Заклятие - Буало-Нарсежак Пьер Том (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Когда я проснулся, то обнаружил, что лежу, обхватив голову руками. Затылок одеревенел. Было пять утра. Я бесшумно разделся. Элиан не шевельнулась, когда я залез в кровать. Я еще раз взвесил все доводы «за» и «против»… Если честно, то права обвинять Мириам у меня не было.
В тот же день около половины пятого я ждал отлива на склоне, ведущем к Гуа. Я был, как когда-то, нетерпелив. Когда-то — это всего несколько недель назад. И за несколько недель самая большая любовь в моей жизни превратилась в нечто постыдное. Возможно, я больше не любил Мириам? Как можно узнать, любишь или нет? Как и все, я читал любовные романы. В них не было ничего похожего на мои чувства к Элиан или к Мириам. Кем они были для меня? Сожаления, угрызения совести, сомнения, отрицательные эмоции. И все же, когда вода отступила, я запустил двигатель так порывисто, как если бы пришпорил лошадь. Я спешил туда, и одновременно мне хотелось, чтобы я оттуда уже вернулся.
Глава 7
Вилла казалась, как обычно, дремлющей. Мне не хотелось застать Мириам врасплох, ведь я не забыл, что меня выставили за дверь. Я не был теперь ни своим, ни чужим и не имел понятия, как сообщить о своем появлении. Обычно Ньете бежала навстречу. Сегодня — ни малейшего шума. Я поднялся по ступенькам, дверь не заперта. На первом этаже — никого. Я кашлянул — ни звука. Подошел к лестнице. Неприятный сюрприз: на вешалке висел плащ — голубой плащ Мириам. Впрочем, естественно, что он висел там. Это его место. Что бы я подумал, если бы его там не увидел? Что Мириам его спрятала, как фотографии? Все же этот темный силуэт у лестницы производил неприятное впечатление, и я посматривал на него, пока поднимался наверх. Дверь комнаты приоткрыта, я заглянул вовнутрь. Мириам спала! В пять часов! Потом ночью будет бодрствовать. Абсурд! Я вошел, и тут же запахло аптекой. Мириам заболела? Ставни не закрыты, я ясно видел ее лицо. Может, оно было чуть бледнее, чем всегда, но на нем скорее печать таинственных терзаний, чем физической усталости. Печаль, которую я так часто замечал, теперь была столь очевидной и трогательной, что меня охватила жалость. Не из-за меня ли она так страдала во сне? Я хотел уберечь Элиан, но сознавал ли, каким испытаниям подверг Мириам? Не она ли была жертвой? Не придумал ли я эту невероятную историю с колодцем и люком как предлог, чтобы отречься от своей любви? Так как ее любовь, столь сильная, болезненная и страстная по сравнению с моей, меня стесняла, принижала и, если можно так выразиться, пригвождала к позорному столбу, я превратился в человека, который разучился говорить «да»… Мириам!… Мириам, дорогая!… Мириам, которая еще глубоко волновала меня, особенно в эту минуту, когда она принадлежала мне вся целиком, такая беззащитная во сне. Мне нравятся беспомощные существа. В подобном чувстве, наверное, больше гордости, чем доброты! Но это искреннее чувство. Я встал на колени перед кроватью. Мириам легла, не раздеваясь. Она просто набросила на себя одеяло. Доказательство невиновности я мог получить тут же, не оскорбляя вопросами, которые возмутили бы ее. Достаточно приподнять одеяло. Я не решался. Меня удерживало уродство жеста. Не проще и не честнее ли было разбудить Мириам, сказать: «Поклянись мне, что ты ничего не предпринимала против моей жены» — и поверить ей на слово? Зачем нужно обязательно удостовериться, потрогать руками, самому вынести приговор, как будто я и суд, и судья, и свидетель, и обвинитель в одном лице. Бешеное желание узнать, узнать что-то, порочащее Мириам, мною овладело до головокружения. Я приподнял одеяло и на левой лодыжке Мириам увидел толстую повязку!
В состоянии прострации я находился довольно долго. Значит, так и есть! Все, чего я опасался, упрекая себя в одной мысли об этом, — все правда! Мириам хотела убить Элиан. Других объяснений нет. Женщина в голубом — она! Том лаял на нее так же, как лаял на меня, когда я возвращался из Нуармутье. Она открыла люк, идя ва-банк и полагая, разумеется, что это не вызовет моего негодования, что я смирюсь со свершившимся фактом! В общем, я ей дал право действовать, отказавшись принять окончательное решение. Теперь мы, стало быть, сообщники. Элиан чуть не стала жертвой. Элиан! Моя маленькая Элиан!
Голова моя упала на постель, сил встать не было. Я стал понимать, почему Мириам изгнали из Африки, но не сердился на нее. Все произошло по моей вине. Я возомнил, что сильнее Виаля, хотел помериться силами с Мириам. Я проиграл. Сейчас приходится расплачиваться… Эта еще не ясная мысль принесла некоторое облегчение. Мне не требовалось выслушивать объяснения Мириам. Я знал теперь, в чем дело. Оставалось незаметно удалиться. Я с трудом поднялся. Колени ныли. Я уже выходил из комнаты, когда Мириам проснулась.
