Приз для принцев - Стаут Рекс (книги бесплатно без txt) 📗
Он поклялся отомстить ей… как он тогда выразился, «выставить ее из Маризи». Правда, стремление к мести почему-то притупилось в нем. Это его беспокоило и заставило снова громко поклясться отомстить.
Однако первым делом он должен ее увидеть. Зачем? Да хотя бы выяснить, насколько правдива история Шаво. Но главное — расстроить ее далеко идущие, связанные с Маризи планы раньше, чем сядет солнце.
Ричард Стеттон переоделся и съел горячий завтрак, но эта мысль не отпускала его. В десять часов он взял такси перед отелем и дал шоферу адрес мадемуазель Солини.
Возможно, все сомнения в виновности Алины у него отпали бы, если бы он увидел выражение ее лица, когда Чен доложил ей, что в библиотеке находится мистер Ричард Стеттон. Удивление и гнев плеснулись в ее глазах, когда она приказала Чену просить гостя подождать.
— Шаво предал меня, — пробормотала она себе под нос, — тем хуже для него.
Она колебалась, не зная, стоит ли ей встречаться со Стеттоном. Потом поднялась, подошла к письменному столу, выдвинула один из ящиков и пересчитала лежавшие там деньги… тридцать две тысячи франков, все, что осталось от ста тысяч франков Стеттона.
— Не много, — сказала она вслух с улыбкой. Потом задвинула и заперла ящик и, бегло взглянув на себя в зеркало, вышла для встречи с гостем.
Когда она вошла в библиотеку, где ждал Стеттон, тот поднялся и сдержанно поклонился. Надо сказать, перед ним стояла трудная задача, потому что никогда еще Алина не была так прекрасна. Голубое платье соблазнительно облегало ее формы, будто любовно ласкало ее теплое тело; золотые волосы, голубые глаза и белая кожа производили ошеломляющее впечатление белого снега, синего неба и золотого сияния солнечного света.
Молодой человек почувствовал, как заколотилось его сердце при взгляде на нее. Он с усилием взял себя в руки и холодно сказал:
— Вы, очевидно, удивлены тем, что видите меня, мадемуазель.
Алина подошла к креслу перед камином и жестом пригласила его сесть рядом.
— Признаюсь, немного удивлена, — ответила она. — После того, что произошло три дня тому назад, это естественно.
— Я говорю не о том, что произошло три дня назад.
— Нет? Тогда о чем?
— Обо мне… о том, что произошло сегодня утром.
— А-а. Вы имеете в виду…
— Мой поединок с месье Шаво.
— Но в таком случае почему я должна быть удивлена, увидев вас?
Стеттон смотрел ей прямо в глаза, когда отвечал вопросом на вопрос:
— Вы не знаете причины?
— Нет.
— Месье Шаво был превосходным фехтовальщиком.
Алина удивилась:
— Вы говорите «был»? Но значит… что…
— Месье Шаво умер, — холодно подтвердил Стеттон.
Короткая вспышка — угрызения совести, жалость, сожаление, ненависть? — появилась и исчезла в глазах Алины.
— Вы убили его? — Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Нет.
— Тогда что? — нетерпеливо воскликнула она. — Почему вы говорите загадками?
Не отвечая, Стеттон встал, полез в карман жилета и вытащил оттуда обрывок красного шелкового шнура.
— Вы узнаете это, мадемуазель? — спросил он, передавая его Алине.
Она едва заметно вздрогнула, потом, после некоторого колебания, взяла шнур и стала с любопытством разглядывать его.
— Что вы имеете в виду? — наконец спросила она. — Как я могу узнать кусок обыкновенного шелкового шнура?
— Я думаю, что можете, — ответил Стеттон, глядя на нее взглядом, который ему хотелось бы считать пристальным, — поскольку вы повязали его на шпагу месье Шаво.
Алина изумленно взглянула на него.
— Повязала на шпагу месье Шаво! — воскликнула она. — Вы, случайно, не сошли с ума, Стеттон?
— Вы это отрицаете?
— Такое даже отрицать глупо.
Стеттон снова сел.
— Возможно, вы измените свое мнение, — сказал он, — когда я расскажу вам то, что знаю. Я даже могу начать с самого начала.
