Форель и Фемида - Марш Найо (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Закончив предварительное обследование, доктор Кертис поднялся на ноги.
— Свою работу я кончил, Аллейн, — сказал он. — Я отдал Олифанту содержимое карманов: связку ключей, табак, трубку, зажигалку. Баночку с наживкой. Платок. Бумажник с несколькими купюрами и фотографией дочери. Это вроде все. Теперь об общей картине: окоченение полное и, думаю, скоро пройдет. Как я понимаю, по вашим сведениям, он был еще жив в четверть девятого, а в девять был найден мертвым. Более точного времени указать не могу.
— Каков характер ран?
— Предположительно раны нанесены двумя орудиями или одним и тем же орудием дважды. Имеется небольшой прокол с глубоким проникновением в глубь черепа. Вокруг прокола — кругообразная вмятина. По тому же месту был нанесен сильный удар, вызвавший обширное кровоизлияние и перелом височной кости. Этот удар мог быть произведен чем-то вроде кирки или плоским камнем овальной формы. Думаю, что это была первая по счету рана. Этот удар несомненно должен был его оглушить, а может быть, и убить. В любом случае от второго удара он уже не смог защититься.
Аллейн обошел тело и встал у самой воды.
— А следы ног? — спросил он, обращаясь к Бейли.
— Есть следы тех, кто его обнаружил, — ответил Бейли, — они хорошо различимы. Это отпечатки ног мужчины и женщины. Часть следов пересекается. Вот они подошли, наклонились, постояли, пошли назад. А вот и следы самого убитого, мистер Аллейн, вы их видели прошлой ночью. Хотя в них натекла вода, ясно видно, где стоял полковник.
— Да, — кивнул Аллейн. — Он сидел на корточках лицом к реке, здесь как раз земля мягкая. Он срезал ножом несколько пучков травы и собирался завернуть в траву форель. Вот нож, вот у него в руке трава, а вот и форель! Ну и здорова же! Сержант Олифант говорил, что несколько дней назад полковник сам подцепил ее на крючок, да она сорвалась.
Аллейн наклонился и сунул палец в пасть рыбе.
— Ага, — произнес он. — Вот она. Давайте-ка на нее посмотрим. Минуту его длинные пальцы что-то поворачивали в горле рыбы.
Потом он вытащил руку — в ней была сломанная блесна.
— Это не обычная блесна из магазина, — заметил Аллейн. — Великолепная блесна, сделана дома. Красные перышки, кусочки золотистой ткани, связанные медной проволочкой, — такие же штучки я, по-моему, видел в кабинете полковника. Блесны для полковника мастерила Роза Картаретт — эту-то блесну он и потерял за день до смерти сэра Гарольда Лакландера.
Аллейн бросил взгляд на проломленную голову полковника, на безразличное ко всему лицо.
— Но в тот раз ты так и не поймал ее, — обратился к трупу Аллейн. — С какой же стати ты кричал в половине восьмого, что скорее умрешь, чем притронешься к этой рыбе, а потом был найден мертвым в девять? — Аллейн повернулся лицом к реке. Ивы нависали над крошечной заводью, у самого берега глубина доходила до пяти футов, чуть подальше в воду спускалась полоска гальки. Река образовывала здесь поворот и неслась дальше вниз по течению.
Аллейн показал рукой на спускающийся к воде отрезок берега. На нем, ниже уровня воды, был виден глубокий горизонтальный след.
— Посмотрите, Фокс, — сказал Аллейн, — сюда, а потом повыше, туда.
Он кивнул в том направлении, где, выше по течению, примерно в ярде от ног полковника, тянулась вдоль берега поросль цветущих маргариток.
Аллейн указывал на три высоких стебля, с которых были срезаны головки.
— Тело можно унести, — распорядился Аллейн. — Но постарайтесь не наследить. Может быть, нам понадобится еще раз осмотреть это место. Кстати, Фокс, вы заметили, что у входа в ивняк примята трава и сломано и погнуто несколько веток? Не забудьте: сестре Кеттл казалось, что за ней наблюдают. Приступайте, Олифант.
Подошли сержант Олифант и констебль Гриппер с носилками. Поставив носилки на землю, они подняли тело. В этот момент из кармана полковника выпала помятая головка маргаритки.
— Ну-ка, осторожно, — сказал Аллейн и подобрал цветок. — Надо найти еще две. Убийца владеет языком цветов.
