Отведи удар - Гарднер Эрл Стенли (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
– Две вещи, – ответил я. – Ваша подшивка за 1918 год и название места, где можно хорошо поесть.
– Вы заходили в «Элиту»? – спросила девушка.
– Да, я там позавтракал.
– О, – огорчилась она. – Тогда попробуйте зайти в «Грот» или в кафе гостиницы «Палас». Вам нужна подшивка за 1918 год?
Я кивнул.
Больше я не увидел ее улыбки. Передо мной были только плотно сжатые губы и внимательные карие глаза. Она хотела что-то сказать, потом передумала и вышла в заднюю комнату. Вскоре девушка вернулась с папкой, плотно набитой газетами.
– Может быть, скажете, что вам нужно найти?
– Нет, – ответил я и развернул номер от 1 января 1918 года. Быстро просмотрев пару номеров, я обнаружил, что выпусков многовато для еженедельной газеты.
– Теперь «Блейд» выходит раз в неделю, – объяснила девушка. – А в 1918 году газета была ежедневной.
– Почему такие изменения? – спросил я.
– Не знаю. Тогда я еще не работала.
Я сел за стол и стал просматривать лежавшую передо мной кипу газет. Первые страницы заполняли военные новости – действия подводных лодок, сообщения о прорыве немцев. Комитеты безвозмездных займов наперебой собирали пожертвования. Оуквью бурлил. Проводились массовые митинги, произносились патриотические речи. Канадец, вернувшийся с войны инвалидом, выступал с воспоминаниями о войне. Деньги лились в Европу как в бездонную бочку.
Я надеялся, что история развода Линтигов наделала достаточно шума, чтобы попасть на первые страницы. Но 1918 год подошел к концу, а я так ничего и не нашел.
– Вы разрешите, – спросил я девушку, – временно задержать эту подшивку и взять у вас газеты за 1919 год?
Не говоря ни слова, девушка принесла вторую папку. Я снова принялся за первые страницы. Перемирие подписано. Соединенные Штаты спасли мир. Американские деньги, американская молодежь и американские идеалы позволили Европе подняться выше мелочной зависти и эгоизма. Должна быть создана великая Лига Наций, которая будет обеспечивать порядок во всем мире и защищать слабых от произвола сильных. Война за прекращение войны выиграна! Мир спасен для развития демократии. Теперь на первую страницу начали просачиваться и другие новости.
В одном из июльских номеров я нашел наконец то, что искал, под заголовком: «СПЕЦИАЛИСТ ИЗ ОУКВЬЮ ВОЗБУЖДАЕТ ДЕЛО О РАЗВОДЕ – ДОКТОР ЛИНТИГ ПОДАЕТ ИСК ПО МОТИВАМ ТЯЖКОГО ОСКОРБЛЕНИЯ».
Газета осторожно обходила подробности, ограничившись сообщением о том, что подан иск. Адвокатами истца были Пост и Уорфилд. Я узнал, что доктор Линтиг имел обширную практику как глазник и отоларинголог, а миссис Линтиг была признанным лидером местной молодежи. Супруги были очень популярны в городе. Оба отказались давать комментарии представителю «Блейд». Доктор Линтиг направил репортера к своим адвокатам, а миссис Линтиг вообще отказалась что-либо обсуждать до суда.
Через десять дней о деле Линтиг кричали аршинные заголовки на первой странице: «МИССИС ЛИНТИГ НАЗЫВАЕТ СООТВЕТЧИЦУ – ЛИДЕР НАШЕЙ МОЛОДЕЖИ ОБВИНЯЕТ МЕДСЕСТРУ МУЖА».
Из статьи я узнал, что миссис Линтиг подала судье Гилфойлу встречный иск. В своем заявлении она назвала соответчицей Вивиан Картер, медсестру доктора Линтига.
Линтиг отказался от комментариев. Вивиан Картер не было в городе, и найти ее нигде не смогли. В статье сообщалось, что раньше она работала медсестрой в больнице, где доктор Линтиг проходил интернатуру. А когда Линтиг открыл собственный кабинет в Оуквью, он пригласил ее медсестрой. Судя по газетному отчету, у Вивиан было много друзей, которые единодушно утверждали, что выдвинутые против нее обвинения совершенно абсурдны.
Следующий выпуск «Блейд» сообщал, что судья Гилфойл вызвал Вивиан Картер и доктора Линтига в суд для дачи показаний, но Линтига вызвали из города по делам, и он не смог явиться, а мисс Картер еще не вернулась.
