Убийство на канале - Декстер Колин (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗

Очевидно, свидетельства этого человека могли бы стать решающими для подтверждения показаний лодочников. Но его так и не нашли, несмотря на широкомасштабные поиски в данном районе. Мужчина, приблизительно отвечающий описанию – некто Дональд Фавант – зарегистрировался в «Хагс Хед» в Оксфорде в ночь с 20-го на 21-е июня, но это не было выяснено до конца, а человек так и не объявился.

Следовательно, так выглядело тогда, так выглядит и сейчас, была большая вероятность, что вся эта история была умно сфабрикована прижатыми к стене мужчинами.

Джонас Бамси, владелец причала «Хейфилд», работающий в Оксфордском управлении каналами, свидетельствовал на процессе, что «Барбара Брей» осуществила по графику частичную разгрузку, но что Олдфилд не сообщил об исчезновении пассажира, а это было бесспорной обязанностью капитана согласно распоряжениям управления. Вместо этого, как указывают скудные и непоследовательные сведения, лодочники рассказывали своим знакомым на пристани, что их спутница была не в своем уме, что покончила жизнь самоубийством и что, по крайней мере, один раз им уже приходилось ее спасать, когда она попыталась утопиться, пока они плыли вниз по реке от Престон-Брук.

Позднее в этот же ужасный день, когда экипаж «Барбары Брей» должен был проходить шлюз на Темзе при Иффли, Олдфилд разговаривал со смотрителем шлюза Альбертом Ли, и сообщил ему и его жене, что пассажирка с его лодки утонула и что она была к сожалению невменяема и крайне изнервировала и его самого, и его людей с того момента как ступила на борт баржи в Престон-Брук. Олдфилд все еще очевидно был сильно пьян. Вынужденный объяснить, что точно он пытается сказать, Олдфилд заявил только: «Плохо дело, очень плохо то, что случилось». Пассажирка была «не в себе», и последний раз экипаж ее видел после шлюза «Гибралтар». Но Олдфилд яростно воспротивился предложению Ли вернуться в Оксфорд, чтобы объяснить всю эту трагедию. Это заставило Ли сильно засомневаться. Поэтому после отбытия «Барбары Брей» далее к Редингу и Лондону, Ли лично отправился в Оксфорд в компанию «Пикфорд», и те со своей стороны сообщили полицейским властям.

Когда злополучная лодка прибыла в конце концов в Рединг (с опозданием, по какой-то причине, на два часа), полицейский Гаррисон был уже на месте с соответствующим подкреплением, чтобы отправить весь экипаж под арест. Он засвидетельствовал, что когда им надели наручники и он отвел их для предварительного заключения в тюрьму Рединга, все они, за исключением юноши, все еще видимо были пьяны и крайне невоздержанны в сквернословии. Один из них, как живо помнил Гаррисон, опустился до того, что непрерывно твердил какие-то проклятия в адрес Джоанны Франкс, и как он бормотал «Чтоб тебе неладно было, подлюга!»

Ханна Макнейл, служанка из «Плуга», Вулверкоут, свидетельствовала, что когда промокшее тело было принесено с канала, она, как ей приказали, сняла одежду с Джоанны. Левый рукав был отпорот, и манжета с этой же стороны была порвана. Тоумс и Вард в свою очередь категорически утверждали, что сами они не причинили никаких повреждений одежде Джоанны, так как были осторожны, вытаскивая ее из «Канала Герцога».

Кэтрин Меддисон свидетельствовала, что она была вторым лицом, помогавшим Ханне Макнейл снять пропитанную водой одежду. Она отметила состояние панталон из хлопчатобумажной ткани с длинными штанинами, которые были разорваны точно спереди. Этот элемент одежды Джоанны был показан суду. Многие позднее были склонны согласиться, что демонстрация такой интимной детали женской одежды, стала причиной усиливающегося всеобщего негодования против бесчувственных мужчин, представших перед судом.

