Печальный кипарис - Кристи Агата (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
В заседании суда объявляется перерыв.
Глава вторая
На следующий день слово для перекрестного допроса свидетельницы получает защитник. Все его благодушие как рукой сняло. Он задает вопросы резко и отрывисто.
— Насчет этого знаменитого чемоданчика. 28 июня он всю ночь пролежал в холле в Хантербери?
— Да, — признала Хопкинс.
— У вас, что же, привычка разбрасывать опасные медикаменты там, где они могут попасть в чьи угодно руки?
— Конечно, нет.
— Ах, конечно, нет. Но на этот раз произошло именно это?
— В общем, да.
— Значит, любой в доме мог при желании взять этот морфин?
— Полагаю, что да…
— Никаких предположений: да или нет?
— Да.
— Было кому-нибудь известно, что у вас в чемоданчике морфин?
— Я не знаю.
— Говорили вы кому-нибудь об этом?
— Нет.
— Следовательно, мисс Карлайл не могла знать, что там у вас хранится морфин?
— Она могла заглянуть в чемоданчик.
— Это кажется не очень-то вероятным, не так ли?
— Ну… я не знаю.
— Были люди, которые с большей вероятностью могли знать, что в чемоданчике морфин. Например, доктор Лорд. Вы ведь давали морфин по его указанию, не так ли?
— Разумеется.
— Мэри Джеррард тоже знала, что у вас есть морфин.
— Нет, она не знала.
— Она часто бывала у вас в коттедже, правда?
— Не так уж часто.
— Да ну? А я утверждаю, что она бывала у вас очень часто и что именно она лучше кого-либо другого в доме могла знать, что в вашем чемоданчике хранится морфин.
— Я с этим не согласна. Сэр Эдвин сделал паузу.
— Вы сказали утром сестре О’Брайен о пропаже морфина?
— Да.
— Я утверждаю, что, по сути дела, вы сказали ей следующее: «Я оставила морфин дома. Мне придется вернуться за ним».
— Я этого не говорила.
— Разве вы не высказали предположение, что морфин остался на каминной полке у вас дома?
— Ну, когда я не смогла найти его, то подумала, что это, должно быть, так.
— Фактически вы сами не знали, что сделали с ним?
— Нет знала. Я положила его в чемоданчик.
— Тогда почему же вы предположили, что оставили его дома?
— Потому что подумала, что это, вероятно, так и было.
— Должен вам сказать, что вы крайне небрежны в своих действиях.
— Ничего подобного!
— И в своих высказываниях тоже.
— Вовсе нет, я никогда ничего не говорю наобум.
— Говорили вы, что укололись о розовый куст 27 июля — в день смерти Мэри Джеррард?
— Не вижу, какое это может иметь отношение к делу.
Вмешивается судья:
— Действительно ли это важно для хода судебного разбирательства, сэр Эдвин?
— Да, милорд, это важный аспект защиты: я намереваюсь доказать, что словам данной свидетельницы доверять нельзя.
Он повторил вопрос:
— Итак, вы по-прежнему утверждаете, что 27 июля укололись о розовый куст?
— Да, — вызывающе ответила Хопкинс.
— И когда же это случилось?
— Перед тем, как мы перешли из сторожки в дом.
— Что это был за куст?
— Вьющиеся розы у самой сторожки, с розовыми цветами.
— Вы уверены в этом?
— Совершенно уверена.
Защитник неожиданно атаковал ее с другой стороны:
— Действительно ли б июля умершая девушка, Мэри Джеррард, составила завещание?
— Да.
— Вы убеждены, что она сделала это не потому, что была в подавленном настроении и не уверена в своем будущем?
— Вздор!
— Это то самое завещание, подписанное Мэри Джеррард, засвидетельствованное Эмили Биггс и Роджером Уэйдом, продавцами из магазина готового платья, и оставляющее все имущество Мэри Рили, сестре Элизы Рили?
— Совершенно верно. Завещание передается присяжным.
Показания дает сестра О’Брайен.
— Какое заявление сделала вам медсестра Хопкинс утром 29 июня?
