ямакава Рёхэй. С тех пор как господин Ямакава исчез, органы расследования ни разу не смогли напасть на его след. Жив он или мёртв — неизвестно. Но если моё предположение верно и это действительно его труп, то нить найдена. Кто же убил политического босса Ямакава Рёхэй? Чтобы узнать, кто убийца, надо обнаружить части трупа, сброшенные в озёра. В первую очередь надо овладеть тем, что мы фактически уже имеем. Думаю, что завтра мы сможем добыть доказательства со дна озера Нодзири.
Человек, подтверждающий это, был у меня в гостинице. Под впечатлением от его визита пишу тебе это письмо».
