Парень из ларца - Коннингтон Дж.Дж. (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Рад, что вы прибыли, сэр. Я приказал ребятам на участке позвонить вам. Судя по всему, это еще одно дело Пирбрайта. Кажется, это место проклято, – закончил он, не сознавая того, повторив мысли Уэндовера.
Сэр Клинтон вышел из машины.
– Кто здесь? – спросил он.
– Мистер Фельден, это его фургон, сэр, я сам, сержант Робсон, констебли Картер и Барнби. Еще я вызвал нашего врача, но он еще не прибыл.
– Какого врача? Эллардайса? – спросил сэр Клинтон.
– Нет, сэр. Вернулся доктор Гринхольм, и я вызвал его.
– Очень хорошо, – одобрил старший констебль. – Ну, я хочу начать с начала. Первым я хочу увидеть мистера Фельдена.
– Хорошо, сэр. Я приведу его, – ответил Камлет.
Он исчез во тьме, и через несколько секунд вернулся в сопровождении Фельдена.
– Плохо дело, сэр, – сказал химик, встретившись с сэром Клинтоном и Уэндовером.
– Большая часть моей работы такова, – раздраженно ответил старший констебль. – Не стоит растрачивать слова на ее описание. Все, что мне нужно, это ваше мнение. Инспектор Камлет владеет стенографией. Он запишет все, что вы скажете. Позже вы сможете подписать расшифровку стенограммы. Инспектор, вы справитесь, если кто-то из ваших констеблей будет светить на бумагу?
– О, да, сэр.
– Чем меньше света, тем лучше, – заметил Фельден. – В наши дни никто не знает… Допустим, инспектор Камлет сядет внутри моего фургона. В крыше есть лампочка, и у него будет достаточно света. Я буду стоять снаружи, у двери, и говорить. Если он оставит дверь приоткрытой, то услышит все, что я скажу, а наружу свет не попадет. Можете сесть на ящик, – добавил он, обратившись к Камлету.
– В этом есть смысл, – одобрил сэр Клинтон. – Хотя это не столь важно. Если появятся самолеты, то мы их услышим задолго до их прибытия.
Фельден прошел к фургону, открыл дверь и зажег свой фонарик.
– Здесь аккумулятор, – пояснил он, направив луч на гробоподобную коробку на полу. – Но держите ноги подальше от аппаратуры. Она довольно дорогая.
Он развернул фонарик, осветив множество циферблатов, ламп и выключателей, привинченных к стене фургона, напротив ящика.
– Теперь пройдите внутрь и закройте дверь, – указал он. – Тогда вы сможете зажечь свет на потолке. Вот выключатель.
Инспектор послушался. Сэр Клинтон и Уэндовер встали возле Фельдена, который прижался щекой к двери.
– Вам лучше начать с момента, когда мы покинули турнир по бриджу, – предложил сэр Клинтон.
– Верно! – согласился Фельден. – Думаю, вы слышали, как мы с беднягой Девереллом договаривались насчет этой ночи? А также вы слышали, как миссис Пайнфольд попросила его завезти какой-то документ в дом Ашмуна?
– Я слышал все это, – нетерпеливо ответил сэр Клинтон. – Вам нет нужды повторять.
– Ну, мы с Девереллом покинули клуб примерно в то же время, что и вы. Сначала мы поехали ко мне – там мы пересели с машины в фургон – его я использую для экспериментов.
– Он ведь не передает какие-либо радиосигналы? – перебил сэр Клинтон. – Такие вещи теперь запрещены. Хотя вы и сами знаете.
– Конечно, – ответил Фельден. – Нет, с радио я не работаю. Это что-то другое. Но это не имеет никакого отношения к делу. Продолжу. Деверелл сидел возле меня впереди. Он напомнил мне, что нужно заехать к Ашмуну. Так что первым делом я поехал туда.
– Когда это было? – прервал его сэр Клинтон.
– Посмотрим… – Фельден взглянул на люминесцентный циферблат наручных часов. – Сейчас час двадцать пять… Нет, проще начать с другой стороны – из дому я выехал где-то в одиннадцать двадцать. Значит, к дому Ашмуна я подъехал где-то в половине двенадцатого. Может, раньше или позже – не могу сказать точно.
– Это может быть важно, – предупредил сэр Клинтон.
– Не могу же я указать точное время, если я его не знаю, – спокойно ответил Фельден. – Я называю настолько точное время, насколько могу.
