Дело иллюзорной удачи - Гарднер Эрл Стенли (книги txt) 📗
– А я для того, – возразил Мейсон.
– А я нет! – рявкнул окружной прокурор. – Слушание закончено! Что касается этого Детективного агентства, я подам жалобу властям на неуместные действия частного детектива, а также подам жалобу на ваши действия в дисциплинарный отдел Ассоциации адвокатов.
– Речь идет о двух статьях Уголовного кодекса, господин окружной прокурор! – снова выступил Мейсон. – Если вы считаете, что имеет место нарушение Уголовного кодекса, что ж, выпишите ордер на мой арест и передайте меня суду присяжных. Там я подвергну этих свидетелей перекрестному допросу, а вы этого сделать не сможете. Тогда посмотрим, чья возьмет.
– Именно это я и собираюсь сделать, – подтвердил Гамильтон Бергер.
– Что ж, дерзайте! – откликнулся Мейсон. С этими словами он встал и величавой походкой вышел из комнаты.
Глава 18
Перри Мейсон ждал в гостиной дома 2420 по Брайдамур-авеню.
К нему вышла миссис Хорас Уоррен. Она явно пребывала в подавленном настроении, но глаза ее были сухими.
Поздоровавшись, адвокат произнес:
– Возможно, у нас не очень много времени. Я прошу, чтобы вы мне подробно рассказали, что случилось. Я хочу, чтобы вы поведали мне о вашей связи с Коллистером Гидеоном и сообщили, что произошло, когда вы вошли в этот заброшенный магазин. Выкладывайте все, ничего не утаивайте.
– Это убьет меня, – ответила она. – Если все станет известно, я больше никогда не смогу посмотреть в глаза Хорасу.
– Не глупите, – посоветовал Мейсон. – Хорас вам верит.
– После этого не будет.
– Он вам верит, – повторил адвокат. – Он все знал о вас еще до вашей женитьбы.
У миссис Уоррен расширились глаза.
– О чем знал?
– О том, что вас судили и оправдали, о вашей связи с Коллистером Гидеоном.
– Он знал и об этом?
– Да.
– Ради бога, откуда?
– Он поручил Джадсону Олни слетать в Нью-Йорк и выяснить все о вашем прошлом. Видите ли, когда Хорас понял, что влюбляется в вас, он почувствовал, что вы что-то скрываете о вашем прошлом, и решил выяснить, что же именно вы скрываете.
– И он никогда ни словом не обмолвился об этом!
– Он думал, что вы будете чувствовать себя лучше, если ваша тайна останется тайной.
– А вы не пытаетесь меня успокоить, мистер Мейсон?
– Я говорю вам правду.
– Ах, это удивительный, удивительный человек! – воскликнула она со слезами на глазах.
– Перестаньте, – посоветовал ей Мейсон. – У вас нет времени на слезы, у вас нет времени на то, чтобы жалеть себя.
– Я не жалею себя, я думаю о Хорасе, о том, какой он замечательный человек.
– Хорошо, – согласился адвокат. – Он замечательный. А теперь излагайте мне факты. Это единственное, чем вы можете сейчас ему помочь.
– Я всегда чувствовала себя морально обязанной вернуть Коллистеру сорок семь тысяч долларов, – начала миссис Уоррен.
– Вы хранили эти деньги для него?
– Господи, нет!
– Так что же все-таки произошло?
– У него возникло подозрение, что им заинтересовались власти. Он испугался, что полиция может неожиданно нагрянуть к нему. В банке на его счете лежало сорок семь тысяч долларов. Гидеон снял их со счета и спрятал в сейф. Хотел, чтобы в случае возникших неприятностей я сохранила их для него. Но я побоялась это делать. Я знала, что в работе фирмы были некоторые нарушения, но уважала мистера Гидеона. Я считала его самым удивительным, ловким бизнесменом, неординарной личностью… мне никогда даже в голову не приходило, что его могут арестовать… Итак, он положил в сейф сорок семь тысяч долларов и попросил меня взять их надежно спрятать. Я этого не сделала. А ночью в офис проникли воры, нашли код замка сейфа и украли сорок семь тысяч долларов.
– Если бы они оказались в сейфе на момент ареста, полиция конфисковала бы их, как наличные средства, спрятанные для ухода от налогов, – заметил Мейсон.
