Дело испуганной машинистки - Гарднер Эрл Стенли (читать полную версию книги .TXT) 📗

– Вовсе не у обвиняемого, – поправил его Мейсон.

– Ну в конторе, от которой у него есть ключ.

– У швейцара есть ключ, у управляющего есть ключ, у уборщицы есть ключ, у Вальтера Ирвинга есть ключ.

– Защитник прав, – склонил голову судья. – Сначала нужно доказать, что этими камнями полновластно распоряжался обвиняемый, тогда будет установлена их связь с данным делом. Это главное. Что касается показаний Мэй Иордан, заявление защиты нам представляется вполне обоснованным, и суд принимает его к рассмотрению… Продолжайте, обвинитель.

Гамильтон Бергер снова вызвал Макса Даттона. Даттон подтвердил, что один из камней, найденных в конторе Перри Мейсона, принадлежит к последней партии бриллиантов, полученной им от Векстера.

– У меня нет вопросов к свидетелю, – сказал Мейсон, когда Бергер предложил ему еще раз допросить ювелира.

– На этом, – совершенно неожиданно объявил драматическим тоном окружной прокурор, – я пока заканчиваю вызов свидетелей обвинения.

После этого был объявлен пятнадцатиминутный перерыв, во время которого судья Хартли, Перри Мейсон и Гамильтон Бергер жарко спорили, имеется ли в данном деле состав преступления или нет. Были приведены многие случаи из судебной практики не только штата Калифорния, но и других штатов. В итоге было решено, что доказательства, приведенные обвинением, достаточны и что, если присяжные посчитают их убедительными, их приговор будет полномочным.

Гамильтон Бергер улыбнулся и сказал:

– Я думаю, если суд наберется терпения, он вскоре получит даже слишком много доказательств по делу об убийстве!

Судья Хартли подозрительно посмотрел на него, поджав губы, и обратился к секретарю суда:

– Позовите присяжных.

Мейсон повернулся к своему клиенту.

– Вот так, Джефферсон, – сказал он, – вам придется дать показания. Похоже, что вы не доверяете мне как вашему адвокату. Вы все свалили на меня, не считая необходимым хоть в чем-то мне помочь. Мне думается, я сумею убедить суд, что свидетельница Мэй Иордан солгала, заявив, что вы вернулись в контору в то время, когда она еще находилась там. Девушка из табачного киоска внизу подтвердит, что вы оба поднялись наверх лишь после того, как управляющий зданием занял свой пост у лифта. Полагаю, что, если нам удастся уличить ее во лжи в одном пункте, все ее показания перестанут внушать доверие. Хотя должен признать, она произвела весьма благоприятное впечатление на присяжных.

Джефферсон холодно поклонился:

– Я рад за нее.

– Цените те несколько минут, которые вам предоставлены, и скажите мне то, что вы считаете необходимым сказать.

– Самое главное, что я не виновен. Это все, что вам следует знать.

– Какого дьявола вы не доверяете мне?

– Потому что есть некоторые вещи, о которых я никому не хочу говорить.

– Если вы имеете в виду ночь с пятого на шестое июня, то я знаю, где вы ее провели. И гораздо страшнее то, что прокурору это известно.

На какое-то мгновение Джон Джефферсон окаменел, но потом отвернулся в сторону и сказал безразличным тоном:

– Я не буду отвечать ни на какие вопросы относительно той ночи.

– Не будете, потому что я не стану их задавать при допросе, но я непременно спрошу, где вы были рано утром шестого. Смотрите, чтобы ваши ответы были максимально точными, в противном случае прокурор без всякого труда разделает вас под орех. У него на это уйдет не много времени.

– Понятно.

– Следите внимательно за моими вопросами и даже за выражением моего лица.

– Все ясно.

Присяжные заняли свои места.

– Вы готовы продолжать дело, мистер Мейсон? – спросил судья.

– Да, ваша честь. Я даже не хочу отнимать время у присяжных на вступительное слово, а сразу же приступлю к делу. Моей первой свидетельницей будет Энн Риддл.

Энн Риддл, высокая блондинка, торговавшая в табачном киоске того здания, где находилась контора Перри Мейсона, поднялась на возвышение.

– Помните ли вы события четырнадцатого июня сего года?

– Да, сэр.

– Где вы находились в тот день после полудня?

