Капитан повесился! Предполагаемый наследник - Уэйд Генри (читать книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗
– Тогда сформулирую вопрос иначе: вы ожидали, что капитан Стеррон совершит самоубийство?
– Разумеется, нет.
– Удивились, услышав, что это произошло?
Мистер Хафкасл поднял брови:
– Я не знал, сэр, что уже точно установлено, что это было самоубийство.
Коронер покраснел:
– Вынужден извиниться, мистер Хафкасл. Полностью согласен с вашей поправкой. Я должен был спросить: «Удивились бы вы, услышав, что предположительно он свел счеты с жизнью?»
Тень улыбки промелькнула на пухлых губах мистера Хафкасла.
– Не имею привычки удивляться каким бы то ни было предположениям, – ответил он.
Мистер Лавджой нахмурился. Неужели этот лондонский щеголь имеет дерзость шутить над ним?
– Боюсь, вы не поняли мой вопрос, сэр, – резко проговорил он, – хотя смысл его очевиден. Вы сказали, что не ожидали, что капитан Стеррон совершит самоубийство. Теперь же я спрашиваю вас вот о чем: сама мысль, что капитан Стеррон решил совершить самоубийство, вас удивляет? Или нет?
– Нет, не удивляет.
– Благодарю вас. Итак, джентльмены, у кого есть какие-либо вопросы к мистеру Хафкаслу?
Снова встал мистер Лек:
– Если у него были такие трудности, почему он не продал поместье человеку, который бы мог привести его в порядок?
– Данный вопрос не имеет отношения к нашим слушаниям. И я не стану задавать его свидетелю, – язвительно произнес коронер.
– Я хотел бы ответить на него, сэр, если вы не возражаете, – вдруг заявил мистер Хафкасл. – Мой клиент счел бы несмываемым позором для семьи продать собственность, которая принадлежала ей на протяжении четырехсот лет.
– Исчерпывающий ответ. Благодарю вас, мистер Хафкасл. – Коронер взглянул на часы и обратился к присяжным: – Сейчас пятнадцать минут второго, а мы должны успеть выслушать трех или четырех свидетелей. Может, объявим перерыв до двух часов? Секретарь проводит вас в комнату, где вам подадут ланч. Должен напомнить: вы не имеете права общаться с посторонними из зала и обсуждать дело между собой.
Глава IX
Перерыв
Публика не спешила покинуть зал, за исключением тех, кому обещали ланч. Остались и те, кто боялся потерять свое место. Коронер сидел за столом и строчил какие-то заметки, но вдруг, услышав мужской голос, поднял голову.
– Мистер коронер, я должен был вернуться в город сразу после дачи показаний. Вы разрешите мне отдать последние почести своему старому другу прямо сейчас? Я сэр Джеймс Хэмстед.
– Рад познакомиться с вами, сэр Джеймс. – Мистер Лавджой поднялся со своего места. – Мне известно ваше имя. Сожалею, что не смог вызвать вас дать показаний раньше, поскольку должен был допросить миссис Стеррон. А затем еще двух свидетелей, которые могли прояснить, чем была вызвана депрессия. Насколько я понимаю, ваши показания лишь подтвердят те, что рассказала миссис Стеррон?
– До некоторой степени. Должен заметить, сэр, предварительное расследование вы проводите просто образцово.
Мистер Лавджой кивнул:
– Вы очень добры, сэр. Итак, вы хотели бы видеть покойного? Наверное, это немного необычно, но я готов лично проводить вас в морг. Ничего дурного или незаконного в том нет.
И он повел сэра Джеймса по длинному коридору, они поднялись на несколько ступеней, свернули за угол и вышли через боковую дверь на задний двор больницы, где стояли машины «Скорой помощи». Неподалеку располагалось приземистое кирпичное здание, ключ от которого был у мистера Лавджоя.
– Часовня справа, морг слева, – пробормотал коронер, вставляя маленький ключик в замочную скважину.
За спинами мужчин захрустел гравий под чьими-то ногами, и появился доктор Тэнуорт.
– Хотите зайти, мистер Лавджой? А я подумал, надо бы заглянуть и проверить, все ли тут в порядке. Тело сразу после слушаний отвезут обратно в Феррис-Корт?
– Да, – ответил коронер. – Вы знакомы? Это сэр Джеймс Хэмстед. А это доктор Тэнуорт, судмедэксперт из полиции.
Сэр Джеймс кивнул, доктор Тэнуорт раскланялся.