И он рассказал ей историю дуэли, включая и описание подробностей смерти месье Шаво. На это Алина пожала плечами; а когда он рассказал ей о последних словах француза и его проклятиях в адрес мадемуазель Солини, ее лицо загорелось праведным гневом.
Затем Стеттон сообщил, как обнаружил доказательство в виде кусочка шнура на эфесе сабли, и закончил, строго спросив Алину, продолжает ли она считать его обвинения глупыми.
— Это не только глупо, — ответила она, — это и оскорбительно, и ужасно. Мне не хочется думать, что вы в это поверили, Стеттон. Кроме того, это невозможно.
Каким образом месье Шаво мог принести мне свою шпагу?
— Очень просто. Месье Фраминар рассказывал мне, что шпаги на ночь были оставлены в комнате Шаво.
И в этом не было ничего дурного, никакого нарушения правил.
Алина встала и с чувством собственного достоинства произнесла:
— Довольно, месье Стеттон. Если вы верите, что я способна на такие вещи… если верите, что я могу совершить такое…
— Я не говорю, что верю этому! — вскричал Стеттон, тоже поднимаясь.
— Вы, несомненно, намекаете на то, что убеждены.
— Вовсе нет; я просто спросил, отрицаете ли вы это.
— Я так и сказала.
— Это неправда?
— Нет.
— Вы не виделись прошлым вечером с месье Шаво и не ходили в его комнату?
— Нет. Подождите минутку. — Алина мгновение колебалась, потом продолжила: — Месье Стеттон, есть нечто, о чем, очевидно, я должна рассказать вам. Некоторые вещи вы поймете лучше, когда кое-что узнаете. Помните, три дня назад, когда вы задержались после званого обеда…
Стеттон кивнул, мог ли он забыть тот вечер!
— Ну вот, — продолжала Алина, — человек, которого вы приняли за генерала Нирзанна, на самом деле был месье Шаво. Нет, не прерывайте. Он в гостиной передал мне записку, в которой сообщил, что желает видеть меня наедине как можно скорее. Он никак не объяснил мне свою просьбу, кроме того только, что это крайне важно. Я разрешила ему вернуться, когда все уйдут, и приказала Кемпер, когда он придет, проводить его в мою комнату.
Стеттон хранил молчание, впитывая ее слова. Она продолжала:
— Я велела ему воспользоваться задней лестницей, потому что не желала, чтобы кто-нибудь видел, как он вернулся. Потом, когда пришли вы и были там, и… Остальное вы знаете сами. С тех пор я думала, что, возможно, именно поэтому он искал ссоры с вами, если только… Не было ли между вами чего-нибудь еще?
— Ничего не было.
— Значит, это все объясняет.
Было бы несправедливо сказать, что Стеттон проглотил этот рассказ целиком, но были моменты, которые привлекли его особое внимание.
Ее версия происшедшего полностью избавила его от подозрений насчет генерала Нирзанна, объяснила и стремление Шаво к поединку, и причины, по которым Шаво даже на смертном одре пытался опорочить мадемуазель Солини. Стеттону так хотелось поверить Алине, что в конце концов он ей поверил, чему, конечно, способствовало свойственное ему легкомыслие и тщеславие.
Он посмотрел на Алину. Как прекрасна она была и как страстно желанна! А если она еще и любила его, хоть немного…
— Но почему вы не рассказали мне этого раньше? — спросил он тоном, который явно свидетельствовал, что он готов и отказаться от вопроса, если вопрос обижает ее.
Алина улыбнулась:
— Вы не дали мне такой возможности.
Его память напомнила, что он предоставил ей дюжину возможностей. Более того, он, можно сказать, умолял ее признаться, кто был тот человек и что он здесь делал. Но сейчас он воздержался от того, чтобы оказывать на нее давление. Настоящая причина, убеждал он себя, заключается в том, что у Алины независимый характер, а он был слишком властным с нею.
— Алина, — обратился он к ней, — я намерен сказать, что верю вам. Может быть, я глуп, но, по-моему, все наши неурядицы оттого, что вы хотите идти своим собственным путем, а я — своим. Пути наши не во всем совпадают, это верно. Но вам следовало бы уступить мне: выходите за меня замуж, и покинем Маризи. Поедем в Париж, Вену, куда угодно. Здесь мы провалили дело. Давайте уедем. Поедете?
