Беглый - Сименон Жорж (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Почему обе они плачут? Их слезы наводят на мысль о доме, где лежит тяжелобольной, а врач перед уходом отводит в сторону кого-либо из близких и шепчет:
«Приготовьтесь к худшему».
Почему они плачут? Что сказал им директор? Какие разоблачения сделал этот незнакомый Гонне?
Ж. П. Г, продолжает ждать, стоя босиком на лестничной площадке. Он больше не в силах пребывать в неведении. Так не поступают, даже когда человек обвинен в чем-то серьезном.
— Элен! — зовет он вполголоса.
Дочь не слышит. Дверь в гостиную плотно закрыта.
Спуститься Ж. П. Г, не решается. Страх сильнее его. Ему кажется, что он в безопасности лишь у себя в комнате.
Даже на площадке ему страшно. Он возвращается в спальню, притворяет дверь, смотрится в зеркало и видит осунувшееся от тревоги лицо.
Ему хочется что-нибудь разбить, совершить что-нибудь неистовое и ужасное. Через распахнутое окно он замечает в глубине садика рыжих кур и ведро с зеленым горошком. Все брошено. Женщины забыли даже о завтраке.
Они оставили Ж. П. Г, одного!
Он яростно стучит ногой в пол, зная, что его услышат: гостиная находится как раз под ним. В самом деле, голоса на момент смолкают, но вскоре разговор возобновляется.
Так продолжалось бы долго, не вернись из лицея Антуан, Как обычно, он направляется прямо в столовую, но там никого нет и стол не накрыт. Мальчик зовет:
— Мама!
Дверь в гостиную открывается, и Антуана впускают.
Заговор продолжается! Плач не утихает. Лишь изредка ломающийся голос Антуана прерывает материнские излияния.
— Тысяча чертей! — взрывается Ж. П. Г., еще сильнее колотя ногой в пол.
Он хватает графин с водой и швыряет в стену. Графин разлетается вдребезги. Внизу открывается дверь.
Кто-то прислушивается, но наверх не идет.
Тогда Ж. П. Г, начинает метаться по комнате, размахивая руками, изрыгая угрозы. Он чувствует легкую боль в правой ступне, наклоняется и видит кровь. Он разрезал себе ногу, наступив на стекло.
Ж. П. Г, чуть не плачет. При виде крови ему становится дурно. Он пытается остановить ее, но порез глубок, и льется она обильно. Сидя на кровати, Ж. П. Г. куском простыни перетягивает раненую ногу и кричит:
— Элен! Антуан! Элен!
— Что случилось?
— Пусть кто-нибудь сейчас же поднимется ко мне.
Появляется Элен. Лицо ее взволнованно. Она смотрит на осколки графина на полу, потом на отца, обеими руками держащего ногу.
— Зачем ты звал?
— У меня идет кровь, — жалуется он, как ребенок.
Ж. П. Г, почти рад, что у него кровотечение, — это в какой-то мере извиняет его за разбитый графин.
— Глубоко порезался?
Элен приносит из ванной таз, берет из эмалированного аптечного шкафчика перекись водорода и приготовляет дезинфицирующий раствор.
— Опусти ногу в таз.
Вода быстро краснеет. Стоя на коленях, Элен ждет, когда можно будет наложить повязку.
— Что происходит внизу?
— Ничего, — отвечает она.
— Почему плачет мать?
— Потому что взволнованна. Эти истории потрясли ее.
— Какие истории?
Но он уже предчувствует, что ничего не узнает.
Конечно, дочь ухаживает за ним: нельзя же оставить без помощи человека, истекающего кровью. Только вот сочувствия она не проявляет. Ничто в ее поведении не позволяет предположить, что перед ней родной отец.
Напротив! Она еще боязливей, чем утром, глаза еще недоверчивей.
— Что сказал внизу директор?
— Не знаю.
Чтобы уйти от разговора, она встает и направляется к аптечке.
— Надо все-таки смазать йодом.
Девушка достает бинт и довольно ловко перевязывает раненую ногу.
— Ложись, — говорит она.
— Мать не поднимется ко мне?
— Не знаю.
— Скажи, что я хочу с ней поговорить.
Элен с явным облегчением убегает. Проходит минут десять. Ж. П. Г, укладывается и неподвижно лежит на кровати, прислушиваясь к каждому шороху в доме.
«Она не придет! Почему она боится прийти?»
В кухне растапливают плиту. Со двора уносят ведро с овощами. Наверно, стряпают что-нибудь — ведь завтрак до сих пор не готов.