– Имел удовольствие, с учетом обстоятельств, видеть вас в поместье в воскресенье, сэр Джеймс. Печальная история. Насколько я понимаю, он был вашим старым другом?
Сэр Джеймс вздохнул, и мистер Лавджой, видя, что его спутник не заинтересован в общении с доктором Тэнуортом, распахнул дверь и вошел в комнату с низкими побеленными потолками. Свет просачивался через два окна с матовыми стеклами, заливая все тусклым зеленоватым сиянием, хотя день был ясный и солнечный. На столе в центре комнаты лежала неподвижная, покрытая простыней фигура. Мистер Лавджой приподнял ткань, и трое мужчин уставились на тело Герберта Стеррона. Его еще не подготовили к похоронам – присяжные теоретически имели право взглянуть на него, если вдруг возникнет необходимость. Бинты закрывали разрезы от вскрытия на груди, животе и черепе. Лицо уже не казалось таким перекошенным, как в тот момент, когда сэр Джеймс Хэмстед видел тело в последний раз, да и борозда от шнура почти не выделялась.
Сэр Джеймс наклонился и всмотрелся в неподвижные черты покойного, его действия привели в замешательство мистера Лавджоя. Доктор Тэнуорт давно привык к подобному, и его меньше впечатляли люди умершие, пусть и значимые, нежели они же, но при жизни. Он ходил по комнате, убирал грязные бинты и инструменты, которые оставил после вскрытия. В общем, наводил порядок. А затем присоединился к остальным, держа в руках кювету со вставной челюстью.
– А что прикажете с этим делать, мистер коронер? – спросил он. – Просто жаль хоронить их. Вы только посмотрите, какая хорошая работа! Причем дорогая. Любой дантист обрадуется таким протезам.
Мистер Лавджой болезненно скривился:
– Оставьте их на месте, если родственники не распорядятся иначе.
– Легче сказать, чем сделать, – заметил неунывающий доктор Тэнуорт. – Лично я не берусь вставить этот протез обратно.
– Почему? – вдруг оживился сэр Джеймс.
– У меня не получается. Сегодня утром пытался – ничего не вышло.
– Нижнюю пластину?
– Да.
– Позвольте взглянуть.
Властный тон, так впечатливший Джеральда Стеррона, заставил доктора Тэнуорта протянуть лоток. Сэр Джеймс взял нижнюю челюсть и внимательно осмотрел ее.
– Откройте ему рот, – распорядился он.
Доктор Тэнуорт повиновался, и сэр Джеймс, осторожно двигая тонкими длинными пальцами из стороны в сторону, попытался вставить протез на место. Мистер Лавджой наблюдал за ним с удивлением и интересом.
– Фонарик! – попросил сэр Джеймс.
Доктор Тэнуорт послушно достал тонкий электрический фонарик из кармана жилета и посветил покойнику в рот. Сэр Джеймс склонился еще ниже и продолжал терпеливо манипулировать упрямым протезом. В конце концов он вытащил его и снова внимательно осмотрел.
– Его погнули, – заключил он. – Интересно, кто?
– Уж, во всяком случае, не я! – возмущенно воскликнул доктор Тэнуорт. – Он уже не очень крепко сидел во рту, когда я впервые осматривал тело.
– Что? Протез болтался, а вы не доложили об этом?
Сэр Джеймс гневно взирал на несчастного доктора, который мямлил что-то и запинался.
– Н-ну, а с к-какой стати? К-какое это имеет значение?
– Значение? Бог мой, дружище, да вы в своем уме? – Сэр Джеймс обернулся к Лавджою: – Мистер коронер, это важный факт. Он полностью противоречит версии о самоубийстве. Надеюсь, вы понимаете.
Коронер растерялся:
– Не совсем. Вы имеете в виду, что сила, с которой…
– Я имею в виду, что, скорее всего, этот человек умер не от удушения.
Сэр Джеймс оттянул нижнюю губу покойного, взял фонарик из дрожащей руки доктора Тэнуорта и посветил.
– Вот, – сказал он, – так я и думал. Синяки и припухлость во рту – даже сейчас. Куда вы только смотрели, доктор Тэнуорт? Что входило в ваш так называемый осмотр? Похоже, вы даже не посмотрели под микроскопом на срез кожи у странгуляционной борозды. Так почему же вы уверены, что изменение цвета тканей вызвано обширным кровоизлиянием, а не отеком?
