Торги при свечах - Сименон Жорж (читать книги полностью .TXT) 📗

Мегрэ вздохнул и устало потер рукой лоб. За три дня он пропитался запахом этого дома, его атмосфера обволакивала его до тошноты.

Но что же он мог сделать?

Четырнадцатого, незадолго до полуночи, когда карточная игра еще тянулась, Фред принюхался и позвал из кухни Жюлию.

— У тебя ничего не сгорело на плите? — Потом встал и открыл дверь в коридор: — О, черт! Пахнет гарью!

Следом за ним бросились Гру и Тереза. Запах шел из комнаты Боршена. Фред постучал, а потом — замка в двери не было — открыл дверь. Волосяной матрас медленно тлел, а на матрасе, в рубашке и кальсонах, лежал Боршен с разбитой головой.

В час ночи по телефону Мегрэ был извещен о случившемся, а уже в четыре утра по проливному дождю, с покрасневшим носом и ледяными руками он прибыл на место происшествия.

Бумажник Боршена исчез. Окно в его комнате было закрыто. Никто с улицы зайти не мог, так как во дворе Мишо держал немецкую овчарку очень серьезного нрава.

Всех арестовать невозможно. А под подозрением были все, кроме Каню, — только он один ни разу за весь вечер не покинул бар.

— Продолжайте. Я слушаю вас, смотрю. Делайте именно то, что вы делали четырнадцатого в это время.

Торги были отложены. Пятнадцатого комиссар приказал закрыть двери трактира, но, несмотря на это, перед ними целый день толклись люди.

Теперь уже шестнадцатое. Мегрэ почти все время находился в зале, покидая его только для того, чтобы вздремнуть несколько часов. Другие тоже. Им уже обрыдло с утра до вечера смотреть друг на друга, слушать одни и те же вопросы, повторять те же жесты.

Жюлия готовила еду. Все, что существовало вне трактира, было забыто. Приходилось делать над собой усилие, чтобы представить этих людей в каком-нибудь другом месте, в городе, переставшими неустанно повторять:

— Ну вот… Я побил его черву… Гру бросил свои карты и сказал: «Что играть дальше… Я не увидел у себя одну карту… Такое уж мое счастье!..» Он поднялся…

— Встаньте, Гру, — сказал Мегрэ. — Делайте так, как тогда…

Великан пожал плечами.

— Сколько еще раз мне ходить в уборную? — буркнул он. — Спросите Фредерика. Или Никола… В другие вечера я хожу туда хотя бы два раза. Что? А что мне делать с четырьмя или пятью бутылками белого вина, которые я выпиваю за день?

Он сплюнул и направился к дверям. Прошел вдоль коридора и ударом кулака открыл дверь под номером 100.

— Ну, и долго еще мне там торчать?

— Столько, сколько надо… А вы все что делали, когда Гру не было?

Таможенник нервно хихикнул над злостью Гру, смех его как-то странно дребезжал. Он был самый слабый из всех. Слишком нервный.

— Говорил же я Жантию и Никола, что будут неприятности! — признался Фред.

— Из-за чего?

— Гру и его ферма… Он все время думал, что торги не состоятся, что он сумеет занять денег… Когда вешали объявление о торгах, он угрожал судебному исполнителю ружьем… В его возрасте, всю жизнь будучи землевладельцем, не так-то просто наниматься батраком…

Гру вернулся, сверля присутствующих злобным взглядом.

— И что теперь? — закричал он. — Может, хватит? Ведь это я убил человека и поджег матрас, да?

Пусть мне это объявят и бросят в тюрьму… Потому что больше… Где были вы, Жюлия? Мне кажется, что не здесь…

— Я чистила на кухне овощи… Мы считали, что к обеду будет много народу из-за торгов…

— А ты, Тереза?

— Я пошла к себе наверх.

— Когда?

— Перед тем как вернулся господин Гру.

— Минутку! Пойдем туда вместе. А вы продолжайте…

Начали новую партию?

— Не сразу… Гру не хотел… я уже говорил… Пошел к стойке за пачкой «Голуаз».

— Идем, Тереза.

Комната, в которой был убит Боршен, действительно была расположена очень удобно. Всего два метра от лестницы. Следовательно, Тереза могла…

Маленькая комната с железной кроватью, на стуле — немного белья и одежда.

— Что ты тут делала?

— Я писала…

— Что?

— Что завтра мы ни минуты не будем одни. — Она вызывающе посмотрела ему в глаза. — Месье хорошо знает, о чем я говорю. Я поняла это по вашим вопросам и взглядам. Старуха подозревает… Везде таскается за нами… Я умоляла Фреда забрать меня отсюда, и мы решили весной уехать…

— Почему весной?

— Не знаю… Это Фред так решил… Мы должны были поехать в Панаму, где он прожил некоторое время, и там открыть бистро.

— И долго ты была в своей комнате?

— Недолго. Я услышала, что старуха идет наверх…

Она спросила, что я делаю. Я ответила: «Ничего». Она ненавидит меня. А я ее. Я могу присягнуть, что она догадывается о наших планах.

И Тереза выдержала взгляд Мегрэ. Это была одна из тех девиц, которые знают, чего хотят, и знают, чего хотеть.

— А ты не думаешь, что Жюлия скорее согласилась бы увидеть Фреда за решеткой, чем знать, что он уехал с тобой?

— Это на нее похоже!

— Что она делала у себя в комнате?

— Снимала пояс. Она должна носить эластичный пояс, чтобы сохранить остатки фигуры…

Острые зубы Терезы вызывали в памяти маленького злобного зверька. Говоря о своей предшественнице в сердце Фреда, верхняя губа ее хищно поднималась.

По вечерам, когда объестся — она всегда отвратительно обжирается, — пояс начинает ей жать, и она идет наверх снять его.

— И долго она там была?

Минут десять. Когда спустилась, я стала помогать ей чистить овощи. А остальные продолжали играть в карты.

— Дверь из зала в кухню была открыта?

— Она всегда открыта.

Мегрэ посмотрел на нее еще раз и начал тяжело спускаться по скрипучей лестнице. Было слышно, как во дворе бренчит цепью собака.

Сразу за дверями погреба лежала куча угля. На ней было найдено орудие убийства — тяжелый молот, которым разбивали куски угля. Отпечатков пальцев на нем не обнаружили. Убийца, очевидно, обернул его рукоять тряпкой. Во всем же доме и на ручке двери, ведущей в комнату убитого, было обнаружено множество отпечатков пальцев всех присутствовавших в доме вечером четырнадцатого числа.

Что касается бумажника, то десяток людей, имеющих большой опыт по этой части, искали его в самых неправдоподобных местах. Прибегли даже к помощи золотарей, которые вычистили выгребную яму.

Бедняга Боршен приехал из своей деревни, чтобы купить дом Гру. До сих пор он был только арендатором, а теперь хотел сам стать хозяином. Был женат, имел трех дочерей. Поужинав за одним из столов, он переговорил с Каню, тоже возможным покупателем. Показал ему фотографию жены.