Десять негритят - Кристи Агата (полная версия книги txt) 📗

Блор, клокоча от ярости, двинулся к нему:

– Попробуйте только сказать, что я отравитель, и я вам сверну шею!

Вера, которой коньяк вернул былую предприимчивость, поспешила отвлечь мужчин.

– А где судья? – спросила она.

Мужчины переглянулись.

– Не понимаю, что случилось... Мне казалось, он поднимался с нами...

– И мне, – сказал Блор. – Что скажете вы, доктор? Вы шли следом за мной.

– Мне казалось, он был позади меня... Разумеется, он не поспевал за нами. Возраст все же дает о себе знать.

Они снова переглянулись.

– Ничего не понимаю, – сказал Ломбард.

– Отправимся на розыски, – предложил Блор и пошел к двери.

Мужчины последовали за ним, Вера замыкала шествие.

Когда они спускались по лестнице, Армстронг объявил:

– Наверное, он остался в гостиной.

Они пересекли холл. Армстронг время от времени громко звал:

– Уоргрейв! Уоргрейв! Где вы?

Никакого ответа! Мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим шумом дождя. Добравшись до гостиной, Армстронг замер на пороге. Остальные толклись сзади, выглядывали из-за его плеча. Кто-то вскрикнул.

Судья Уоргрейв сидел в глубине комнаты в кресле с высокой спинкой. По обе стороны кресла горели свечи. Но больше всего их удивило и испугало то, что судья был в судейской мантии и парике...

Доктор Армстронг знаком остановил их, а сам нетвердой, как у пьяного, походкой направился к застывшему в кресле судье. Наклонясь, вгляделся в неподвижное лицо. Потом резким движением сорвал с судьи парик. Парик упал на пол, обнажился высокий лоб – посреди лба зияло круглое отверстие, из него вытекала густая темно-красная струйка... Доктор Армстронг поднял безжизненно повисшую руку, пощупал пульс. Потом повернулся к остальным и сказал бесстрастным, угасшим, запредельным голосом:

– Судью застрелили...

– Вот он, револьвер, – сказал Блор.

Доктор продолжал тем же тусклым голосом:

– Его убили выстрелом в голову. Он умер мгновенно.

Вера нагнулась, посмотрела на парик.

– Вот она, серая шерсть, которая пропала у мисс Брент.

– И алый клеенчатый занавес, который пропал из ванной, – сказал Блор.

– Так вот для чего они понадобились... – прошептала Вера.

Неожиданно раздался смех Ломбарда – громкий, ненатуральный смех:

Конец кровавому судье Уоргрейву! Больше ему не выносить смертных приговоров! Не надевать ему черной шапочки! [11] В последний раз он председательствует в суде! Больше ему не отправлять невинных на виселицу! Вот бы посмеялся Ситон, будь он здесь. Да он бы живот со смеху надорвал!

Все были ошеломлены – никто не ожидал, что Ломбард настолько потеряет власть над собой.

– Ведь только сегодня утром, – прервала его Вера, – вы мне говорили, что он и есть убийца.

Ломбард тут же опомнился, пришел в себя.

– Вы правы, – сказал он тихо. – Что ж, значит, я ошибся. Еще один из нас оправдан... слишком поздно!

Глава 14

1

Они перенесли судью в его комнату, уложили на постель. Потом спустились по лестнице и постояли с минуту в холле, нерешительно переглядываясь.

– Что будем делать? – уныло спросил Блор.

– Сначала подкрепимся. Чтобы выжить, нужны силы, – ответил Ломбард.

Они снова отправились в кухню. Открыли банку языка. Ели машинально, без аппетита.

– В жизни больше не притронусь к языку, – сказала Вера.

Покончив с едой, все остались сидеть на своих местах.

– Нас всего четверо, – сказал Блор. – Чья очередь теперь?

Доктор Армстронг удивленно посмотрел на него.

– Если мы будем начеку... – машинально начал он.

Но его тут же прервал Блор:

– Так и он говорил... И вот погиб же!

– Хотел бы я знать, как это случилось? – сказал Армстронг.

