Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗

– Если честно, не очень. Может быть, он таким образом хотел обеспечить себе возможность отвертеться, если бы его обвинили в нарушении обещания?

– Нет, дело не в этом, – вздохнул Холмс. – Ну да ладно. Мне нужно написать два письма, которые решат этот вопрос: одно – в контору в Сити, другое – отчиму девушки, мистеру Уиндибенку, я попрошу его зайти к нам завтра в шесть вечера. Нужно поговорить и с мужской частью этого семейства. Что ж, доктор, до тех пор пока не придут ответы на мои письма, мы ничего не можем сделать, так что пока отложим это небольшое дело.

Я никогда не сомневался в незаурядности ума и готовности к действиям своего друга и поэтому посчитал, что у него достаточно оснований с такой легкостью и некоторым пренебрежением отнестись к этой загадке. До сих пор мне было известно лишь об одной его неудаче – это случай с королем Богемии и фотографией Ирен Адлер. Однако, когда я оглядываюсь назад и вспоминаю таинственное дело о «Знаке четырех» и удивительные обстоятельства, связанные с «Этюдом в багровых тонах», то чувствую, что лишь действительно неразрешимая загадка окажется ему не по силам.

Я оставил его сосредоточенно курящим черную глиняную трубку в полной уверенности, что, когда я вернусь завтра вечером, у него в руках уже будут все необходимые нити, ведущие к установлению личности пропавшего жениха мисс Мэри Сазерленд.

Однако на следующий день мне пришлось заняться другим очень важным делом, связанным с моей профессией: я весь день просидел у постели тяжело больного пациента. Было уже почти шесть вечера, когда я наконец освободился и смог вскочить в кеб, чтобы помчаться на Бейкер-стрит, опасаясь пропустить развязку этой истории. Однако, когда я вбежал в гостиную своего друга, моим глазам предстала совсем не та картина, которую я ожидал увидеть. Холмс был один, более того, он дремал, уютно свернувшись калачиком в своем любимом кресле. Ряды разносортных склянок и пробирок на столе, распространяющие по комнате резкий запах соляной кислоты, подсказали мне, что он весь день занимался столь милыми его сердцу химическими опытами.

– Ну что, нашли ответ? – спросил я с порога.

– Да. Это был бисульфат окиси бария.

– Нет-нет, я о той загадке! – вскричал я.

– Ах, об этом! А я подумал, вы спрашиваете о соли, над которой я работал… Там никакой загадки и не было. Как я вчера говорил, интерес представляют лишь некоторые детали. Единственное, что меня смущает, это отсутствие закона, по которому можно было бы покарать этого подлеца.

– Так кто же он? И зачем ему понадобилось обманывать мисс Сазерленд?

Но когда вопрос уже слетел с моих губ, а Холмс еще не успел открыть рот, чтобы ответить, в коридоре послышались тяжелые шаги и в дверь постучали.

– Это отчим девушки, мистер Джеймс Уиндибенк, – сказал Холмс. – Он прислал мне записку, что придет к шести. Входите!

Дверь отворилась, и перед нами предстал крепкий молодой мужчина лет тридцати, среднего роста, хорошо выбритый. Лицо у него было нездорового землистого цвета, но ясные серые глаза блестели ярко и проницательно. Он вопросительно посмотрел на нас, потом положил сияющий цилиндр на буфет и с легким поклоном уселся на ближайший стул.

– Добрый вечер, мистер Джеймс Уиндибенк, – сказал Холмс. – Я полагаю, это ваше напечатанное на машинке письмо, в котором вы договаривались со мной о встрече в шесть часов?

– Да, сэр. Я, кажется, немного опоздал, но я, знаете ли, не могу свободно располагать своим временем. Прошу у вас прощения за то, что мисс Сазерленд отняла у вас время своим вчерашним визитом. Лично я считаю, что это не то белье, которое нужно перемывать на людях. Я отговаривал ее идти к вам, но, как вы сами видели, она очень возбудимая, импульсивная девушка. Ее трудно переубедить, если она решилась на что-то. Не то чтобы я ей строго запретил приходить к вам, вы же не связаны с полицией, просто мне неприятно, что о наших семейных неурядицах будут знать совершенно посторонние люди. К тому же все это пустая трата времени – где теперь искать этого Госмера Эйнджела?

– Напротив, – бесстрастно возразил Холмс. – Я не сомневаюсь, что найду мистера Госмера Эйнджела.

