Ранчо “Кобыла потерялась” - Сименон Жорж (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Покажите их. Он давно вернулся к себе на родину, а он был не из тех, кто оставляет за собой компрометирующие документы…
Он ускользал, искал любой предлог, чтобы за него ухватиться…
— Энди Спенсер воспользовался всем, но…
— Вы это сами сказали!
— Ты знаешь, что Энди на пороге разорения?
— Еще не знаю, но счастлив узнать… Ничто не может доставить мне такого удовольствия.
— Ты скажешь?
— Мне нечего сказать.
В лавке раздались шаги. Алоиз бросился было вперед. Кэли Джон обогнал его, отдернул портьеру.
— Хозяин вышел на несколько минут.
Он повернулся спиной и произнес:
— Зайдите попозже… Теперь, Алоиз, ты заговоришь, потому что я решил, что ты заговоришь, потому что с меня довольно, потому что это уже достаточно тянется, потому что мне нужно обязательно знать…
Из розового лицо его стало белым. Черты заострились. Он двинулся на Алоиза Риалеса, и стало ясно, что он готов действительно на все, что его ничего не остановит, что он любой ценой решил покончить с видениями прошлого.
Пегги Клам его бы не узнала и подавилась бы собственным смехом. Ну а Матильде было известно, что, если ее брат впадал в такое состояние, лучше его не трогать.
— Ты ведь скажешь, да?
Он не сделал больше ни шагу. Он отсчитывал время: сделать надо было еще два шага, и они были последними.
— Ты скажешь, Алоиз. Сначала ты скажешь, кто тот негодяй, что заплатил Ромеро, чтобы убить меня. Затем, кто…
Шаг вперед, последний, и жизнь Алоиза на какой-то миг будет висеть на волоске. Отступать ему было некуда. Риалес почувствовал у своих щиколоток диван, на который он упадет, если еще пошевелится.
— Ты скажешь…
Голос изменил Кэли Джону. Усталость навалилась на него. Тем хуже для того, что случится потом. В этот момент на карту была поставлена вся его жизнь. Он хотел, хотел изо всех сил, чтобы у него из глаз сейчас брызнули слезы. Но слезы не могли принести ему облегчения.
Горячее дыхание обожгло лицо Алоиза.
Тогда коротышка рухнул на репсовый красный диван и в последнюю минуту, как раз вовремя, махнул рукой в знак своего поражения.
— Быстро!
Две большие руки легли ему на плечи, жесткие пальцы закаменели, неумолимо поползли к горлу.
Теперь с сухих горящих губ Кэли Джона срывалась почти мольба:
— Быстро…
В конце концов Алоиз смог пробормотать:
— Слушайте…
Глава 8
— Что вы хотите знать?
Они поняли друг друга. Коротышка с седенькой бородкой, сидевший на краешке дивана, поправил галстук и отвороты пиджака, посмотрел скорее с любопытством, чем с ужасом и ненавистью, на стоящего перед ним и немного задыхающегося Кэли Джона.
Тут и Кэли Джон понял, что может ослабить поводок и позволить торговцу сигарами обслужить клиентов у прилавка. Алоиз покорно вернулся: всякое сопротивление его было сломлено той волей, что в пароксизме выплеснулась наружу. Кэли чувствовал себя опустошенным и обессиленным, так много ушло у него на это сил.
Алоиз еще не выпустил свой яд. Он все еще мог ужалить за пятку, но не сразу.
— Могу я выпить стакан воды?
За портьерой был кран, и Джон решил не унижаться и не следить за своим собеседником.
— Вы тоже хотите?
Он сказал «нет», потом — «да», и бывший управляющий, который еще несколько минут назад имел совершенно реальную возможность умереть от его руки, протянул Джону стакан и снова устроился на краешке дивана.
Он ждал вопросов, а Джон, со все еще немного трясущимися коленями, продолжал стоять, не зная что сказать. Тридцать восемь лет его мучил один и тот же вопрос — он то обозначался резче, то терял свою актуальность.
Поначалу, например, сомнение в предательстве Энди Спенсера редко закрадывалось в мысли Кэли Джона.
Сомнения рождались в его голове постепенно, и их становилось больше по мере того, как он старел: детство начинало казаться ему все дороже и как будто ближе — с возрастом сомнений этих становилось все больше, и они приобретали большую отчетливость.
