Сыщик-убийца - де Монтепен Ксавье (электронная книга .txt) 📗
Старый вор бросил сюртук на постель, но холод и сырость вызвали у него дрожь.
— Бррр… У меня будет насморк, здесь настоящий мороз. Не мешает надеть пальто.
И, повернувшись, он подошел к тому месту, где стоял герцог.
В это мгновение появилась вооруженная рука, и нож поразил Жана Жеди прямо в грудь. Старый вор слегка вскрикнул и зашатался, но не упал. Его руки, протянутые вперед, чтобы удержаться, опустились на плечи сенатора и вытащили его из шкафа.
Бледное лицо убийцы было ярко освещено. Жан устремил на него пристальный взгляд.
— Человек с моста Нельи!… — хриплым голосом прошептал он. Кровь лилась из его глубокой раны.
Пальцы разжались и выпустили жертву, голова откинулась назад, и он упал на пол.
Герцог с торжеством улыбнулся и, вытерев рукавом лицо, запачканное кровью, бросился к постели, на которую Жан кинул свой сюртук. Схватив сюртук, он с лихорадочной поспешностью стал обшаривать карманы и даже подкладку. Карманы были пусты, под подкладкой не было ничего.
Жорж наклонился к трупу и продолжал искать.
— Ничего!… Ничего!… — громко, с ужасом говорил герцог. — Однако он не мог уничтожить эти бумаги… Они нужны мне!… Они нужны мне!…
Он разрывал платье и белье Жана, все еще надеясь найти что-нибудь и не обращая внимания, что пачкается в крови.
Обезумев от волнения, он не слышал стука экипажа, остановившегося на улице Ребеваль. Вдруг он выпрямился, бледный от ужаса, — в дверь Жана Жеди послышался стук.
Он прислушался.
Стук раздался снова.
— Сюда стучатся… — прошептал герцог, дрожа от страха. — Сюда идут…
Стук становился все сильнее.
В то же время слышались голоса, кричавшие:
— Откройте!… Откройте!…
Сенатор, к которому вернулось присутствие духа, вынул из кармана листок, переданный ему Тефером, и, положив на видное место на стол, погасил свечу, вышел без шума из домика, тихонько затворив дверь, и направился к забору.
Бывший инспектор ждал его и шепотом проговорил:
— Я здесь! Идите скорее!
Сенатор поспешно перелез через забор. Пройдя шагов пятьдесят, герцог был принужден остановиться, чтобы перевести дух.
— Вы слышали? — спросил он. — Кто мог прийти к нему в такой час?
— Без сомнения, его друзья из «Черной бомбы», потерявшие терпение.
— Да, действительно, это возможно.
— Бумаги у вас?
— Нет.
— Как?
— Я искал повсюду и ничего не нашел. Но Жан Жеди мертв.
— Вы в этом уверены?
— Мой нож вошел по самую рукоять.
— Ну, во всяком случае, одним врагом меньше — и самым опасным. Что касается бумаг, то надо подумать.
Они снова двинулись в путь, на этот раз вполне уверенные, что их не преследуют.
Рене Мулен продолжал стучать в дверь Жана.
— Может быть, он не вернулся, — сказал Этьен. — Мы только разбудим соседей.
— Это правда. Но я боюсь несчастья.
— На что же решиться?
— Я перелезу через забор, чтобы убедиться, жив ли Жан.
— Чтобы вам было легче перелезть, — вмешался Пьер Лорио, — я подъеду, вы влезете на крышу фиакра, соскочите на другую сторону и откроете нам дверь.
Идея была очень хороша, и ее сейчас же привели в исполнение.
Полминуты спустя Рене Мулен был уже во дворе.
— Света нет… — прошептал он, взглянув в окно. — А между тем он должен был приехать, что это значит?…
Подходя к дому, он продолжал с беспокойством:
— Ключ в замке… Это дурной знак.
Открыв дверь, он остановился на пороге. Из мрака несло запахом крови.
— Жан Жеди!… Жан Жеди! — позвал он дважды.
