Дело о сбежавшем трупе - Гарднер Эрл Стенли (первая книга .TXT) 📗

— Больше она ничего не сказала?

— Она также выразила возмущение словами доктора, который дал понять, что подозревает ее в убийстве.

— А каково ваше отношение к происшедшему? Титус усмехнулся и ответил:

— Нам стало известно, что Эдвард Давенпорт выпивал. Мы опросили соседей и обнаружили свидетеля, который заметил мужчину в пижаме, вылезавшего из окна этой кабины, и, следовательно, мы сделали вывод, что он выпил и решил гульнуть.

— Что вы предприняли?

— По настоянию доктора Рено мы изъяли ключ от этой комнаты.

— Были ли наложены какие-либо меры пресечения свободы передвижения в отношении обвиняемой или ее спутницы, миссис Ансел?

— Разумеется, нет.

— А что сделали женщины?

— Они перешли в кабину рядом.

— Вы не отдавали им ключ от тринадцатой кабины?

— Разумеется, нет.

— Ключ оставался у вас?

— Да, сэр.

— Предпринимались ли какие-либо попытки помещения обвиняемой под надзор?

— В то время — нет. Позднее — да.

— Что же произошло?

— Она рассказала нам, что собиралась на ночь остановиться в мотеле, но.., о, я не знаю.., приблизительно в семь часов утра управляющий позвонил нам и сообщил, что они покинули мотель. Мы следили за ними до Фресно и установили, что они сели на самолет и полетели в Сан-Франциско.

— Что вы сделали?

— Мы позвонили в Сан-Франциско и попросили установить за ней наблюдение.

— И это было сделано?

— Да, конечно, насколько я могу знать из поступивших сообщений.

— Понятно, хотя я не спрашиваю вас, какие действия были предприняты другими органами власти. А теперь скажите, когда вы опять увидели обвиняемую?

— Это было четырнадцатого.

— В какое время?

— В четыре тридцать дня.

— А где именно?

— В вашей конторе.

— У вас с нею состоялся разговор?

— Да, состоялся.

— Что сообщила вам обвиняемая по поводу коробки с конфетами, которая была представлена как улика?

— Она сообщила, что купила эту коробку и положила в сумку мужа, что он всегда носил с собой конфеты, так как временами у него наступало непреодолимое желание выпить, а конфеты помогали бороться с этой привычкой. Она назвала это «сладким запоем».

— Она призналась в том, что купила эту коробку с конфетами?

— Да, сэр.

— Вы спрашивали, не вскрывала ли она эту коробку и не прикасалась ли к шоколадным конфетам?

— Она ответила, что купила коробку шоколадных конфет и положила ее в сумку мужа, не открывая, сняв только оберточную бумагу, в которую были завернуты обе коробки, но целлофана не касалась.

— Вы исследовали эту коробку?

— Да, сэр.

— На предмет обнаружения скрытых отпечатков пальцев?

— Да, сэр.

— Что вы обнаружили?

— Я обнаружил две конфеты, на которых имелись отпечатки большого и указательного пальцев правой руки обвиняемой.

— Вы сфотографировали эти отпечатки?

— Да, сэр.

— Эти фотографии при вас?

— При мне.

— Пожалуйста, представьте их защите, после чего я прошу приобщить их к делу в качестве вещественных доказательств.

— У меня нет возражений, — сказал Мейсон, быстро просматривая фотографии.

— Присутствовали ли вы в то время, когда эти конфеты с отпечатками пальцев анализировались с целью обнаружения в них яда?

— Присутствовал.

— Вы идентифицировали эти конфеты?

— Да, сэр. К каждой из конфет приклеена полоска бумаги с цифрами «1» и «2» и моими инициалами.

— Именно эти две конфеты были проанализированы в вашем присутствии?

— Да, сэр.

— Проводите ваш перекрестный допрос, — обратился Вандлинг к Мейсону.

— Вы знаете, — дружелюбно начал адвокат, — что в конфетах был обнаружен яд?

— Только с чужих слов.

— То есть со слов токсиколога, который проводил анализ?

— Да, сэр.

— Но вы присутствовали при этом?

— Да, сэр.

— Что же он сказал?

— Он сказал, что эти две конфеты из шоколада содержат цианистый калий, а все остальные — мышьяк.