Мистер Уиндибенк вздрогнул, да так сильно, что даже выронил перчатки.

– Рад это слышать, – проговорил он.

– Понимаете, в чем дело, – сказал Холмс, – любая печатная машинка имеет индивидуальные особенности, точно так же, как почерк человека. Даже совершенно новые машинки чем-то да различаются. Некоторые буквы стираются сильнее остальных, другие сбиваются больше с одной стороны. Заметьте, мистер Уиндибенк, ваша печатная машинка дает небольшое пятнышко над буквой «е», а у ее «р» сбита палочка. Есть еще четырнадцать других особенностей, но эти две самые заметные.

– В нашей конторе на этой машинке печатается вся корреспонденция, так что нет ничего удивительного в том, что она немного износилась, – сказал наш посетитель, настороженно глядя на Холмса маленькими яркими глазами.

– А теперь, мистер Уиндибенк, я покажу вам нечто действительно интересное, – продолжил Холмс. – Я думаю в ближайшее время написать еще одну небольшую монографию – о печатных машинках и об их изучении в сфере криминалистики. Некоторое время я занимался изучением этого вопроса. В моем распоряжении имеются четыре письма, которые приписываются исчезнувшему. Все они напечатаны на машинке. На каждом из этих писем над буквой «е» виднеется пятнышко, а у всех «р» отсутствует хвостик, но, если вы возьмете мое увеличительное стекло, то обнаружите на них и все остальные четырнадцать характерных особенностей, на которые я ссылался раньше.

Мистер Уиндибенк вскочил со стула и схватил цилиндр.

– Я не собираюсь тратить время на подобную болтовню, мистер Холмс, – в сердцах воскликнул он. – Если вы можете поймать этого человека – ловите. Когда поймаете, сообщите мне.

– Разумеется, – сказал Холмс, шагнул к двери и повернул в замочной скважине ключ. – Сообщаю, я уже поймал его!

– Что? Как? – вскричал он, бледнея на глазах и озираясь по сторонам, как крыса в крысоловке.

– Не стоит… Право же, не стоит, – мягко проговорил Холмс. – Вам не отвертеться, мистер Уиндибенк. Все слишком очевидно. Напрасно вы говорили, что мне не удастся решить такую простую задачу… Ну вот и хорошо! Садитесь, давайте поговорим.

Наш посетитель опустился на стул, лицо его было белым как мел, на лбу блеснули капельки пота.

– Это… это неподсудное дело, – пробормотал он.

– К сожалению, это так. Но, между нами, Уиндибенк, подобной жестокости, гнусности и подлости мне еще не приходилось встречать. Теперь я расскажу вам, как все было, а вы поправите меня, если я в чем-то ошибусь.

Мужчина поник, голова его низко склонилась на грудь. С видом совершенно раздавленного человека он лишь слегка качнул головой. Холмс, не вынимая рук из карманов, уселся в кресло, водрузил ноги на угол каминной решетки и начал говорить, обращаясь скорее к самому себе, чем к нам.

– Мужчина женится на женщине намного старше себя ради денег, – сказал он. – Кроме того, пока с ними живет дочь этой женщины, он с удовольствием пользуется и ее доходами. Для людей с их положением капитал дочери представляет собой лакомый кусок, и ему бы не хотелось его лишиться. Стоило попробовать сохранить его. Дочь – девушка добрая и относится к отчиму, в общем, с симпатией, но она мила, сердце ее жаждет любви, поэтому ясно, что при ее достоинствах и деньгах она недолго останется одинокой. Понятно, что брак падчерицы означает для отчима потерю ста фунтов годового дохода. Что делает отчим? Естественно, самое очевидное: старается не выпускать ее из дома и запрещает встречаться с молодыми людьми одного с ней возраста. Но скоро ему становится понятно, что так вечно продолжаться не может. Она начинает сопротивляться, заявляет о своих правах и наконец сообщает о своем твердом решении вопреки запрету пойти на какой-то бал. А что же ее хитроумный отчим? В голову ему приходит идея, которая делает больше чести его уму, нежели сердцу. Заручившись одобрением и поддержкой жены, он гримируется, прикрывает свои ясные глаза темными очками, приклеивает фальшивые усы и густые бакенбарды, голос превращает во вкрадчивый шепот и, помня о близорукости девушки, отправляется на тот самый бал под именем Госмера Эйнджела, где и знакомится с ней, тем самым ограждая ее от других мужчин.