За этим сообщением следовали противоречивые комментарии. Судья обвинил доктора Линтига и Вивиан Картер в том, что они скрываются, чтобы уклониться от дачи показаний под присягой. Адвокаты Пост и Уорфилд с негодованием отрицали это. Они заявили, что обвинение, которое выдвинул судья, – противозаконная попытка повлиять на общественное мнение, и утверждали, что их клиент в ближайшее время явится в суд.
После этого сообщения о процессе перекочевали на внутренние страницы газеты. Через месяц суд постановил передать все имущество доктора Линтига его жене, миссис Линтиг. А еще через месяц доктор Ларкспур купил у миссис Линтиг помещение и оборудование ее мужа и открыл свой собственный кабинет. Адвокаты по этому поводу заявили только, что «доктор Линтиг скоро вернется и поможет наконец разобраться в этом деле». В следующих выпусках газеты о деле Линтиг ничего не сообщалось.
Девушка сидела на стуле за конторкой, глядя, как я листаю газеты.
– До второго выпуска за декабрь больше ничего не будет, – сказала она. – Вы найдете абзац в разделе местных сплетен.
Я отодвинул в сторону подшивку:
– А что я ищу?
Девушка внимательно посмотрела на меня:
– А вы не знаете?
– Нет.
– Тогда просто держитесь проторенной дорожки.
– Мариан! – позвал хриплый мужской голос.
Девушка легко вскочила со стула и скрылась за перегородкой. Оттуда послышались раскаты мужского голоса, потом два или три слова произнесла девушка. Я перелистал кипу газет и добрался до второго декабрьского номера. В одном из абзацев раздела сплетен сообщалось, что миссис Линтиг планирует провести Рождество с родственниками на Западе. Она едет поездом в Сан-Франциско, а оттуда на корабле переправится через канал. На расспросы о том, как продвигается дело о разводе, она заявила, что делом занимаются ее адвокаты, что ей ничего не известно о местонахождении мужа, и отвергла, как «нелепые и абсурдные», слухи о том, что она узнала, где находится муж, и собирается присоединиться к нему.
Я ждал, пока вернется девушка, но она не показывалась. Я вышел и заглянул в аптеку на углу. Там посмотрел в телефонном справочнике раздел «Юристы». Ни Гилфойл, ни Пост там не значились, зато был Френк Уорфилд, который снимал офис в здании Первого национального банка.
Я прошел два квартала по теневой стороне раскаленной солнцем улицы, взобрался по расшатанным ступенькам, прошел вниз по наклонному коридору и обнаружил Френка Уорфилда, который курил трубку, положив ноги на стол, заваленный книгами по праву.
– Я Дональд Лэм, – представился я. – Хочу задать вам несколько вопросов. Вы помните дело «Линтиг против Линтиг», которым занимались?..
– Помню, – перебил он.
– Вы могли бы, – спросил я, – сказать, где сейчас находится миссис Линтиг?
– Нет.
Я помнил инструкции Берты Кул, но решил попытать счастья.
– Может быть, вам что-нибудь известно о местонахождении доктора Линтига?
– Нет, – сказал он, а через мгновение добавил: – Он до сих пор не оплатил нам гонорар и судебные издержки по тому делу.
– Вы не знаете, у него остались другие долги? – спросил я.
– Нет.
– Как вы думаете, он жив?
– Не знаю.
– А миссис Линтиг?
Он покачал головой.
– Где можно найти судью Гилфойла?
В его бледно-голубых глазах мелькнула слабая улыбка.
– На холме, – ответил он, указывая на северо-запад.
– На холме?
– Да, на кладбище. Он умер в 1930 году.
– Большое спасибо, – сказал я на прощание.
Уорфилд ничего не ответил.
Я зашел в канцелярию суда и сказал подозрительно глядевшей на меня женщине, что мне нужно посмотреть папку с делом «Линтиг против Линтиг». Она нашла папку за каких-нибудь десять секунд.
Я посмотрел документы. Там были иск, ответ, встречный иск, соглашение о предоставлении истцу десятидневного дополнительного срока, в течение которого он должен дать ответ на встречный иск, еще одно соглашение – о предоставлении ему двадцати дней, потом третье соглашение – о предоставлении ему тридцати дней, а потом запись о неявке в суд. Естественно, никто не вызывал в суд Вивиан Картер, потому что процесс не состоялся, а дело так и не попало в суд и даже не было формально закрыто.