Мистер Самюэльс, судебный врач из Оксфорда, который проводил осмотр тела, доложил о синяках на локте левой руки и других следах подкожных ушибов у рта и на скулах; он же описал лицо умершей как находящееся в состоянии «обезображивания». Мистер Самюэльс согласился, что вероятно подобные раны лица возможны вследствие не уточненных и случайных причин из-за пребывания в воде или в процессе поднятия из нее. Но как для суда, так и для Судебных заседателей подобная возможность начинала казаться все более невероятной.

После этого свою версию трагичных событий изложил молодой Вутон, и по одному вопросу он выразился достаточно категорично, а именно, что Таунс был мертвецки пьян вечером – перед тем как была найдена Джоанна, и спал как убитый во время совершения убийства, потому что он (Вутон) слышал его оглушительный храп. Мы никогда не сможем узнать, принудил ли его Таунс дать такие показания в суде – с помощью той или иной угрозы, например. Но из развития последующих событий, однако, мы можем допустить, что свидетельство Вутона было в большой степени достоверно.

Джозеф Джарнел – сокамерник, в ожидании чьих показаний и было решено отложить судебный процесс, изложил суду фатальные признания, которыми Олдфилд поделился с ним, пока оба делили одну камеру. В сущности эти «признания» сводились к достаточно неуклюжей попытке со стороны Олдфилда свалить большую часть вины за все случившееся на Массена и Таунса. Но вопреки серьезности и последовательности изложенного, показания Джарнела произвели слабое, или скорее не произвели никакого впечатления. И все же его показания интересны, хотя и не очень убедительны. Одно из самых тяжких сфабрикованных обвинений Олдфилда состояло в том, что у Джоанны Франкс было более пятидесяти золотых гиней в одном из чемоданов, и что Таунс обнаружил это, и что Джоанна однажды застала его, когда он рылся в ее багаже. Она угрожала (гнул свою версию Олдфилд), что сообщит об этом в первое же представительство компании «Пикфорд», если он не изменит своего поведения и немедленно не извиниться и не вернет взятое. Эти глупости вообще не рассматривались как достоверные в то время, и спокойно могут быть отброшены и сегодня.

Вместе с многими другими предметами нож, который, как было замечено, пыталась наточить Джоанна, нашли позднее в одном из чемоданов, ремешок которого был срезан и который продолжал оставаться открытым. Предположительно, в какой-то момент после убийства, лодочники вскрыли багаж Джоанны и запихали нож обратно в один из чемоданов. Определенно, с большой дозой уверенности, можно принять, что мужчины собирались украсть некоторые из ее вещей, потому что, как видим, в первоначальном обвинительном акте против экипажа в августе 1859 года было сформулировано в самых сильных выражениях и обвинение в краже.

Но, выходит, прокурорский Совет на втором процессе решил, что есть достаточные основания пропустить этот пункт и сосредоточить обвинения на убийстве, так как меньшее преступление (которое так или иначе было трудно доказуемо) впоследствии было изъято из обвинительного акта. Мы были свидетелями подобной процедуры на первом процессе по отношению к обвинению в изнасиловании. Представляло странно зловещий интерес и то, что на первоначальном процессе обвинения как в изнасиловании, так и в краже (кроме убийства) были предъявлены каждому члену экипажа, включая и молодого Вутона.

Из всех показаний, выслушанных на этом памятном втором процессе в апреле 1860 года в Оксфорде, можно с уверенностью сказать, что наисильнейшие эмоции и самое большое сочувствие вызвало свидетельство самого Чарльза Франкса. Стоя на свидетельском месте, несчастный человек плакал в голос; у него не было сил, ни чтобы поднять глаза, ни чтобы посмотреть на их лица. Он, очевидно, глубоко любил свою жену, и повернувшись спиной к преступникам, представшим перед судом, объяснил, что получив уведомление, прибыл в Оксфордшир и увидел мертвое тело жены после вскрытия. И хотя оно было невыносимо обезображено (тут горемычный вообще не смог сдержать своих чувств), все же он опознал ее по маленькой родинке за левым ухом – примета, о которой могли знать только родители или любимый. Подтверждением идентичности (в подтверждении действительно была необходимость) послужили также и туфли, найденные позднее в каюте «Барбары Брей» – они точнейшим образом подходили по форме к ноге умершей.