Ломбард чертыхнулся:

– Задумано хитро. Убийца притащил водоросли в комнату мисс Клейторн, а дальше все было разыграно прямо как по нотам. Мы решили, что мисс Клейторн убивают, кинулись наверх. А убийца воспользовался суматохой и застиг старика врасплох.

– Как вы объясните, почему никто из нас не услышал выстрела? – спросил Блор.

Ломбард покачал головой:

– Что вы хотите: мисс Клейторн вопила, ветер выл, мы бежали к ней на помощь и тоже кричали кто во что горазд. Как тут услышать выстрел? – И, помолчав, добавил: – Но больше мы так не попадемся. В следующий раз ему придется придумать что-нибудь другое.

– Ему это раз плюнуть, – сказал Блор многозначительно. И переглянулся с Ломбардом.

– Нас здесь четверо, и мы не знаем, кто... – начал Армстронг.

– Я знаю, – прервал его Блор.

– Я совершенно уверена... – сказала Вера.

– Я ничуть не сомневаюсь... – с расстановкой сказал Армстронг.

– А я, – прервал его Ломбард, – наконец-то догадался...

Их взгляды скрестились. Вера поднялась, ноги у нее подкашивались.

– Я плохо себя чувствую, – сказала она. – Пойду спать... Я больше не выдержу.

– Пожалуй, я последую вашему примеру, – сказал Ломбард. – Что толку сидеть и глазеть друг на друга?

– Лично я не против, – сказал Блор.

– Ничего лучше не придумаешь, – пробормотал доктор. – Хотя я полагаю, что никто не сомкнет глаз.

Все одновременно двинулись к двери.

– Хотелось бы мне знать, где сейчас револьвер? – спросил Блор.

2

Четверка молча поднялась по лестнице.

На площадке разыгралась поистине фарсовая сцена. Каждый остановился перед дверью своей комнаты и взялся за ручку двери. Затем враз, как по команде, все вошли в комнаты и захлопнули за собой двери. И тут же послышался шум задвигаемых засовов, скрежет ключей, грохот перетаскиваемой мебели.

Насмерть перепуганные люди забаррикадировались на ночь.

3

Просунув в ручку двери стул, Ломбард облегченно вздохнул и направился к ночному столику. При неверном свете свечи долго разглядывал свое лицо в зеркале. Потом тихо пробормотал себе под нос: «Эта история и тебе начала действовать на нервы».

Хищная улыбка промелькнула на его лице. Он быстро разделся. Подошел к кровати, положил часы на ночной столик. Выдвинул ящик – и глаза у него полезли на лоб: в ящике лежал револьвер...

4

Вера Клейторн лежала в постели. У ее изголовья горела свеча. Она боялась темноты.

«До утра со мной ничего не случится, – повторяла она как заклинание. – Прошлой ночью ничего не случилось, и сегодня ночью ничего не случится. Ничего не может случиться. Дверь заперта на ключ, засов задвинут. Никто сюда не войдет...»

И вдруг ее осенило: «Да я же могу остаться здесь! Остаться в этой комнате, никуда из нее не выходить! Бог с ней, с едой! Я могу остаться здесь, пока не подоспеет помощь! Надо будет – просижу здесь сутки, а нет, так и двое суток... Останусь здесь».

Так-то оно так, но сможет ли она столько просидеть взаперти? Час за часом наедине со своими мыслями: ведь ей и поговорить будет не с кем, и заняться нечем...

И мысли ее возвратились к Корнуоллу, к Хьюго, к ее последнему разговору с Сирилом. Паршивый мальчишка, вечно он ныл и канючил...

– Мисс Клейторн, почему мне нельзя к скале? Я доплыву. Спорим, что я доплыву?..

Неужели это она ему ответила?

– Ну конечно же, Сирил, ты доплывешь! Какие могут быть сомнения.

– Значит, мне можно поплыть к скале, мисс Клейторн?

– Видишь ли, Сирил, твоя мама вряд ли это разрешит. Давай сделаем так. Завтра ты поплывешь к скале. Я в это время отвлеку маму разговором. А когда она тебя хватится, ты уже будешь стоять на скале и махать ей! Т о-то она обрадуется!

– Вы молодец, мисс Клейторн! Ой, как здорово!