Спальни имеют окна - Гарднер Эрл Стенли (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
– Какой у него адрес?
Берта взяла листок бумаги, нацарапала на нем адрес и сказала:
– Он живет в квартире 825, в одном из тех домов, где докладывают о посетителях. Отдельный коммутатор и прочая ерунда. Ну ничего... подождем, когда Бобу что-нибудь от меня потребуется.
– Может быть, он недоволен тем, что ты разбудила его.
– Он и попытался мне это внушить. Каков наглец! Представляешь, дружок, не боится вводить в заблуждение Берту Кул!
– Может быть, он собирался досыпать.
– Ну уж нет. Нечего ему спать так долго! Я и так слишком много для него сделала.
– Что же ты для него сделала, Берта? Эта информация может мне помочь.
– Однажды я помогла ему уйти от правосудия. И, поверь мне, это было не так просто. Я чуть было не потеряла патент из-за него. Но это тебя уже не касается. Лучше тебе этого не знать. Но ты на него можешь давить, дружок.
– Ладно. А ты тут кое-что сделай, пока меня не будет.
– Что?
– Полиция намерена закрыть это дело. Со всех снимаются подозрения... Мне нужна сумка Минервы Карлтон, в которой находится пуля. Ты должна уговорить Стэнвика Карлтона, чтобы он, как муж погибшей, потребовал у властей возвращения ее вещей. Когда он получит эту сумку, уговори его отдать ее тебе на экспертизу.
– Какую экспертизу?
– Нужно проследить траекторию полета пули.
– Ага, поняла.
– Стэнвик Карлтон – очень большой и очень сильный человек. Однако он думает, что он гораздо сильнее, чем он есть на самом деле. Мне кажется, что он захочет поплакать у кого-нибудь на плече.
– Хорошо, – сказала Берта, – тогда я прижму его к груди, и пусть рыдает вволю.
– Будь ему матерью, Берта. Ты ведь не против сыграть мамочку? А, Берта?
– За деньги я хоть бабушку сыграю.
Глава 9
Многоквартирный дом был построен с таким расчетом, чтобы угодить публике, желающей произвести впечатление. Фасад выглядел прекрасно. В нарядном холле стоял пульт управления и коммутатор. Важного вида клерк управлялся с обоими. Там был даже лифтер, одетый в голубую ливрею с золотыми галунами. На воротнике и рукавах ливреи был вышит герб многоквартирного дома.
Клерк пристально на меня посмотрел.
– Мне нужен мистер Элджин, – сказал я.
– Роберт Элджин?
– Да.
– Он ждет вас?
– Да.
– Назовите ваше имя, пожалуйста.
– Лэм.
Клерк повернулся к коммутатору, вставил штекер в гнездо розетки, подождал, пока загорится свет, и сказал:
– К вам какой-то мистер Лэм. Он говорит, что вы его ждете... Спасибо.
Он вытащил штекер, снял наушники и сказал:
– Можете подняться, квартира 825.
Лифтер поднял меня наверх, остановил лифт и показал мне квартиру Элджина.
Дом, как я и предполагал, был шикарным только снаружи. Внутри же он был нарезан на маленькие квартирки.
Боб Элджин стоял на пороге, на нем был халат, пижама и выражение крайней усталости на лице. Мне кажется, в жизни своей я не видел человека, который выглядел бы таким уставшим, это было не утомление, а именно усталость, абсолютная усталость от себя, от жизни, от работы, от окружения.
К нижней губе его прилипла сигарета, и было такое впечатление, что мышцы рта не в состоянии ее удержать, – она свободно свисала, еще больше подчеркивая усталость его черт.
– Вы Лэм? – спросил он.
– Да.
Я протянул ему руку. Он вяло пожал ее.
– Партнер Берты Кул?
– Да.
– Входите.
Я вошел. Квартира состояла из двух комнат. В гостиной стояли диван, два кресла и стол, на полу лежал сильно потертый ковер, на окнах – ветхие тюлевые занавеси и на стенах – несколько картин. В приоткрытую дверь видна была спальня, а из нее – дверь в ванную.
В углу гостиной стояли маленький столик, холодильник и маленькая электроплитка. Над ними на стене – несколько полок.
