Подставных игроков губит жадность - Гарднер Эрл Стенли (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
– Ладно, – заметил я, – что в этом деле требуется от нас?
– При подобного рода травмах, – продолжал Хоули, – мы стараемся навести справки о пострадавшем. Хотим узнать, кто он, откуда, чем занимается, и особенно стараемся узнать, не противоречит ли его повседневное поведение картине серьезной травмы. Скажем, на месте свидетеля в суде появляется молодая привлекательная особа, которая сумеет пустить пыль в глаза присяжным. Улыбнувшись в их сторону, принимается описывать свои симптомы. Голос выдает страдания, страдальческая улыбка свидетельствует о том, как стойко она переносит мучения, и даже перспективу полной утраты здоровья. Рассказывает о головных болях, бессоннице, нервном расстройстве и далее в том же духе. Так вот, мы вполне резонно можем подвергнуть ее перекрестному допросу и потом заявить: «Теперь, мисс Дешлер, давайте обсудим типичный день из вашей жизни. Возьмем, к примеру, 19 сентября нынешнего года. Вы жалуетесь на бессонницу, но в то утро не забирали оставленные у порога квартиры газеты и молоко до четверти одиннадцатого. В одиннадцать десять вы вышли из дома и отправились на пляж. После полудня купались в море. Вечером ходили с кавалером на танцы, а потом поехали по прибрежному шоссе, остановились полюбоваться океаном и простояли там два с половиной часа. Затем ваш кавалер отвез вас домой, вошел вместе с вами в квартиру и пробыл там один час сорок минут». В заключение мы показываем видеокассету – как она резво бегает по пляжу в купальном костюме, поворачивает голову к своему кавалеру и заразительно смеется, подзывая его к себе, как она плещется в волнах прибоя, как демонстрирует свою фигуру. После демонстрации подобной видеокассеты и перекрестного допроса жюри присяжных понимает, что жизнь молодой особы не вызывает больших опасений, да и ее физическая активность ничем не ущемлена.
– Минутку, – прервал его я. – Значит, вы хотите, чтобы я сел на хвост этой девице, снимал ее, когда она пойдет на пляж, узнавал, в какое время она открывает дверь, чтобы забрать газету, следил за ее дружком...
– Нет-нет, – горячо возразил Хоули. – Такая работа требует совершенно других специалистов. У нас имеются свои способы получения информации, собственные трюк-камеры с телеобъективами. Помимо прочего, мистер Лэм, не следует забывать, каким образом я подошел к решению проблемы. Обратите внимание, что, как я сказал, во время перекрестного допроса мы говорим: «Теперь, мисс Дешлер, давайте обсудим типичный день из вашей жизни», и потом достаем отчет с перечнем событий, имевших место в тот конкретный день. Заметьте, что мы не спрашиваем ее, был ли тот день типичным в ее жизни. Вместо этого наш адвокат прямо говорит: «Обсудим типичный день из вашей жизни», и начинает перечислять все, что имело место в тот день. Он старается создать впечатление, что мы до мельчайших деталей проследили ее действия со дня возбуждения дела до начала судебного разбирательства. На самом деле у нас, вероятно, имеются сведения всего лишь об одном-двух днях, и эти дни могут быть днями необычной активности, но мы подводим к такому выводу, утверждая: «Возьмем типичный день из вашей жизни», и потом демонстрируя видеопленку и подробные записи. Мы создаем желаемое впечатление и в то же время нагоняем страх на свидетельницу, потому что она не знает, что и сколько нам известно. Иными словами, она, возможно, считает, что мы следили за ее действиями каждую минуту, ночью и днем.
– Понятно, – сказал я.
– Только не считайте, мистер Лэм, что мы обижаем несчастных, – улыбнулся Хоули, бросая на меня гипнотизирующий взгляд. – Мы имеем дело с рэкетом. На этом деле многие набили руку. Возьмите, например, эту Вивиан Дешлер. Она, может быть, представляет собой отдельный случай, которым нам в настоящее время приходится заниматься. Но учтите, что случай этот не единичный. За ней стоит организованная группа. У нее есть адвокат, который...
– Кто ее адвокат? – прервал я его.