– В табачном киоске в вестибюле того здания, где расположены конторы.

– Вы имеете в виду контору Перри Мейсона и контору по экспорту алмазов?

– Да, сэр.

– У вас табачный киоск в этом здании?

– Да, сэр.

– Видели ли вы, как управляющий вместе с молодой девушкой наблюдали за выходящими из лифта?

– Да, сэр.

– Видели ли вы в то же время моего подзащитного?

– Да, сэр. Мистер Джефферсон и его коллега мистер Ирвинг возвращались с ленча, и я…

– Одну минуточку, – прервал ее Мейсон. – Вы же не знаете, что они возвращались после ленча?

– Нет, конечно.

– Прошу ограничивать свои показания изложением фактов.

– Так вот, они вошли в здание. Управляющий стоял у лифта. Один из них, по-моему, это был мистер Ирвинг, но я не стану утверждать, что именно он, пошел к управляющему, но, заметив, что тот занят, поспешил к кабине лифта, которая как раз спустилась вниз.

– Это произошло после того, как в здании была поднята тревога?

– Да, сэр.

– Можете допрашивать свидетельницу, – сказал Мейсон прокурору.

Гамильтон Бергер улыбнулся:

– У меня нет вопросов.

– В таком случае я прошу подняться на место для свидетелей Джона Джефферсона, обвиняемого по делу.

Джефферсон был холодно спокоен и бесстрастен. Сначала он вообще ни на кого не смотрел, потом соблаговолил взглянуть на присяжных, но с видом такого превосходства и даже презрения, что Перри Мейсон возмутился и мысленно обозвал его «проклятым идиотом».

Гамильтон Бергер с нескрываемым удовлетворением откинулся в кресле и подмигнул одному из своих помощников.

– Вы убили Монроя Векстера? – спросил Мейсон.

– Нет, сэр.

– Знали ли вы, что принадлежащие ему камни находились у вас в конторе?

– Нет, сэр.

– Где вы были утром шестого июня? Меня интересует время от двух часов ночи и до половины шестого.

– Я спал у себя в комнате примерно до семи часов. Затем я завтракал со своим коллегой Вальтером Ирвингом. После завтрака мы отправились к себе в контору.

– Приступайте к перекрестному допросу, – предложил Мейсон прокурору.

Гамильтон Бергер поднялся.

– Я буду предельно краток. У меня всего пара вопросов. Скажите, мистер Джефферсон, вас когда-нибудь судили за мошенничество?

– Меня?..

Джефферсон сразу как-то сжался.

– Да или нет? – загремел Бергер.

– В своей жизни я совершил одну ошибку, – ответил Джефферсон. – Потом всегда старался искупить ее. Думаю, что мне это удалось.

– Вот как? – насмешливо спросил Бергер. – Где вас судили?

– В Нью-Йорке.

– Вы отбывали срок в Синг-Синге?

– Да.

– Под именем Джона Джефферсона?

– Нет, сэр.

– Под каким именем?

– Под именем Джеймса Кинседа.

– Вы были уличены в хищении при помощи поддельных документов?

– Да.

– Вы представились богатым английским наследником и…

– Возражаю, – прервал прокурора Мейсон. – Обвинитель не имеет права сгущать краски.

– Принято, – сказал судья.

– Скажите, одно время вы были известны в преступном мире под прозвищем Джентльмен Джим?

– Возражаю! – выкрикнул Мейсон.

– Возражение принято.

Гамильтон Бергер с явной издевкой в голосе заявил:

– Я больше не буду задавать вопросов.

Мейсон громко объявил:

– Прошу пройти сюда мистера Вальтера Ирвинга.

Помощник судьи крикнул:

– Вызывается мистер Вальтер Ирвинг!

Никакого результата. Повысив голос, помощник судьи повторил вызов. Теперь его можно было услышать даже в коридоре.

Пол Дрейк подошел к барьеру и поманил пальцем Мейсона.

– Он смылся, Перри. Сидел возле самой двери. Стоило только Бергеру заговорить о прошлом Джефферсона, как Ирвинга и след простыл. Боже, что за каша! Что за отвратительная неразбериха!

Судья Хартли сочувственно обратился к Перри Мейсону:

– Мистер Ирвинг, кажется, отсутствует. Скажите, ему была вручена повестка?