Сочиняйте сами - Стаут Рекс (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
– Вы, чертов… – Кремер сунул сигару в рот и сдавил ее зубами. Через четыре секунды он вынул ее. – Послушайте, Вульф… Ответьте мне только на один вопрос. Не окажусь ли я в дураках, если начну расследовать убийство, исходя из вашего домысла?
Уголки рта Вульфа скривились. Так обычно он улыбался.
– Могу это допустить, – сказал он. – Возможно, что нам удастся договориться. Предлагаю вам сделку. В течение прошедших суток вы, конечно, собрали кое-какую информацию. Поделитесь его со мной. Тогда я одолжу вам то, за чем вы явились, при условии, что вы подпишете обязательство вернуть все в целости и сохранности через двадцать четыре часа.
– Потребуется целая ночь, чтобы рассказать вам все, что мы узнали.
– Мне нужно не все. Хватит и получаса, может, и того меньше.
Кремер внимательно посмотрел на Вульфа.
– Сорок восемь часов?
Плечи Вульфа приподнялись на одну восьмую дюйма и вновь опустились.
– Ладно, не хочу торговаться. Сорок восемь так сорок восемь. Итак, вопрос первый и самый важный: раскрыли ли вы что-нибудь, что противоречит моему выводу?
– Нет.
– Что-нибудь, что могло бы привести к другому выводу?
– Нет.
– Что-нибудь в защиту моего вывода?
– Только то, что члены комиссии подтверждают заявление Гудвина. Это не доказывает, что ваш вывод, к которому вы пришли после прочтения всех этих материалов, правилен, вот почему я и хочу познакомиться с ними. Вдове ничего не известно, так она утверждает. Она говорит также, что у Джекобса не было врагов, у которых были бы мотивы убить его, за исключением одного человека, и этого человека зовут Гудвин. Он приходил к Джекобсу в прошлый четверг. Она так считает потому, что Джекобс не велел больше пускать Гудвина в дом. Мы не допрашивали Гудвина, где он был в понедельник вечером, между девятью и одиннадцатью.
– Уверен, что он оценит вашу тактичность. Но мистер Стеббинс назвал мистеру Гудвину время между девятью и двенадцатью?
– Это были предварительные данные. Дальнейшая экспертиза уточнила время. Между девятью и одиннадцатью.
– Хорошо. Мистер Гудвин был здесь, со мной. Конечно, вы выяснили, сколько человек знало о плане подкупа Джекобса?
– Пока что сорок семь.
– Вы беседовали с ними?
– Со всеми, кроме двоих, которых нет в городе.
– Заслуживает ли кто-нибудь из них внимания?
– Все, если придерживаться вашей теории. Но никто в частности. Мы не обнаружили ничего, что могло бы навести на след.
Вульф хмыкнул.
– Неудивительно, что вы ищете подтверждения моим выводам… Все еще считается, что тело перевезено в парк в машине?
– Да.
Вульф снова хмыкнул.
– Боюсь, мистер Кремер, что вы делаете выводы слишком поспешно. Сведу сотню вопросов в один. Что интересного дал вам осмотр места, где был обнаружен труп, осмотр тела или одежды убитого?
– Лезвие ножа, которым совершено убийство, было в дюйм шириной и по крайней мере пяти дюймов длиной; по-видимому, не было никакой борьбы, и что Джекобс умер между девятью и одиннадцатью вечера в понедельник.
– Больше ничего?
– Ничего такого, что стоило бы упоминания.
– Вы, конечно, справлялись о выплате денег Алисе Портер, Саймону Джекобсу и Джейн Огильви по их искам? Если мой вывод верен, то значительные части этих сумм должны были найти себе дорогу к другому человеку.
– Видимо, да.
– К кому же?
– Неизвестно. В каждом случае на счета этих троих перечислялись деньги и тут же забирались ими наличными.
– Вы только что ссылались на миссис Джекобс. Вы проверяли правдивость ее слов?
– Думается, что ей незачем лгать.
– И она не имеет представления, куда пошел ее муж и с кем он должен был встретиться в понедельник вечером?
– Нет.
– Брал ли он с собой из дому что-либо, что впоследствии не было обнаружено на теле?
– Если и взял, она об этом ничего не знает.
Вульф на мгновение закрыл глаза.