– Мы не знаем, – ответил Хоули. – Вивиан Дешлер еще не предъявляла иска. Подала заявление о получении страховки, и мы предпочли бы решить вопрос без передачи дела в суд. Речь идет лишь о том, что у нее есть адвокат, хотя нам он пока неизвестен. Адвокат, специализирующийся на защите потерпевших в автомобильных авариях. Он состоит в коллегии адвокатов, оказывающих друг другу взаимные услуги. Иначе говоря, как только одному из адвокатов удается найти маленькую хитрость, которая позволяет добиться более выгодного решения жюри присяжных, это становится достоянием всех членов данной коллегии. К примеру, кто-нибудь из них добивается решения о солидной компенсации клиенту за перелом ноги, сообщение об этом моментально облетает всех членов коллегии, и они все начинают диктовать цену за сломанную ногу. И далее – в том же духе.
– Выходит, клин клином вышибаете? – заметил я.
– Ну, не совсем так, – возразил Хоули. – Нам приходится прибегать к мерам защиты. Иначе не было бы ни автомобилистов, ни страхования автомобилей. Страховые премии достигли бы таких размеров, что страхование просто стало бы не по карману.
– Вернемся к тому, что вы хотите от меня, – предложил я.
– Мы хотим, чтобы вы установили местонахождение Вивиан Дешлер.
– Но мне показалось, вы сказали, что она живет...
– Нам известно, где она проживала, но мы не знаем, где она находится в настоящее время. Она подала заявление. Во всем шла навстречу. Позволила нашему доктору сделать врачебный осмотр и согласилась на рентгеноскопию. Словом, была настроена дружелюбно и готова помогать. Сообщила, что в данный момент не хочет говорить о размере страхового вознаграждения, что до истечения срока исковой давности времени у нее более чем достаточно, что она хочет убедиться, как ей поможет лечение, и прочее в том же духе.
– Похоже, весьма рассудительная девица, – вставил я.
– Действительно, весьма рассудительная. Вообще-то у нее довольно непринужденная, я бы сказал, профессиональная манера вести дела. Она заявила, что согласилась бы на тридцать тысяч долларов, и на этом можно закончить... а потом вдруг исчезла со сцены. Не знаем, куда она отправилась. Нам бы очень хотелось отыскать ее. Когда случаются подобные вещи, это вызывает беспокойство. Вы понимаете, мистер Лэм, что по данному заявлению нам приходится брать на себя обязательства. Вопрос лишь в том, какую сумму придется заплатить. Так вот, мы хотим, чтобы ваше агентство разыскало Вивиан Дешлер.
– У вас довольно приличный следственный отдел, – заметил я. – Почему бы не использовать его возможности?
– Мы заняты другими делами и... откровенно говоря, мистер Лэм, мы уже испробовали все обычные средства, но они не сработали. Мы не знаем, где она. Не можем ее найти. А она нам нужна.
Я возразил:
– Послушайте, это дело вашего профиля. Вы поднаторели в поисках. Почему же вы рассчитываете на нас, если ваша страховая компания не находит концов?
Хоули ответил откровенно:
– Мы считаем, что вы работаете намного лучше нас.
Берта расплылась в улыбке.
Я сказал:
– Не понял?
– Прошу прощения? – в свою очередь спросил Хоули.
Я потребовал:
– Объясните-ка мне это попонятнее.
– Хорошо, – начал Хоули. – Дело обстоит таким образом, что у нас имеется один ключик к Вивиан Дешлер. В Колинде у нее есть подруга, и она как раз живет в том же доме – «Мирамар Апартментс». Ее зовут Дорис Эшли. Двадцать восемь лет, брюнетка, отличная фигурка. И источники ее доходов нам неизвестны. Дорис Эшли в тесных дружеских отношениях с Дадли X. Бедфордом, лет тридцати пяти, который, как считают, живет, и, видимо, неплохо, занимаясь куплей-продажей недвижимости. Так вот, в нашей страховой компании персонал продвигается по службе в зависимости от стажа работы, а поскольку должность следователя требует большого опыта и такта, на этих постах нет молодых людей. Далее. Все обычные попытки установить контакт с Дорис Эшли не удались, и... признаюсь, у нас было совещание, на котором решено, что необходимую информацию, возможно, сумеет получить более молодой и привлекательный агент, не имеющий явных связей с нашей компанией. – Хоули, широко улыбаясь, поглядел на меня.