Ж. П. Г, по-прежнему весь мокрый. Лицо покрыто бисеринками пота. Он в ярости. Ему страшно. Губы кривит саркастическая усмешка.
«Она боится прийти!»
Ж. П. Г, ошибся: на лестнице раздаются шаги. Дверь внезапно распахивается, но г-жа Гийом не входит, а лишь останавливается на пороге. Она утерла глаза, даже напудрилась. Лицо и поза сдержанны и строги. Она откашливается, потом спрашивает:
— Что ты хочешь мне сказать?
Ж. П. Г, смотрит на жену со смущением и растерянностью. Как и дочь, она изменилась. Вид отчужденный, взгляд совсем как у директора. Она не двигается.
— Войди же… — лепечет он.
— Слушаю тебя.
— Но…
Так с ней не поговоришь: между ними нет никакого контакта. Жене, видимо, не терпится уйти.
— Это все, что ты можешь мне сообщить?
Она порывается удалиться.
Ж. П. Г, торопливо осведомляется:
— Что сказал директор?
— Ничего, что могло бы тебя интересовать.
— Послушай, Жанна, — умоляет он. — Мне необходимо это знать. Как видишь, я поранил ногу и даже не могу ходить…
Он надеется разжалобить ее, но г-жа Гийом холодно смотрит на куски стекла, усеивающие пол.
— Должны же они были что-то сказать. А я ничего не знаю.
— Я тоже. Это все?
Г-жа Гийом закрывает дверь, на минуту заходит в ванную, потом спускается вниз. Ж. П. Г, в бешенстве затыкает себе рот кулаком.
Они не имеют права поступать так, отказывать ему в объяснениях, окружать его стеной ненависти и подозрений. Он плачет и не плачет. Слез у него нет, он не рыдает, но лицо искажено гримасой ужаса и боли.
Внизу как ни в чем не бывало расставляют на скатерти тарелки. Ж. П. Г, отчетливо слышит звяканье фаянса. Он представляет себе Антуана. Сын сидит на своем месте, вид у него озабоченный, подбородок подперт руками, а г-жа Гийом помогает дочери накрывать на стол.
Окно на кухне открывается, и Ж. П. Г, понимает — для чего: он слышит потрескивание. На плите что-то жарится. Наверняка отбивные. Масло подгорело, кухня наполнилась голубым чадом, и теперь его выпускают в окно. Ж. П. Г, видит, как улетучиваются полоски дыма.
В комнату то и дело проникают кухонные ароматы.
Принесут ли ему, по крайней мере, поесть? Подадут ему до или после других?
Он ждет, в бешенстве сжимая кулаки, ощущая колющую боль в правой ноге, и думает, не остался ли в ране кусочек стекла.
Что будет, если ему придется бежать? Сумеет ли он надеть ботинки и ходить?
Ж. П. Г, встает с постели и пытается обуться. Нет, повязка слишком толста. Сейчас он перебинтует ногу.
Но ему приходится опять лечь: по лестнице кто-то поднимается.
Это Элен. Она принесла тарелку с отбивной и вареным картофелем. Вместо десерта достает из кармана передника апельсин.
Она молчит и не смотрит на отца, обслуживая его с таким же безразличием, как коридорная в отеле. Ловко, не выпуская из рук тарелку, освобождает ночной столик, стелит вместо скатерти полотенце. Из другого кармана передника достает нож и вилку.
— Вот, пожалуйста, — бросает она.
Ему хочется удержать ее за юбку, попросить посидеть с ним, поговорить. Но при виде ее спокойствия и самообладания от злости кровь бросается ему в голову.
— Не забудь сходить в погреб и взять письмо на куче угля, — кричит он ей вдогонку, когда Элен переступает порог.
Она удивленно оборачивается, краснеет, затем быстро захлопывает дверь и бежит вниз по лестнице.
Ж. П. Г, не голоден, но хочет пить. Ему приходится встать и пойти за водой в ванную. Он хромает. Останавливается перед окном, смотрит на дворы и сады соседних домов, на отдаленные окна, за которыми сидят и завтракают другие семьи.
Он убежден, что сейчас директор в промежутках между глотками кофе неторопливо рассказывает своей жене историю Ж. П. Г.
Я отправился к Жан Полю Гийому с человеком, который его знает, неким Гонне. Они с ним из одного городка. Так вот, Гонне не узнал Гийома. Он задал ему несколько вопросов, и Гийом не смог на них ответить.