– Удивительно, – заметил он, – как мало сведений сумела собрать за сутки большая группа компетентных следователей. Я не хочу никого обижать. Слив в пустыне не собирают. Арчи, отпечатай в двух экземплярах «Подтверждаю получение в качестве личного одолжения от Ниро Вульфа… (сделай подробную опись). Я гарантирую возвращение всего вышеперечисленного в целости и сохранности лично Ниро Вульфу не позднее семи часов вечера в пятницу 29 мая сего года».
– Один вопрос, – сказал Кремер, положив сигару в пепельницу. – Эта комиссия является вашим клиентом?
– Да, сэр.
– Ладно, ваше дело. А мое, как слуги закона, расследовать убийство. Я отвечал на ваши вопросы потому, что мне нужны были известные вам сведения, и мы совершили сделку, но это не означает, что я позволю вам совать нос в МОИ дела. Я говорил вам об этом раньше, повторяю и теперь. Берегитесь! Не рассчитывайте на мое сочувствие, когда вы свернете себе шею.
Вульф внимательно посмотрел на инспектора.
– Обещаю вам, мистер Кремер, что я никогда не обращусь к вам за сочувствием. Мой клиент нанял меня для поимки мошенника. Если он же является и убийцей, то у вас преимущественное право. В случае поимки шантажиста я всегда буду иметь это в виду. Не думаю, что вы станете оспаривать мое право вывести жулика на чистую воду?
Остальной разговор носил скорее личный характер. Я был занят печатанием на машинке описи, затем сбором всех материалов и их упаковкой, так что невнимательно следил за беседой. Когда я уже все упаковал, Кремер вдруг решил проверить содержимое пакета по описи, и мне пришлось развязать пакет. Затем ему вздумалось спросить про отпечатки пальцев на рукописях. Не нужно оценивать его способности в качестве полицейского инспектора по этому устроенному им представлению. Вульф всегда действует на него угнетающе.
Проводив гостя, я вернулся в кабинет. До ужина оставалось около получаса, и Вульф хмуро сидел над какой-то книгой, не принадлежавшей перу кого-либо из членов комиссии. Я вышел прогуляться. Голова у Вульфа работает лучше, когда он сидит, а у меня, когда я гуляю. Я не смею сравнивать себя с ним, хотя кое в чем… Ну да ладно!
Войдя после ужина в контору, я вежливо обратился к шефу, сказав, что если я не нужен ему, то отправлюсь по кое-каким личным делам. Он спросил, срочные ли это дела. Я ответил отрицательно, заметив, что все же хотел бы заняться ими, коль скоро нет никаких поручений.
– Есть ли у тебя какие-нибудь предложения? – проворчал он.
– Нет. Ни одного, которое бы мне нравилось.
– У меня тоже. Мы еще никогда не бывали в подобной ситуации. Доискиваться мотивов нам не нужно – мы их знаем. Поставить ловушку мы не можем – не знаем, где и кому. Расспрашивать людей мы тоже не можем – кого расспрашивать и о чем? Сорок семь человек, которых люди Кремера уже допросили? Фу! Да нам потребуется на это не меньше трех недель. Мы почти в таком же положении, в котором находились и в понедельник, когда я заявил проклятой комиссии, что это не мой профиль работы, и затем, как идиот, согласился на предложенный мистером Ошином план действия. Правда, я признаю, что это могло бы привести к положительным результатам, если бы были приняты соответствующие меры предосторожности. А теперь Саймон Джекобс мертв… Предложи хоть что-нибудь!
– Когда я вышел прогуляться, вы сообразили, что я хочу подумать. Когда я вернулся, то по выражению моего лица вы поняли, что я пуст, так же как я понял, что и вы пусты. Могу только напомнить вам, что мышление – это по вашей части. Я вам не надоел? Я чертовски хорошо знаю, что это нетрудно.
– Тогда есть предложение у МЕНЯ. Оно мне не нравится, но мы должны либо действовать, либо капитулировать. В понедельник ты сказал мистеру Ошину, что Джейн Огильви может уцепиться за наживку, а может и отвергнуть ее. У нас имеется десять тысяч долларов мистера Декстера. Возможно, что стоит попытаться…
– Возможно, – согласился я – Но сперва повидайтесь с ней.
– И не собираюсь. Это по твоей части. Ты знаток женских сердец, я – нет. Конечно, ты будешь не в столь выгодных условиях, как в случае с Саймоном. Тогда ты был двое богаче. Если же мы попросим денег у наследников Марджори Липпин или у издательства «Нэм и сын», наш план опять станет известен ряду людей.
