Смерть на Ниле - Кристи Агата (читать книги регистрация txt) 📗
Жаклина вдруг обернулась к Симону и сказала ему:
– Позвони, Симон. Я хочу еще выпить.
Симон посмотрел из-за газеты и спокойно сказал:
– Все стюарды ушли спать. Уже двенадцать!
– А я хочу выпить, слышишь!
– Ты уже достаточно выпила, Джекки, – сказал Симон.
Она подскочила.
– А тебе какое дело, черт возьми!
Он пожал плечами.
– Никакого.
С минуту она смотрела на него.
– Что с тобой, Симон? Ты боишься?
Симон молчал. Он снова взялся за газету.
– Господи, – залепетала Корнелия, – так поздно… Я должна…
– Она стала неумело складывать вышивание, уколола палец.
– Не уходите, – твердо сказала Жаклина.
– Мне нужна поддержка, мне нужна женщина рядом.
– Она рассмеялась.
– Знаете ли вы, чего так испугался Симон? Он боится, как бы я не рассказала вам историю моей жизни.
– О, гм, – Корнелия поперхнулась.
– Дело в том, – очень четко произнесла Жаклина, – что мы, он и я, были помолвлены когда-то.
– Неужели? – противоречивые эмоции переполняли Корнелию. Она не знала, куда деваться от смущения, и в то же время ей было ужасно интересно.
Ах, каким несчастным и подлым показался ей теперь Симон Дойль.
– История довольно грустная, – продолжала Жаклина мягко и насмешливо.
– Он обошелся со мной довольно скверно, правда, Симон?
– Иди спать, Джекки, – грубо оборвал Симон, – ты пьяна.
– Ах, Симон, если тебе стыдно, сам уйди отсюда. Симон Дойль посмотрел ей в глаза. У него дрожали руки, но он ответил твердо:
– Нет, я не хочу спать.
В третий раз Корнелия проговорила:
– Мне надо идти. Так поздно…
– Нет, вы останетесь, – сказала Жаклина. Она положила руку на плечо девушки и усадила ее на место.
– Вы останетесь и увидите все, что здесь произойдет.
– Джекки, – строго сказал Симон, – не валяй дурака! Бога ради, иди спать.
Жаклина вдруг вся выпрямилась и начала говорить безудержно и хрипло:
– Ты боишься скандала! Да? Это потому, что все вы, англичане, такие выдержанные! Ты хочешь, чтобы и я вела себя «прилично»? Да? Но мне наплевать на приличия. Лучше выметайся отсюда, а не то тебе придется кое-что услышать.
Джим Фантора аккуратно закрыл журнал, зевнул, посмотрел на часы, поднялся и направился к выходу. Типично по-английски и в высшей степени неубедительно.
Жаклина повернула стул и уставилась на Симона.
– Ты, проклятый идиот, – выдохнула она, – так поступил со мной и надеялся просто избавиться от меня.
Симон хотел что-то сказать, но передумал.
Он сидел молча, надеясь, что она выговорится и вспышка пройдет.
Сдавленно и хрипло Жаклина продолжала говорить. Для Корнелии, которая никогда не видела, чтобы чувства выражали открыто и на людях, вся эта сцена казалась захватывающей.
– Я предупреждала тебя, – выкрикнула Жаклина.
– Помнишь? Мне легче видеть тебя мертвым, чем в объятиях другой. Я говорила, что убью тебя… Ты мне не верил? Так ошибаешься! Я выжидала! Ты принадлежишь мне! Слышишь? Ты мой!..
Симон все молчал. Она опустила руку и ощупью нашла какой-то предмет. Потом резко наклонилась вперед.
– Я говорила, что убью тебя, и я сделаю это.
– Она вскинула руку, держа что-то маленькое и блестящее.
– Я пристрелю тебя, как пса, как приблудного пса…
Симон пришел в себя. Он вскочил, но в тот же момент она спустила курок…
Симон, согнувшись, упал на стул, Корнелия с криком бросилась к двери. Джим Фантора стоял, облокотившись на перила палубы.
– Она позвала его:
– Мистер Фантора! Мистер Фантора.
Он подбежал к ней; она невнятно прошептала:
– Она застрелила его. О! Она его убила.
Симон Дойль все еще полулежал на стуле… Жаклина застыла в той же позе, как парализованная. Она вся дрожала, с ужасом и отчаянием глядя на алое пятно на ноге Симона, которое все разрасталось. Он прижимал к ране носовой платок, уже весь пропитанный кровью…
– Я не хотела, – всхлипывала Жаклина.
– Я, правда, не хотела.