— Она сказала, что из ее чемоданчика исчезла трубочка с гидрохлоридом морфина.
— Насколько вам известно, чемоданчик оставался на ночь в холле?
— Да.
— Мистер Уэлман и обвиняемая вместе были в доме в момент смерти миссис Уэлман, то есть в ночь с 28 на 29 июня?
— Это так.
— Расскажите нам, что произошло 29 июня, на следующий день после смерти миссис Уэлман.
— Я видела мистера Родерика Уэлмана с Мэри Джеррард. Он говорил ей о своей любви и пытался поцеловать ее.
— Он был в то время помолвлен с обвиняемой?
— Да.
— Что случилось потом?
— Мэри пристыдила его и напомнила, что он обручен с мисс Элинор.
— Как, по вашему мнению, относилась обвиняемая к Мэри Джеррард?
— Она смертельно ненавидела Мэри, — уверенно ответила свидетельница.
Глава третья
Из вступительной речи защитника:"Обвинение утверждает, будто никто, кроме Элинор Карлайл, не мог убить Мэри Джеррард. Но так ли это? Нет, нет и нет! Не исключено, что Мэри Джеррард покончила жизнь самоубийством. Не исключено, что кто-то подмешал яд в сандвичи, пока Элинор Карлайл была в сторожке. И, наконец, есть третья возможность. Один из основных принципов судебного разбирательства гласит: если можно доказать наличие альтернативной версии, согласующейся с имеющимися фактами, обвиняемый должен быть оправдан. Я намерен доказать вам существование еще одного лица, которое не только имело такую же возможность отравить Мэри Джеррард, но у которого была гораздо более веская причина сделать это. Я также вызову в суд людей, которые докажут, что один из свидетелей обвинения дал заведомо ложные показания. Но прежде я вызову обвиняемую, чтобы она сама рассказала вам все и чтобы вы могли судить о необоснованности выдвинутых против нее обвинений».
Она принесла присягу и теперь дает заранее вытверженные наизусть ответы на вопросы, которые мягко и ободряюще задает ей защитник.
Да, ее помолвка с Родериком Уэлманом была расторгнута по обоюдному согласию: нет, она не брала морфин из чемоданчика сестры Хопкинс; да, она пригласила двух других женщин позавтракать с ней только для того, чтобы избавить их от утомительного хождения в деревню и обратно в жаркий летний день; да, кто угодно мог проникнуть в буфетную, пока ее там не было.
Другие, уже знакомые ей вопросы.
— Что произошло, когда все вы вернулись в дом?
— Мы прошли в гостиную, я принесла блюдо с сандвичами и предложила их двум другим женщинам.
— Пили вы что-нибудь вместе с ними?
— Я пила воду. В буфетной было пиво, но сестра Хопкинс и Мэри предпочли чай. Сестра Хопкинс прошла в буфетную и приготовила его. Она принесла его на подносе, и Мэри разлила чай по чашкам.
— Вы не пили чай?
— Нет.
— Но Мэри Джеррард и сестра Хопкинс обе пили его?
— Да.
— Что было потом?
— Сестра Хопкинс вышла и выключила газ. Спустя несколько минут я собрала посуду на поднос и отнесла в буфетную. Сестра Хопкинс была там, и мы вместе вымыли посуду.
— Были ли у сестры Хопкинс засучены в этот момент рукава?
— Да. Она мыла посуду, а я вытирала ее.
— Вы что-нибудь говорили насчет следа на ее запястье?
— Да, я спросила ее, не оцарапалась ли она.
— И что она ответила?
— Она сказала: «Это шип с розового куста близ сторожки. Я потом вытащу его».
— Как она выглядела и вела себя в этот момент?
— Мне показалось, она неважно себя чувствовала от жары. Ее лицо вспотело и было какого-то странного зеленоватого цвета.
— Что произошло потом?
— Мы поднялись наверх, и она помогла мне разобрать тетины вещи. Когда мы час спустя вернулись в гостиную, Мэри была без сознания. Сестра Хопкинс сказала мне, чтобы я позвонила доктору. Он приехал как раз перед тем, как она умерла.