– Это было бы довольно сложно доказать, но, как бы то ни было, из-за трусости я не выполнила указание, которое он мне дал. В результате Гидеон потерял все шансы получить хоть часть этих сорока семи тысяч долларов.
– Значит, когда вы узнали, что он выходит из тюрьмы, вы решили возместить ему ущерб?
Миссис Уоррен произнесла:
– Мой муж был очень, очень успешным бизнесменом, и я экономила на всем, собирая и наличные, и ценные бумаги, ожидая дня освобождения Коллистера Гидеона. Я хотела пойти к нему и сказать: «Я не выполнила вашего указания, и поэтому вы потеряли возможность после освобождения воспользоваться вашим капиталом. Я собираюсь дать вам сорок семь тысяч долларов. Я знаю, что с вашим талантом делать деньги вы за короткое время значительно приумножите эту сумму. Потом вы вернете мне эту сумму, и мой муж никогда об этом не узнает».
– Продолжайте, – попросил Мейсон. – Что было дальше?
– Я хранила деньги в чемодане у себя в стенном шкафу, но их украли. Вероятно, кто-нибудь из слуг. Но я не могла никому пожаловаться, потому что тогда разразился бы скандал, и… Словом, я чувствовала, что для Хораса было бы невыносимо оказаться втянутым в подобный скандал. Он ценит свое положение в обществе, любит светскую жизнь…
– Хорошо, деньги, которые вы хранили в чемодане, украли. Что вы сделали дальше?
– Я поспешно стала вновь собирать деньги, где только могла, но набрала всего лишь пять тысяч долларов.
– Вы получили какие-нибудь вести от Гидеона?
– Да. Он позвонил мне, дал адрес магазина и попросил приехать туда. Я сообщила ему, что у меня есть для него некоторая сумма денег, а он предупредил, что в этих местах довольно опасно, и спросил, есть ли у меня револьвер. Я ответила, что есть, то есть сказала, что есть дома, у мужа. Он посоветовал, если я поеду с большой суммой денег, захватить с собой оружие, чтобы защититься в случае нападения.
– Продолжайте.
– Я отправилась туда и без труда нашла этот магазин. У меня в сумочке лежал пистолет. Я вошла в заброшенный магазин и увидела Коллистера Гидеона. Меня поразили происшедшие в нем изменения. Я сняла с правой руки перчатку, открыла сумочку, чтобы передать ему деньги, положила пистолет на стол и… Не знаю, мистер Мейсон, то ли это он изменился, то ли у меня раскрылись глаза! Когда я работала на него, я видела в нем ловкого, удачливого, проницательного бизнесмена. Но, поговорив с ним там, в магазине, увидела наглого, бойкого на язык, уверенного в себе пройдоху. В нем не было ни капли искренности, и… он стремился использовать наши отношения для своей выгоды.
– Что вы имеете в виду?
– Когда я работала на него, он знал, что я его уважаю, боготворю и… решил, что сможет обвести меня вокруг пальца. Но это был только один из моментов.
– Что вы сделали?
– Я вдруг увидела всю ситуацию в настоящем свете, – пояснила миссис Уоррен. – Отвратительную ситуацию! Тогда просто схватила сумочку и выбежала из здания.
– А пистолет?
– Оставила его на столе. Моя перчатка с правой руки, полагаю, упала на пол. Я ее не видела. Если честно, даже не подумала о ней. Просто убежала. Мне хотелось убраться оттуда как можно скорее.
– И он был жив, когда вы ушли?
– Разумеется. Очень даже жив.
– Вы помните, в какое время это было?
– Я знаю, что он велел мне приехать в магазин в четверть третьего, и я явилась туда точно ко времени. Мы проговорили всего минуту или две. Ситуация стремительно становилась невыносимой – невыносимой для меня! В такой обстановке трудно следить за временем, мистер Мейсон. Говорят, его убили из моего пистолета?
– По-видимому, – допустил адвокат, – но доказательства этого пока не представлены, а когда будут, я хочу получить право на перекрестный допрос.
– Но другого пистолета там не было!
– Если его застрелил ваш муж, он вполне мог сделать это из того пистолета, что вы оставили на столе, но ваш муж утверждает, что он его не убивал.
– Мой муж не стал бы лгать.
– Убийство во многом отличается от других преступлений, – заметил Мейсон. – Когда на карту поставлена жизнь, человек способен на все.
