Смерть в Голливуде (Происхождение зла) - Куин (Квин) Эллери (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt, .fb2) 📗
— Ничего.
— Как давно он служит у вашего отчима?
— Около года. Обычно люди на его месте долго не задерживались. Роджер менял их, как перчатки. Больше дюжины перебывало за пятнадцать лет. Уоллес пока держится…
— Он всегда у вас на глазах и у Лаурел…
— И у Делии, — добавил Макгоуэн со странной, саркастической усмешкой.
— Но особенно у Лаурел. Ведь она постоянно сообщает мне самые мельчайшие подробности о жизни в доме Приама. Однако, видимо, и этого недостаточно, чтобы я мог самостоятельно добраться до истины и понять, что же там происходит на самом деле. Так что придется копнуть поглубже, и не один раз. Поэтому перед нами, Лаурел, весьма обширное поле для деятельности.
— Я думаю, что могла бы заняться этой мертвой собакой, — вяло промямлила Лаурел.
— Ах, так вы же еще ничего не знаете! — спохватился Эллери и опять направился к письменному столу.
— А что мы должны знать?!
Эллери обернулся, в руках он держал еще один листок бумаги.
— Собака принадлежала некоему Хендерсону, живущему на Клиборн-Авеню в районе Толюка-Лейк. Он — карлик, исполняющий эпизодические роли в фильмах. Пса звали Франк. Он исчез накануне праздников. Хендерсон обратился в ветеринарную службу, но там не оказалось никаких сведений о собаке, соответствующей его описанию. Вдобавок, к несчастью, у Франка не было официального удостоверения и регистрационного номера. Видимо, Хендерсон питал отвращение ко всякого рода формальностям. И когда ветслужба забирала труп собаки у вашего дома, то с ней поступили, как с обычной дворняжкой. Только потом Хендерсон в один из своих визитов в ветеринарную контору случайно опознал ошейник, который ему и был возвращен.
Китс видел ошейник, хотя расставаться с ним Хендерсон отказался, по чисто личным мотивам. Но все равно Китс считает, что никакой информации из этого ошейника извлечь не удастся. И вообще нет никаких следов серебряной коробки с запиской, которая была прикреплена к нему. Правда, коробочка упоминается в расписке Хендерсона, составленной при получении ошейника. Но он заявил, что сразу же выбросил ее, как вещь, ему не принадлежащую.
Что касается причины смерти собаки, то один ветеринар припомнил этого пса и утверждает, что он умер от отравления. На вопрос, не от мышьяка ли, он ответил: — «Да, очень возможно». Но его мнение не может служить доказательством, так как химического анализа останков не проводилось. Все, что мы можем это исходить в своих рассуждениях из предположения, что пса накормили чем-то, куда добавили мышьяк. Но это всего лишь предположение в цепи рассуждений, а отнюдь не доказанный факт. Вот и все, что касается мертвой собаки. Можете теперь забыть о ней, Лаурел.
— Постараюсь, если смогу, — покорно сказала Лаурел. — И… еще раз простите, Эллери.
— Что вы, Лаурел, это моя вина, что я не удосужился вовремя сообщить вам обо всем, — Эллери обнял ее за плечи и она слабо улыбнулась в ответ. — Мак, знаете, мне нужно кое-что сказать Лаурел… наедине. Не будете ли вы так добры оставить нас на пару минут?
— Сдается мне, — угрожающе заворчал гигант, поднимаясь с места, — что вы спец не только по уголовной части, но и по части женского пола, Эллери! — Он свирепо выпятил нижнюю челюсть. — А от моей матери держитесь подальше, слышите — иначе вашему черепу, да и всему остальному, очень не поздоровится!
— Мак, прекрати хамить! — заволновалась Лаурел.
— Ах, Лаур, тебе тоже не терпится остаться с этим субъектом наедине?!
— Подожди меня в машине, ясно тебе? — возмутилась Лаурел.
Мак, уходя, чуть не вышиб дверь.
Лаурел, подойдя следом за ним к двери и глядя ему в спину, смущенно пробормотала:
— Он напоминает мне… большого датского дога. Огромный, благородный и… немного недогадливый. Что вы хотели мне сказать, Эллери?
— Недогадливый? Это почему? — Эллери пристально взглянул на нее. — По отношению ко мне? Очень даже догадлив. И я не отрицаю, что нахожу Делию Приам чрезвычайно привлекательной.
