Разбудить смерть - Карр Джон Диксон (электронные книги бесплатно .txt) 📗
В-третьих, помните, отпечатки пальцев Беллоуза найдены в комнате, где был убит Родни Кент, -что для него очень плохо, — хотя Беллоуз категорически отрицает, что заходил туда. На самом деле он, по крайней мере, заглядывал туда. Отпечатки его пальцев обнаружены на выключателе. Но он этого не помнит.
Предположим, Беллоуза вызвали или пригласили в дом к определенному часу. Но зачем? Наверняка не для того, чтобы служить козлом отпущения для настоящего убийцы. Потому что тогда он должен был сделать гораздо больше. Тогда у него должны были найти кочергу, которая почему-то таинственным образом исчезла, отпечатки его пальцев должны были обнаружить в гораздо более важных местах, чем только на выключателе. Более того, убийца должен был знать… Стоп! А знал ли он? Что левая рука Беллоуза почти полностью парализована, а значит, он не мог задушить Родни Кента, как это было сделано, двумя руками.
Да, чем больше я об этом думаю, тем более убеждаюсь в том, что Беллоуз не сам пришел в дом. Его пригласили. Короче говоря, он должен был стать свидетелем. Как это и произошло. Далеко не трезвым свидетелем. Невнимательным свидетелем. Свидетелем с фотографической памятью. И безоговорочным свидетелем хитроумного и дьявольского плана удушения, который должен был бросить тень подозрения не на того человека. Но, увы, он этого не сделал — был слишком пьян. Что он мог увидеть, когда заглянул в комнату, где убили Родни Кента? Другими словами, что скрыто за первым убийством, кстати более запутанным, чем второе? Беллоуз видел только часть того, что должен был видеть. Но было ли что-либо еще? Увы! Хотелось бы мне это знать! И мы едем в Сассекс, чтобы все выяснить.
Закончив свой монолог на этой энергичной ноте, доктор Фелл вытянул из кармана огромный красный носовой платок, промокнул им лоб и поморгал на молодых людей глазками из-за него.
— Полагаю, вы поняли, к чему я веду?
— Но если кто-то пригласил или как-то заманил в дом Беллоуза, — пробормотал Кент, — это должен был сделать убийца. Следовательно, Беллоуз знает, кто убийца?
Доктор Фелл спрятал платок.
— Хотелось бы мне, чтобы все было так просто. Но, боюсь, это не так. Понимаете, вряд ли Беллоузу заплатили за молчание, когда он сам был в опасности. Думаю, он этого и не подозревал. А если подозревал, то для него безопаснее сейчас находиться в тюрьме. Я намерен выяснить, что он должен был увидеть в ночь на четырнадцатое января. Я хочу порыться в его подсознании. А копание в подсознании, как утверждает современная наука, неминуемо ведет к кошмару. Выпьем на дорожку?
Такси медленно катило по заснеженной Пикадилли, слабо позвякивая цепями на колесах. Доктор Фелл вышел у своего дома, более молчаливый, чем обычно, а Кент попросил водителя такси свернуть, где тому вздумается. Внутри салона было очень жарко. Бледный свет уличных фонарей время от времени освещал салон такси. На улицах снег превратился в слякоть, но в парке, куда заехала машина, лужайки были покрыты чистым белым снежным покрывалом, а на вершинах деревьев высились причудливые белые колпаки. Франсин, в меховой шубке, с рассыпавшимися по плечам золотистыми волосами, прислонилась к плечу Кента и смотрела на эту красоту. Он нежно коснулся своей рукой ее холодной ручки. Франсин тесней прижалась к нему и заговорила:
— Крис, ты знаешь, кого он подозревает?
— Кто? — недоумевающе спросил Кент. В эту минуту вопрос прозвучал нелепо. Она сжала его руку, не поворачивая головы. — Не знаю, — признался он. — Гарви Рейберн явно исключается, и моя теория против Хардвика, признаю, не больше чем игра остроумия.
— Он подозревает Мелитту Рипер.
Это было так неожиданно и страшно, что Кент выпустил ее руку. До сих пор он видел Франсин только в профиль, теперь же она повернулась к нему лицом.
— Мелитта… Чушь какая-то!
— Нет, Крис. Я чувствую такие вещи. — Она говорила с безумным напряжением. — Подумай немного, и сам поймешь. Помнишь? Я все размышляла, пытаясь понять причину: зачем кому-то надевать эту несчастную униформу? Я сама едва понимала, что говорю, но я видела его глаза. Я сказала: «Но где здесь какой-то намек всего лишь в куртке и в брюках?» В брюках, Крис! Похоже, будто у меня с языка что-то сорвалось. Но он ничего не сказал. Он только сказал, что это ближе всего к истине. Этого было достаточно, чтобы я вся покрылась мурашками. Потому что я поняла. Почему убийца так старался создать у нас представление о человеке в брюках, в мужских брюках этой униформы? Понимаешь? Потому что это была женщина.
