Шерлок Холмс. Армия доктора Моро - Адамс Гай (чтение книг txt) 📗

– Экспедиция! Блестящая идея! – воскликнул он, а затем наклонился ко мне и добавил: – К тому же ваше предложение избавит меня от общества этих идиотов.

За спиной у Челленджера Кейвор как раз закончил складывать журавлика и теперь, вероятно, собирался запустить его из окна. Перри внезапно проснулся от собственного храпа, вздрогнул, повалил книги на пол и сам упал вместе с ними.

– Понимаю ваши доводы, – сказал я. – Значит, мы ждем вас на Бейкер-стрит в восемь часов вечера?

– Непременно приду!

Глава 31

Я вышел на Грейт-Рассел-стрит и задумался над тем, что делать дальше. Очевидно, в эту минуту продолжается расследование в доме человека, который, по мнению Холмса, выдает себя за Моро. Мой друг не позвал меня туда, поэтому меньше всего мне хотелось возвращаться домой и дожидаться его, как примерная жена.

Я шел по улице и в ярости ударял тростью по булыжной мостовой. Я отдал бы что угодно, чтобы очутиться сейчас рядом с Холмсом и предложить ему помощь, от которой он, при всей своей холодной логике, не смог бы отказаться.

Но как он смел говорить со мной в таком покровительственном тоне! Он, видите ли, уверен, что я приду к правильному выводу и почувствую гораздо большее удовлетворение, если достигну цели сам.

Поскольку Холмс любил выставить меня идиотом, его фраза произвела особенно неприятное впечатление. Однако предположим, я смогу вычислить преступника. Может быть, я и не обладаю такими способностями в дедукции и сопоставлении фактов, какими наделен он, но это еще не доказывает мою глупость. Мы уже решили, что продолжить опыты доктора Моро мог либо он сам, либо кто-то из его подчиненных. Это достаточно логичный вывод. Даже если мы усомнимся в правдивости заявления Прендика о смерти Моро, все равно доктор был бы сейчас уже в преклонном возрасте. Человек со свиной головой, устроивший нападение на парламент, совсем не походил на старика. Таким образом, под подозрением остаются лишь ассистенты доктора. Кто же мог изучить его методы достаточно хорошо, чтобы попытаться повторить и продолжить опыты? Либо Прендик, либо Монтгомери, вот только оба они тоже умерли. Смерть первого подтвердил инспектор полиции, мнению которого я полностью доверяю. А что можно сказать о Монтгомери, этом пьянице, когда-то работавшем в Департаменте Майкрофта?

Я шел по улице, уже не задумываясь о направлении, просто прислушиваясь к ритму своих шагов, помогавшему привести в порядок мысли.

В моей голове вертелись воспоминания, случайные слова и зрительные образы. Я видел, как обезумевший Прендик выводит на стене собственной комнаты: «Бойтесь Закона!» – ту самую фразу, с помощью которой «Моро» привел в повиновение свою звериную армию во время поднявшейся в парламенте паники. Если верить рукописи Прендика, ужасные создания Моро не раз повторяли этот приказ на острове. Я вспомнил об одном номере «Таймс» и целой подшивке «Кроникл», найденных в доме Прендика, и встал как вкопанный. Тут явно что-то не так. Если он выписывал «Кроникл», каким образом к нему попала «Таймс»? Ее послали как предупреждение? Вероятнее всего. А религиозная брошюра со странной цитатой? Как она связана со всем этим?

Я достал из кармана рукопись Прендика и просмотрел последние ее страницы. Прохожим пришлось обходить меня, и они с неодобрительным ворчанием оглядывались на чудака, остановившегося посреди тротуара, чтобы прочитать какие-то листки. Я перестал замечать людей вокруг, когда добрался до кульминационного момента, где описывалась смерть Моро. И тут все фрагменты мозаики встали на свои места.

«Дети Закона, он не умер, – прочел я вслух слова Прендика, обращавшегося после гибели доктора Моро к его созданиям. Он боялся, что они набросятся на него и Монтгомери, если их не убедить в необходимости и дальше соблюдать правила, установленные их умершим создателем, его „религию“. – Он переменил свое тело, – продолжал Прендик, – и некоторое время вы не увидите его. Он там… – В этот момент автор указал на небо, убеждая монстров в божественном вознесении Моро. – И оттуда он смотрит на вас. Вы не можете его видеть. Но он может видеть вас. – И вот она наконец, та самая фраза: – Бойтесь Закона!»