— Господи, да не в отношении вас, а совсем в другом. Ладно, это неважно. Так что же вы хотели?
— Тогда, значит, недогадлив по отношению к Делии? Лаурел, вам известно что-нибудь о ней?
— Если вы собираетесь расспрашивать меня о Делии, то я… я отказываюсь отвечать. Я могу идти?
— Сейчас, минутку. — Эллери подошел, закрыл дверь и спросил, глядя на ее светло-коричневую челку. — Понимаете, Лаурел, лейтенант Китс неплохо поработал и в вашем собственном доме…
Она вздрогнула и подняла глаза:
— Что вы имеете в виду?
— Расспросил вашу прислугу. Экономку, шофера.
— Они никогда ничего не скажут мне во вред!
— Лаурел, вы имеете дело с профессионалом, и неплохим. Они даже не заметили, как рассказали все, что нужно. — Взгляд Эллери стал очень серьезным, даже скорбным. — Несколько недель назад вы потеряли — или оставили где-то — небольшую серебряную коробочку. Похожую на коробочку для пилюль.
Она сильно побледнела, но голос ее не дрогнул:
— Это и была коробочка для пилюль.
— Из описаний, данных миссис Монк, Симеоном и Ичиро — вы ведь спрашивали у них о пропаже — следует, что коробочка как две капли воды походит на ту, которая, по вашему собственному описанию, была на ошейнике мертвой собаки. Китс хотел немедленно допросить вас, но я попросил его повременить и обещал, что сам займусь этим. Лаурел, это ваша серебряная коробочка была на ошейнике злополучного пса?
— Не знаю.
— Почему вы не упомянули о том, что как раз накануне потеряли точно такую же коробочку?
— Потому что я и мысли не допускала, что это может быть та самая. Это же нелепость! С какой стати моя коробка оказалась бы на ошейнике? Я приобрела ее на майской ярмарке и полагаю, что во всех универмагах Бродвея да и в сотне других продавались точно такие же. Она предназначена для хранения витаминов и других лекарств. Они продаются повсюду! Я собиралась подарить ее папе. Он постоянно пользовался таблетками, вечно разыскивал их по карманам. Но коробочка куда-то запропастилась…
— Ну а могла эта коробка оказаться именно вашей?
— Ну-у… могла, конечно, хотя…
— Свою вы с тех пор так и не нашли?
Она обеспокоенно взглянула на него:
— Вы что, действительно считаете, что это та самая?
— Я еще ничего окончательно не считаю, Лаурел. Просто стараюсь просмотреть все возможные варианты. И выбрать наиболее вероятный. — Эллери приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. — Хотелось бы быть уверенным, что вы убедите своего могучего обожателя, что я отпускаю вас virgo intacto. [5] А то я весьма дорожу сохранностью своего черепа. Можно сказать, это мой единственный рабочий инструмент. — Он улыбнулся и слегка сжал ее ладонь.
Эллери долго смотрел вслед удаляющейся парочке, пока они не скрылись за поворотом. На его лице не было и следа прежней улыбки.
Эллери отправился на кухню, где его ждал вконец остывший обед, и принялся его машинально пережевывать. Во всем доме стояла мертвая тишина. Слышно было лишь движение его челюстей.
И тут раздался еще один слабый звук. Кто-то постучался во входную дверь?
Эллери удивленно крикнул:
— Войдите!
И вошла она.
— Делия, — он встал со стула, все еще держа в одной руке нож, а в другой — вилку.
Длинное пальто из темно-голубой ткани свободно облегало ее фигуру. Поднятый воротник обрамлял изящно посаженную голову. Она стояла, прислонясь спиной к двери, и молча разглядывала кухню.
— Я все это время ждала в саду, в темноте. Видела машину Лаурел. И когда она и Гроув уехали, я решила переждать еще немного. У меня не было полной уверенности, что ваша экономка уже ушла.
— Она ушла.
— Хорошо — она засмеялась.
— Где ваша машина, Делия?
— Я оставила ее на боковой дороге, у подножия холма. И поднялась пешком. Эллери, в вашей кухне очень уютно…
— Неплохо, — согласился он, по-прежнему стоя с вилкой и ножом в руках и даже не шелохнувшись.