– Тогда остановимся на половине двенадцатого, – согласился сэр Клинтон. – Рад встретить свидетеля, осознающего свои пределы. Я боялся, что вы начнете вдаваться в детали, которых толком не помните.
– Нет, это не мое. Только правда, правда, и ничего кроме правды. Ведь это ваш девиз? В судах и так далее? Хотелось бы, чтобы так же стали отзываться и о наших ученых, особенно о тех, кто берет патенты. Но мы ушли от темы. Когда мы прибыли к Ашмуну, я оставался сидеть в машине. С Ашмуном я не приятельствую, и вовсе не жажду этого. Ходил Деверелл. Конечно, из-за светомаскировки никто не смог бы сказать, есть ли кто-нибудь в доме или нет. Деверелл, подсвечивая фонариком, прошел к передней двери и позвонил. Я слышал, как дверь открылась. Но я, конечно, ничего не видел – они выключили свет в холле перед тем, как открыть дверь. Я услышал, как дверь закрылась, но Деверелл не появился. Я решил, что он вошел внутрь, чтобы объяснить свой визит. Прошло около десяти минут, прежде чем он вернулся в фургон.
– Слишком много времени для того, чтобы просто передать бумагу, – заметил сэр Клинтон.
– Я тоже так думал, пока ждал его, – ответил Фельден. – Но это не мое дело.
– Вы уверены, что вышел именно Деверелл, а не кто-то другой?
– Ну, конечно! Не знаю, к чему вы клоните, но это был точно Деверелл! У меня чувствительное обоняние, а он курит крепкие сигары – таких я в наших краях еще не встречал. Как только он сел в машину, я сразу его узнал. Этот вид дыма пропитывает одежду.
– А затем?
– Я поехал сюда. Это заняло минут двадцать или около того. Значит, мы прибыли сюда где-то в полночь. Конечно, я говорю примерное время. Затем порядка десяти минут я настраивал оборудование на этом маленьком холме. Сейчас его не видно, но при дневном свете вы бы его сразу узнали. Его видно с дороги за полторы мили отсюда, потому-то я его и использую. Как только я приготовил инструмент, забота о нем перешла на Деверелла. Чтобы наблюдать за ним, не нужно быть специалистом. Мне нужно было лишь быть уверенным, что его не сдвинет никакое животное, которое может забрести сюда ночью. Техника довольно хрупкая, и если его опрокинуть, ничего хорошего не выйдет. Затем я оставил Деверелла, сев в машину и начав ездить по дороге, время от времени останавливаясь.
– Значит, вы оставили здесь Деверелла около десяти минут первого?
– Примерно так. Я не могу указать точное время. Как бы то ни было, я доехал до второго перекрестка…
– Это далеко? – спросил сэр Клинтон.
– Больше мили, – объяснил знавший местность Уэндовер.
– Затем я развернулся и поехал к первому перекрестку – он в двухстах ярдах отсюда. Я едва двигался, так как знал, что один из ваших констеблей (его зовут Барнби) патрулирует местность примерно в это же время, и я боялся сбить его в темноте. Мы с ним старые знакомые. Я часто встречаю его по ночам, когда я в этом районе, и иногда мы болтаем.
– Позже я выслушаю его, – сказал сэр Клинтон. – Пожалуйста, заканчивайте ваш рассказ.
– Я говорил с вашим человеком, и тут кое-что привлекло мое внимание: доносившиеся до меня стоны. У меня хороший слух, и я услышал их раньше Барнби. Он решил, что я воображаю их. Тем не менее я взял его с собой и проехал сотню ярдов, а затем остановился и велел ему прислушаться. Тогда он четко расслышал их. Я вернулся сюда, на то место, где оставил Деверелла, и мы позвали его, но в ответ услышали только стоны. Тогда мы взяли фонарики с спустились. Барнби нашел Деверелла первым. Он отошел от моего оборудования и лежал в вереске, скрутившись и извиваясь в агонии. Он умер на наших глазах – вскоре после того, как мы нашли его.
– Насчет стонов. Полагаю, вы не слышали их до того, как повстречали констебля? – спросил сэр Клинтон.
– Нет. Расстояние было большим, и шум мотора перекрывал звуки. И только когда я заглушил его, чтобы поболтать с Барнби, стоны достигли моих ушей.
– Значит, вы не можете точно сказать, когда они начались?
– Нет. Я могу лишь сказать, когда они привлекли мое внимание. Но полагаю, они могли начаться и раньше.
Сэр Клинтон ненадолго задумался.