Разумеется, именно эти слова и были скопированы в религиозной брошюре, которую прислали Прендику вместе с газетой, чем и подтолкнули его к самоубийству.

Но кто именно послал их? Монтгомери? Может быть, и так – он работал когда-то с доктором Моро.

А затем меня словно громом поразило. Листки рукописи Прендика выпали из моих рук, как только я понял, что мы упустили в своих рассуждениях одну деталь. Монтгомери не единственный, кто ассистировал Моро. У доктора был еще один помощник. Тот, кто без труда мог узнать о заявлениях Прендика, возвратившегося с тихоокеанского острова, и так же легко мог выследить его и послать роковую почту. Этот человек умудрился спрятаться, все время оставаясь на виду. Как только передо мной блеснула истина – как и предсказывал Холмс, я даже без всяких доказательств не сомневался в своих выводах, – невероятное чувство единства захватило меня. При всех своих отвратительных манерах Холмс оказался абсолютно прав: в самостоятельном решении загадки было нечто невыразимо приятное, от чего у меня перехватило дыхание. Теперь я знал, кто стоит за всем этим.

Тем неожиданнее было увидеть, как этот человек вылезает из кеба и идет через улицу ко мне навстречу.

– Мое почтение, доктор, – сказал Митчелл. – Я охочусь за вами с тех пор, как мне сообщили, что вы вышли из Британского музея.

– Так это вы? – воскликнул я, еще не оправившись от потрясения, вызванного собственной догадкой о личности нового «Моро», а теперь узрев его перед собой. – Все это время вы тайно помогали ему, проклиная его в своих статьях и уверяя читателей, что он сбежал из страны… все это время…

– Да, потому что понял, какую выгоду могу извлечь из его потрясающих опытов, – признался он. – Однако здесь не место для серьезного разговора.

Он жестом подозвал кебмена, и тот подошел к нам. Его котелок был глубоко надвинут на глаза, кашне закрывало половину лица. Но когда он приблизился, я понял, что у него кошачьи глаза. Кебмен чуть ослабил кашне, и этого оказалось достаточно, чтобы разглядеть черную шкуру и острые клыки пантеры.

– Я нуждаюсь в вашем обществе, доктор, – сказал Митчелл. – Прошу вас не проявлять глупого упрямства. Мой друг снесет вам голову одним взмахом руки.

Я ни на секунду не усомнился в его словах. Именно это существо, вероятно, напало на одного из охранников, которыми командовал Феллоуз.

– Что вам нужно от меня? – спросил я, когда человек-пантера схватил меня за локоть и потащил в сторону кеба.

– О, сущие пустяки, – прозвучал за спиной ответ Митчелла. – Свежий материал для опытов никогда не бывает лишним.

Меня затолкали в темный салон, Митчелл устроился рядом и усмехнулся с таким же звериным оскалом, как любой из его созданий.

– Подождите немного и увидите, что я могу с вами сделать!

Часть пятая. Путь в логово льва

Глава 32

Я прекрасно понимаю, что оказался в сомнительном положении после всех своих насмешек над тем, как Ватсон описывает мои расследования. Но все-таки оно не настолько безнадежно, как у самого доктора, похищенного прямо на улице безумным создателем жуткого зверинца.

Время покажет, сумею ли я угодить вкусам его читателей. Возможно, эти записки никогда и не будут опубликованы. Разумеется, я могу справиться не хуже Ватсона. Если его редактор все-таки прочтет эту рукопись и решит, что здесь не хватает переживаний, я разрешаю ему по собственному усмотрению вставить в текст сцену драки или погони на лодках. Если у моего Босуэлла [3] найдется немного читателей, сохранивших крупицу здравого смысла, я уверен, что они пропустят эти фантазии и сосредоточатся на фактах.

Должен признаться, что завершение дела доктора Моро получилось довольно скучным. Оно свелось к банальному сражению с монстрами в лондонских катакомбах, а вовсе не к решению сложных логических задач, как в лучших моих расследованиях. Ватсон редко о них рассказывал. Например, о том случае с Книгой Судного дня, когда я провел в своем кресле четырнадцать часов подряд, решая увлекательнейшую загадку при помощи точных вычислений, дедукции и логического анализа. Когда-нибудь я сам напишу об этом восхитительно точный и беспристрастный роман. Он станет украшением моей детективной карьеры.