В раковине было несколько грязных тарелок. На столе стояли два стакана. На дне стаканов было примерно по полдюйма воды – очевидно, за ночь растаяли кубики льда. Пепельницы были переполнены окурками, и, несмотря на открытое окно, в комнате стоял стойкий запах табака и спиртного. На столе лежал номер «Вэрайэти» и еще один – на диване. На диване же стопкой лежали воскресные газеты. По-видимому, Элджин собрался их прочитать сразу же после разговора с Бертой Кул, но потом почему-то раздумал.
Он был выбрит и причесан. Черные блестящие волосы зачесаны назад.
– Садитесь, – сказал он. – Чувствуйте себя как дома. У меня здесь беспорядок. Вчера вечером я немного выпил.
Я кивнул и сел.
Ему было на вид лет пятьдесят. Впалые щеки, широкие скулы, широко расставленные черные глаза. У него была привычка вскидывать голову и смотреть на собеседника из-под полуприкрытых век. Это придавало ему особое выражение безразличия.
– Вы, наверное, работаете допоздна, – сказал я.
– Я возвращаюсь домой под утро. – В голосе его была безнадежная усталость.
– Я слышал, вы разыгрываете целые спектакли в «Кабаните», – сказал я.
На лице его появилась гримаса отвращения. Он глубоко затянулся, пустил две струйки дыма через ноздри и сказал:
– Обыкновенная работа.
– Помещение принадлежит вам?
– Нет. Я его арендую.
– У вас здесь стабильная работа?
– У меня здесь стабильный бизнес. А что, хотите купить этот притон?
– Нет. Мне просто интересно, как он работает.
– Мы видим одни и те же лица, – сказал Элджин, – в таком месте, как это, приходится много работать, чтобы создать ему популярность. У меня, например, есть такой номер: я рассказываю двусмысленный анекдот... Говорю очень быстро, не жду, пока публика поймет и начнет смеяться. Закончив, я сам начинаю хихикать. Потом делаю паузу и с удивлением смотрю на молчащую публику... Зал ложится...
– Особенно женщины? – спросил я.
– ...ну просто покатывается со смеху...
– Но первой всегда смеется женщина?
– Да, – согласился он, – женщины очень падки на все эти двусмысленности, скороговорки. Обычно какая-нибудь вдовица, которая давно уже знает ответы на все вопросы, вдруг начинает хихикать как ненормальная. Я останавливаюсь и смотрю на нее с удивлением... За это время и до остальных доходит, и они начинают хохотать.
А если анекдот совсем непристойный, то всегда найдется какой-нибудь шумный малый, который загогочет первым. Я не обращаю на него никакого внимания, продолжаю рассказывать как ни в чем не бывало и останавливаюсь только тогда, когда начинается общий хохот... Нужно только правильно рассчитать время. В этом-то и состоит вся работа. Главное – не делать длинных пауз, чтобы публика не могла опомниться. Длинная пауза может вызвать шок. Нужно говорить не переставая...
– И тогда они попадаются на удочку?
– Я же вам говорю: они заглатывают крючок моментально. Если вы говорите женщине что-нибудь рискованное наедине, вы тут же получаете оплеуху. А здесь, на глазах у всего зала, она хохочет над непристойными шутками, которые... Какого черта вам от меня нужно?
– Я хотел узнать кое-что об одной женщине.
– О боже!
– В чем дело?
– Поднять меня в такую рань из-за женщины. Я могу назвать вам не менее пяти сотен женщин. И еще дать номера их телефонов.
– У вас много знакомых?
– Я знаю каждую шлюху в городе.
– Ну, она, может быть, и не шлюха. Но недавно была в вашем клубе.
– Как она выглядит?
– Она очень маленького роста, но прекрасно сложена, светлые волосы, широкие скулы, пухлый рот, карие глаза, во взгляде что-то детское и...
Он сделал движение рукой, ленивое вращательное движение кистью, напоминающее плывущего тюленя, вяло перебирающего ластами.
– Знаете такую? – спросил я.
– Да я знаю сотни таких. Они все похожи друг на друга. Вы же описываете типаж, а не индивидуальность.
– Но у этой – как раз есть индивидуальность.
– К нам приходят сотни таких. Ничем не могу помочь. Придется вам самому посетить наш притон.
– Но эта – зажигательная девочка, и, уверяю вас, у нее есть индивидуальность!