— Вам известно, что мышьяк обычно приводит к относительно медленной смерти?

— Да, сэр.

— А цианид действует быстрее?

— Да, сэр.

— Вы пытались установить, почему эти две конфеты, содержащие яд, который вызывает почти мгновенную смерть, оказались вместе с конфетами, в которых имелся яд замедленного действия?

— Нет, сэр. Я спросил об этом обвиняемую, но она утверждает, что не вскрывала коробку и никогда не прикасалась к конфетам.

— У меня все, — закончил Мейсон. — Вопросов больше нет.

— Теперь я вызываю своего следующего свидетеля — Сару Ансел, — объявил Вандлинг.

Сара Ансел, которая сидела в глубине зала судебного заседания, встала и воинственно заявила:

— Я отказываюсь свидетельствовать в этом деле. Мне нечего сообщить, что могло бы помочь обвинению. Эта молодая женщина, которая оказалась привлеченной к судебной ответственности, доводится племянницей моей сестре и, бедняжка, совершенно невиновна.

— Пройдите вперед и принесите присягу, — повторил Вандлинг.

— Я уже сказала вам, что я отказываюсь…

— Пройдите и принесите присягу, миссис, — громко произнес судья Сайлер и, видя, что та колеблется, пригрозил:

— В противном случае вас привлекут к судебной ответственности за неуважение к суду. Вы находитесь в здании суда. Вас вызвали как свидетеля. Вы пришли. Будьте любезны дать ваши показания.

Сара Ансел медленно прошествовала между рядами сидений для публики, миновала двустворчатую дверцу, отделяющую адвокатов от судей и присутствовавших в зале, и подошла к свидетельскому месту. Она подняла вверх правую руку, принесла присягу, улыбнулась, стараясь подбодрить Мирну, затем села и вызывающе уставилась на Вандлинга.

— Вы Сара Ансел, — начал тот. — В настоящее время вы проживаете в Лос-Анджелесе с обвиняемой по данному делу в доме, который ранее являлся собственностью Уилльяма Делано. Это так?

— Совершенно верно, — резко ответила она.

— В каких родственных отношениях вы находились с Уилльямом Делано?

— Я дальняя его родственница. Моя сестра вышла замуж за Уилльяма Делано.

— Они оба умерли?

— Да.

— Кто из родственников остался после смерти Делано?

— Кроме Мирны никого, если не считать меня родственником по линии сестры.

— Вы приходились ему невесткой?

— Отчасти, да.

— Он обращался к вам как к невестке?

— Да.

— И вы не раз видели Уилльяма Делано при жизни?

— Не раз.

— Видели ли вы его незадолго перед смертью?

— Да.

— Когда именно?

— Приблизительно за месяц.

— Не могли бы вы в общих словах описать, что происходило у него в доме в то время? Кто там находился?

— Я, его племянница Гортензия Пэкстон, потом Давенпорты, то есть Мирна с Эдом. Мирна приехала помогать по дому.

— А что стало с Гортензией Пэкстон?

— Она умерла.

— И вскоре скончался Уилльям Делано?

— Да.

— Сколько времени прошло после того, как вслед за Гортензией Пэкстон умер Уилльям Делано?

— Чуть больше двух недель.

— Эти две недели он серьезно болел?

— Да.

— И он изменил свое завещание, то есть он составил новое завещание?

— Я не знаю.

— Он не говорил вам в присутствии обвиняемой, Мирны Давенпорт, что собирается изменить свое завещание?

— Точно не знаю, но к нему приходили юристы для оформления какого-то документа. Он был очень больным человеком.

— В соответствии с условиями нового завещания вы наследуете определенную сумму денег, не так ли? — повторил свой вопрос прокурор.

— Отвечайте на вопрос! — потребовал судья Сайлер.

— Да, сэр! — огрызнулась она.

— Сколько?

— Сто тысяч долларов и пятую часть особняка.

— Когда впервые вы встретились с обвиняемой. Мирной Давенпорт?

— Когда я приехала к Уилльяму Делано.

— В то время она там проживала?

— Нет. Она переехала туда, чтобы помогать Гортензии, но…

— Минутку. Под «Гортензией» вы подразумеваете Гортензию Пэкстон, племянницу, которая умерла?