– Она выронила пистолет, и он ударился об пол, носком ботинка она отшвырнула его прочь, и он закатился под банкетку.
Тихим слабым голосом Симон попросил Фантора:
– Бога ради, сюда кто-то идет… Не нужно поднимать шума. Скажите, что все в порядке…
Фантора понимающе кивнул. Он выглянул в дверь и увидел слугу-негра, с любопытством прислушивающегося.
– Все в порядке, – сказал Фантора, – все нормально, господа забавляются.
Темные глаза смотрели недоверчиво, испуганно. Ослепительно блеснули зубы в улыбке, и слуга ушел. Фантора вернулся.
– Не беспокойтесь, никто ничего не слышал. А если и слышал, то подумал, что вылетела пробка из бутылки. Теперь надо…
Жаклина вдруг истерически зарыдала.
– Боже, я хочу умереть… Я покончу с собой. Что я наделала! Что я наделала.
Корнелия подбежала к ней.
– Тише! Тише! Моя хорошая.
У Симона вспотел лоб, лицо исказилось от боли.
– Уведите ее отсюда, – умолял он, – бога ради, уведите! Проводите ее в каюту, мистер Фантора, а вы, мисс Робсон, позовите медицинскую сестру, ведь вы знаете, где ее каюта!
– Он переводил взгляд с одного на другого, прося о помощи.
– Не оставляйте ее одну. Пусть с нею побудет сестра. А потом разыщите доктора Бесснера и приведите его ко мне. Бога ради, ничего не говорите моей жене.
Джим Фантора кивал, соглашаясь. Он был собран и деловит. Он и Корнелия взяли под руки Жаклину, которая всхлипывала и отбивалась, вывели ее из салона и отвели в каюту. Им пришлось трудновато, она рвалась обратно и безутешно плакала.
– Я утоплюсь… утоплюсь… Мне нельзя жить… О Симон! Симон!
– Скорее приведите мисс Бауэрс, – сказал Фантора Корнелии.
– Я побуду с ней, пока вы не вернетесь.
Корнелия послушно вышла.
Жаклина бросилась к двери, но Фантора удержал ее.
– Его нога… наверное, сломана? Он истекает кровью, он умрет от потери крови. Я хочу к нему… Симон, Симон, что я наделала!
– Она говорила все громче.
– Тише, успокойтесь! – нетерпеливо сказал Фантора.
– С ним ничего страшного.
Она снова попыталась выскочить из каюты.
– Пустите! Я прыгну за борт! Пустите! Я хочу умереть.
Фантора взял ее за плечи и с силой усадил на постель.
– Оставайтесь здесь, так надо. И не поднимайте шума. Возьмите себя в руки. Все обойдется, поверьте.
– Она вдруг утихла и перестала кричать, но он испытал невероятное облегчение, когда отворилась дверь и вошла мисс Бауэрс в безобразном халате-кимоно, но деловитая и спокойная, как всегда.
– Так, – строго спросила мисс Бауэрс, – что все это значит?
– И тотчас же принялась за дело, не выразив ни удивления, ни любопытства. Фантора был благодарен ей за это и, оставив Жаклину на ее попечение, отправился в каюту доктора Бесснера. Он постучал и, не дождавшись ответа, вошел.
– Доктор Бесснер.
В ответ доктор громко высморкался и удивленно спросил:
– Что такое? Кто это.
Фантора включил свет. Доктор часто моргал и был похож на сову.
– Видите ли, в Дойля стреляли. Мисс де Бельфорт. Он в салоне. Не могли бы вы пойти туда.
Доктор тотчас же стал собираться. Сунул ноги в домашние туфли, надел халат, взял чемоданчик с необходимыми медикаментами и отправился с Фактора в салон.
Симону удалось открыть окно, он прислонил голову к раме и жадно вдыхал свежий воздух. В его лице не было ни кровинки.
– Так? Что мы имеем? – говорил доктор, подойдя к нему.
Носовой платок весь в крови лежал на ковре, и темное пятно крови расплывалось у ног Симона. Доктор осматривал рану, бормоча про себя немецкие ругательства.
– Да, не нравится мне ваша рана… Кость сломана и большая потеря крови. Герр Фактора, нам с вами придется перетащить его в мою каюту. Вот так-то. Он ходить не может. Нам придется его нести. Так-то.
Они приподняли Симона, в этот момент в дверях появилась Корнелия. При виде ее доктор радостно крикнул:
– А, это вы? Хорошо. Идите с нами. Мне нужна помощница. Вы поможете лучше, чем наш юный друг. Он уже несколько побледнел.