Он посмотрел на белеющее в сумраке лицо с огромными темными глазами. Отсветы мелькающих фонарей делали его оживленным. Казалось, шины шелестят по снегу все громче.
— Но это предположение еще ненормальнее, чем все мои теории! Неужели ты в это веришь?
— Нет… на самом деле, наверное, нет, но…
— Но — что?
— Крис, я была свиньей. Думаю, теперь я буду доверять тебе все свои мысли, которые только ни мелькают у меня в голове, потому что я этого хочу, но они у меня всегда были. — Ее слова казались несвязными, будто она путалась в мыслях после напряжения последних недель. Но говорила Франсин спокойно, время от времени поднимая на него глаза. — Допустим, это у Дэна была связь с Дженни. Ты понимаешь, такое вполне возможно, ведь они жили в одном доме. А учитывая натуру Дженни… Не говоря уже о том, что Дэн скоро может стать миллионером. Ты заметил, как странно Дэн реагировал, когда сегодня мы заговорили о том, какой на самом деле была Дженни? И тебе не показалось странным, что Мелитта слишком поспешно заступилась за Дженни? Заявила, что в этом нет ничего особенного, и повела себя не слишком для нее типично? Если Дэн был любовником Дженни, который давал ей все эти чеки…
Кент почувствовал холод, хотя идея не имела к нему никакого отношения.
— Ну, старушка, по-моему, это просто бред какой-то. Мелитта? Категорически нет! Зачем ей?…
— Ты говоришь, я помешалась на экономике. Но ты знаешь, как Мелитта относится к деньгам.
— Но какую роль здесь играет Род?
— Дженни жила за счет Дэна. Предположительно, Род жил за счет Дженни…
— Иди сюда, — сказал он, прижимая Франсин к себе. — И забудь эту чепуху. Если мы и дальше пойдем по этому пути, скоро никому не сможем доверять. Мы не можем думать, что нас окружают одни убийцы. Тогда почему убийца не Дэн? Почему не я? И не ты?
— Почему? — Она дернула пуговицу его пальто. Такси слегка тряхнуло. Они забрались в самую глушь парка; мех шубки Франсин защекотал его лицо. — Интересно, — тихо прошептала она, — что скажет этот Беллоуз?
Глава 13
Добро пожаловать в «Четыре входа»!
— Все, что я могу сказать, — ответил Ричи Беллоуз, — я уже говорил. Сожалею, что туда пошел, но не вижу, что доставил этим кому-то вред.
Он сидел на скамье в тюремной камере, прислонившись спиной к стене и глядя на визитеров с вежливым цинизмом. Он был редким продуктом — джентльменом. И тем более странно было его видеть в тюрьме. Высокий, с темными волосами, разделенными широким пробором, Беллоуз выглядел гораздо изможденнее после вынужденной двухнедельной трезвости. На нем была серая рубашка без галстука и подтяжки, на одной из лямок оторвалась пуговица, из-за чего он часто подергивал плечом, поправляя ее.
Кристофер Кент, доктор Фелл и Хэдли уехали в Сассекс рано утром первого февраля. Остальные последовали за ними на поезде. Поезд, отправившийся с Чаринг-Кросс в девять пятнадцать, несся, преодолевая несколько туннелей, отчего казалось, что холмы графства Кент отгораживаются от Лондона словно стеной. За окнами проплывали равнины, покрытые снегом. Доктор Фелл погрузился в изучение лохматой пачки своих заметок, вытягивая из нее то один лист, то другой. Хэдли пришлось отказаться от надежды поговорить с ним, и он уткнулся в кроссворд. В Тонбридже они пересели на другой поезд, и на ближайшей к Норфилду станции, Иглмор, их встретила полицейская машина.
Норфилд, довольно симпатичная летом деревушка, сейчас с трудом поддерживала свою репутацию, стараясь походить на рождественскую открытку. Величественные высокие тисы перед церковью и арка над крытым входом в церковный двор были занесены снегом. Деревенский луг с плотно утоптанной землей спускался к пабу «Холостяк и перчатка», будто приглашая сюда обитателей окружающих его низких домов, построенных из побелевших от времени и полуотесанных бревен с их вечными занозами. Визитеры, посетив несколько домов, подумали, что никогда еще не видели столько дубовых балок. Казалось, они торчали повсюду, к восторгу владельцев жилищ. Но жить в доме, где так много балок, подумалось Кенту, все равно, что жить в желудке зебры.