Теперь, когда сомнения эти приобрели характер навязчивой идеи, которая преследовала его последние дни, ему предстояло все выяснить.
Надо было только спросить. И Алоиз заговорит.
Но не Алоиз, а сам Кэли Джон выглядел так, как будто он чего-то боится и не знает, на что решиться. Почему было просто не спросить:
«Кто? «
В Тусоне в брокерской конторе и в баре становилось все больше любопытных и тех, кто потерял всякое терпение. Следы Спенсера нашлись в Сент-Луисе. Он там недавно сошел с трапа самолета на землю и теперь был там, в Сент-Луисе, в аэропорту. Собирался ли он сесть на другой самолет?
Ему пришлось пройти в контору авиакомпании, он был сух, нервничал, а надо было еще разговаривать со служащим.
— Куда ближайшие рейсы? — спрашивал по телефону Джексон.
И оттуда доносилось: «Есть во всех направлениях, но неизвестно, взлетят ли они… с утра тут просто ураганный ветер…» — по голосу можно было догадаться, что человек смотрит в окно на цементные дорожки.
В Тусоне же было тепло и спокойно.
— Не можете ли вы выяснить, по-прежнему ли он находится в здании аэровокзала и нельзя ли позвать его к телефону?
— Все, что я могу сделать, это вызвать его по громкоговорителю.
Из Тусона было слышно, как звучал в громкоговорителе голос:
— Мистера Энди Спенсера просят к телефону. Мистера Энди Спенсера просят к телефону для важного разговора…
Пауза. Что бы сказал Джексон, подойди Спенсер к аппарату. Он искал, кого бы поважнее позвать к аппарату вместо себя, но как бы случайно все были чем-то заняты или направлялись в бар.
— Никто не подходит. Однако Спенсер находится в списке пассажиров, прилетевших на рейсе из Лос-Анджелеса. Может быть, он уже уехал из аэропорта?
Ну уж нет! Получасом позже та же самая служащая, которой позвонили снова, заявила, что Энди Спенсер только что поднялся на борт «Констелласьона», который, несмотря на плохую погоду, в ту самую минуту брал курс на Нью-Йорк.
— Самолет делает посадку в Чикаго?
— Да.
Не забронировал ли секретарь место на этот рейс для второй части путешествия?
Час за часом не только в баре, но и во всем городе крутили ручки радиоприемников. Матильда на ранчо тоже ждала каждую трансляцию из Вашингтона.
— Этим утром отношения во время заседания между председателем и адвокатом Дж. Б. Акетта все более и более накаляются. Адвокат, который на прошлой неделе наметил несколько вопросов, сегодня выказывает признаки усталости. Вот несколько реплик, которыми они обменялись не более получаса назад…
Голос диктора, доносившийся до помещения за лавкой Алоиза, звучал то ли из соседнего дома, то ли из желтого ресторанчика напротив.
Председатель: Мною выявлено, что некая персона, приближенная к правительству, получала от вас суммы, которые, судя по всему, превосходили сто тысяч долларов.
Акетт Приблизительно столько. Это старый друг.
Председатель: Вас повсюду встречали вместе в самых шикарных ресторанах, где он приглашал к столу своих друзей, не скупясь на угощение, а счета оплачивали вы…
Акетт: Эти суммы были мне возмещены.
Председатель — На эти встречи часто приглашались для развлечения очень красивые женщины и очень дорогие…
Акетт. Предполагаю, что меня это не касается…
Председатель: Если не считать, что я нашел цену норкового манто, проведенную через вашу бухгалтерию в графе «реклама».
Для Кэли Джона это было как музыкальный фон. Он не отрывал от Алоиза тяжелого взгляда, и ему надо было сделать над собой усилие, чтобы увидеть того таким, каким он был прежде: худой и невысокий, это точно, вероятно, здоровьем похвастаться не мог, но не сидел на месте и был полон нервной энергии, взгляд его был острым, и глаза блестели.
— Кто нашел жилу? — спросил он наконец, отчетливо произнося каждый слог. — Стоп! Помолчи. Прежде я хочу знать, какие у тебя были в то время отношения с англичанином?