— Франсуа… Как мило, что ты пришел, Франсуа… Она приподнялась и застонала.
— Я с трудом могу двигаться!… Садись же…
— Я только приехал, — сказал я. — Что произошло? Она показала лодыжку.
— Видишь… Позавчера меня укусила Ньете. Я с ней играла, и вдруг она впилась зубами. Довольно глубоко.
— Почему ты меня не предупредила?
— Не предупредила тебя? Каким образом?.. Если бы Ронга позвала твою жену к телефону, что бы она сказала?.. Нет, Франсуа. Не будем к этому возвращаться. Я скорее умру, чем стану преследовать тебя дома!
— Однако ты можешь ходить?
— Врач запретил. Я вызвала его сразу… Это доктор Мург…
— Я знаю.
— Он хороший, очень тактичный… наложил повязку… Четыре-пять дней придется полежать… Поцелуй меня, Франсуа! Почему ты такой недовольный? Я ее слегка чмокнул.
— Переживаю, — сказал я, — из-за тебя! Ты совсем не можешь ходить?
— Я прыгаю по комнате на одной ноге. Веселого тут мало.
— Температуры нет?
— Нет. Но и сил нет. Страх отнял!
— А где она?
— Ньете?.. В прачечной. Ронга заперла ее. Знаешь, Франсуа, мне придется с ней расстаться.
— Я могу связаться с кем-нибудь в Париже…
— Нет… Вопрос не в том, чтобы ее кому-то отдать!
— Что ты хочешь сказать?..
— Да… так надо!
Мириам не гневалась. Хуже. Она смотрела на меня пристально, как бы изучая и оценивая во мне не только мужчину, но и ветеринара.
— Я была добра к Ньете! — продолжала она. — Пыталась сделать ее счастливой. Она не любит меня.
— Ну что ты!
— Да, да! Я всегда знаю, кто меня любит, а кто нет. Инстинктивно. Между мною и Ньете все кончено. И так как я не хочу, чтобы она была несчастна… Ты был бы способен отдать свою собаку?
— Не знаю!
— Если бы она тебя укусила, ты бы ее оставил?
— Меня уже кусали…
— Отвечай! — крикнула она. — Ты все время увиливаешь…
Ее глаза буравили меня. Приподнявшись на локте, наклонив вперед голову, сжав губы, она дышала такой силой, что, признаюсь, я спасовал.
— Ты хочешь, — сказал я, — чтобы она была тебе признательна?
— Я не потерплю, чтобы меня кусали, вот и все!
— И ты рассчитываешь на меня?..
— Могу позвать кого-нибудь еще… Этот зверь принадлежит мне. А я считаю, что он болен и опасен!
— И ты решила его уничтожить. Просто так, из удовольствия! Еще недавно он ел из твоей тарелки! Теперь ты приговариваешь его к смерти! Какая ты жестокая!
— Хорошо. Я вызову ветеринара из Порника!
— Минутку! Я пока не отказался!… Позволь, я осмотрю Ньете. Затем уж решу.
— Все уже решено.
Я предпочел немедленно уйти. Иначе я бы не выдержал и высказал ей правду в глаза! Теперь сомнения прошли! Я видел лицо преступницы в припадке некого безумия в здравом уме, исказившем лицо маской ненависти. Я не сомневался, что она солгала насчет ноги. Она могла ходить. Чтобы отправиться в Бовуар, она нашла какое-то средство передвижения — автомобиль или велосипед! Хладнокровно осуществила свой план так же, как безжалостно приговорила Ньете. Я искал Ронгу, чтобы кое-что выяснить, но не нашел. Впрочем, зачем? Она несомненно сообщница Мириам. Тогда я подумал о докторе Мурге. Вот он-то мне все и расскажет. Я прыгнул в машину и вернулся в поселок. Отчаяние и тревога не стали слабее. Я ни за что не убью Ньете. Ни за что! Прежде всего, Мириам ошибается, если думает, что гепарду можно просто сделать укол, как ангорской кошке! Здесь следует принять немало мер предосторожности! Надо сначала усыпить его. Дома у меня есть все необходимое. А в этой прачечной действовать осторожно куда сложнее. И потом, ничего не произошло бы, если бы Мириам не дразнила Ньете!… Удивительно, как быстро эта женщина может вызвать к себе отвращение! Сначала она покоряет. Потом приходится защищаться от ее властного влияния. Не то чтобы она была тираничной собственницей! Здесь все тоньше! Она оказывала некое воздействие — не могу подобрать точного слова. Но не она ли сама призналась в этом, сказав, что верит в телепатию, потому что верит в любовь. Дело, конечно, не в телепатии! Но смутное ощущение присутствия Мириам, мучившее меня, когда я был вдалеке от нее, как при перемежающей лихорадке, — это и было ее воздействие, несмотря на все мое сопротивление. И вполне реальное! Элле, очевидно, испытывал подобие такого колдовства, раз он погиб! Ощутил его и Виаль! Мне на память пришли его слова: «Это весьма притягательная личность!» Ронга, послушная Ронга, повиновалась, сжав зубы, как я не раз замечал. Что ж, с меня довольно, и благодаря Мургу для начала я уличу ее во лжи.