Аллейн спрятал цветок. Олифант и Гриппер, положив тело на носилки, ждали распоряжений.
Аллейн нашел вторую маргаритку на берегу, ниже того места, где раньше покоилась голова полковника Картаретта.
— Третью, — сказал он, — могло унести течением. Ничего, поищем!
Затем Аллейн присел на корточки перед удочкой полковника Картаретта, лежавшей на берегу, — конец ее нависал над водой. Аллейн поднял блесну и потряс ею в воздухе.
— Сестра той, которую заглотала Старушенция, — сказал он.
Он пригляделся к блесне повнимательнее и понюхал ее.
— Вчера полковник поймал рыбу, — заметил Аллейн, — на зазубрине остался кусочек рыбьей мякоти. Где же в таком случае пойманная им форель? Она была слишком мала, и он пустил ее назад в воду?
Или нет? Место происшествия в паршивом состоянии.
Он отцепил блесну и спрятал ее. Понюхал скрюченные руки полковника.
— Да, — кивнул Аллейн. — Он возился с рыбой. Придется поискать следы на ладонях, под ногтями и на одежде. Сохраните траву, которую он зажал в руке. А где остальная трава?
Аллейн повернулся к берегу и собрал все травинки, срезанные полковником. Он осмотрел нож полковника и обнаружил, что лезвие со следами травы попахивает рыбой. Потом с предосторожностями поднял Старушенцию и оглядел гальку, на которой всю ночь пролежала рыбина.
— Следы есть, — сказал он. — Но оставила ли их одна рыба? Смотрите, вот острый камешек, вроде кремня, с кусочком чешуи. Ну-ка, посмотрим.
Он перевернул форель и поискал повреждения на ее липком боку, но не нашел.
— Вот это уже серьезно, — пробормотал он и достал увеличительное стекло.
Подчиненные, покашливая, переминались с ноги на ногу. Фокс смотрел на Аллейна спокойно и с одобрением.
— Итак, — произнес наконец Аллейн, — нам понадобится мнение эксперта, и оно может оказаться решающим. Но и сейчас ясно: полковник поймал какую-то рыбу и положил ее на гальку, полоска кожи ободралась об этот камешек, затем рыбу убрали, а на ее место положили Старушенцию. Как будто бы непохоже, чтобы рыбу бросили обратно в реку. Если бы дело обстояло так, полковник, сняв ее с крючка, сам бы пустил ее назад в воду. Он не оставил бы ее на берегу. Почему же камнем ободрало чешую? И почему Старушенция оказалась на месте другой рыбы? И кто это сделал? И когда?
Фокс вставил:
— Когда — понятно: это случилось до дождя. Это видно по состоянию почвы.
— Да, но толку от этого мало, так как и полковник был убит до того, как пошел дождь, и тело было обнаружено тогда же. Но заметьте, дружище Фокс, Картаретт был убит с пучком травы в руке. Не значит ли это, что он срезал траву, чтобы завернуть в нее свою добычу? Он отказался притронуться к Старушенции и оставил ее на мосту. Люди, которые хорошо его знают, согласны в том, что он не стал бы нарушать свое слово. Хорошо. Кто-то убивает его. Кто? Тот же человек, который взял рыбу полковника и заменил ее Старушенцией?
— Вы вроде именно так и думаете, мистер Аллейн?
— А зачем убийца это сделал?
— А черт его знает! — с отвращением воскликнул Олифант.
Бейли, Томпсон и констебль Гриппер одобрительно закивали. Доктор Кертис, сидевший на корточках у носилок, незаметно ухмыльнулся.
— Как стоял убийца в момент нанесения удара? — продолжал Аллейн. — Как я понимаю, — а вы, Кертис, поправьте меня, если я ошибаюсь, — полковник Картаретт сидел на корточках у воды, с пучком травы в руке. След его башмаков и то положение, в котором его нашли, указывают, что он упал от удара в левый висок — таким его и обнаружила потом сестра Кеттл. Значит, либо его ударил сзади левша, либо ему был нанесен слева удар, направленный сверху вниз, либо его ударили спереди справа… Так, Олифант?
Сержант Олифант ответил:
— Извиняюсь, сэр, я только хотел сказать, что это, к примеру, мог быть вот такой удар, как ежели в каменоломне бьют по выступу, который находится где-то на уровне коленей.
— Ага! — кивнул констебль Гриппер. — Вроде как нижняя подача в теннисе.