Но старый вор не мог ни слышать, ни ответить.
— Неужели мы пришли слишком поздно? — продолжал Рене, бросаясь обратно к калитке, выходившей на улицу Ребеваль, и ощупью отворяя ее.
— Скорее! Господин Лорио, возьмите один из ваших фонарей и посветите нам. Боюсь, что мы найдем труп.
Пьер повиновался.
— Слишком поздно! — с отчаянием воскликнул Рене. — Наши враги опередили нас… Мы ничего не узнаем!…
Этьен опустился на колени около бесчувственного тела.
— Жан жив, — сказал он.
— Этот несчастный еще жив?
— Да.
— И будет в состоянии говорить?
— Да, я думаю.
— А! Доктор, дорогой доктор! Сделайте чудо! Продлите его жизнь, нам необходимы бумаги, украденные у мистрисс Дик-Торн. Нам необходимо его свидетельство. Это человек, который узнал и другого сообщника преступления на мосту Нельи — Фредерика Берара…
— Я знаю все, — ответил доктор, — но молчите, а вы, дядя, посветите мне.
Пьер Лорио поднес к Жану свой фонарь, тогда как Рене зажигал свечу. Этьен вынул скальпель из футляра с инструментами, с которым он никогда не расставался, и, разорвав рубашку Жана, рассматривал рану, из которой кровь продолжала течь.
— Дайте мне полотна, — сказал он.
Рене открыл комод и подал первую попавшуюся вещь.
— Хорошо, — сказал Этьен. — Теперь возьмите с постели подушку и положите ему под плечи, чтобы приподнять немного голову.
Приказание его сейчас же было исполнено.
Доктор обмыл рану, наложил на нее корпию и крепко перетянул.
— Он ранен в сердце? — спросил Рене.
— Нет, лезвие ножа скользнуло по ребрам. Рана глубока, но, может быть, не смертельна. Я убежден, что через несколько мгновений он откроет глаза.
Рене опустился на колени по другую сторону тела, сторожа его возвращение к жизни. Пьер Лорио, с фонарем в руках, освещал эту мрачную картину.
Через несколько мгновений все трое вздрогнули: Жан Жеди сделал слабое движение.
— Вы видите, — прошептал доктор.
Рене не спускал глаз с лица раненого.
Сначала его губы слегка задрожали; немного спустя он открыл глаза и, осмотревшись удивленным взглядом, встретился со взглядом Рене Мулена.
Видимая радость отразилась на его лице.
— Это ты, Рене? — прошептал он едва слышно. — Я не надеялся тебя увидеть… Мое дело кончено, но я тебя вижу… и буду отомщен… Это утешает меня.
Рене приподнял Жана и ответил:
— Ты будешь отомщен, клянусь тебе! Но для этого мне необходимо все знать. Ты должен говорить.
— Я все скажу.
— Ты знаешь своего убийцу?
Жан сделал над собой усилие.
— Да, — едва слышно проговорил он.
— Кто это?
— Сообщник мистрисс Дик-Торн.
— Один из трех убийц на мосту Нельи?
— Да.
— Фредерик Берар?
— Да.
— Но третий?… Ты видел третьего убийцу? Ты его знаешь?…
Старый вор дрожал всем телом.
— Я его знаю, — продолжал он, — но не смотри на меня таким образом… Ты меня пугаешь…
— В эту минуту, когда ты так близок к смерти, ты должен сказать правду… всю правду. Повторяю, ты будешь отомщен. Фредерик Берар и мистрисс Дик-Торн не спасутся от человеческого правосудия, но я хочу знать имя сообщника этих двух негодяев!…
— Это был я, — едва слышно прошептал Жан Жеди.
Рене не без труда преодолел отвращение.
— Это был ты?… — почти спокойным тоном повторил он. — Значит, ты знал человека, которого убил?…
— Нет.
— Это невозможно.
— Однако правда… Мне ничего не сказали… мне просто дали в руки нож, заплатив, чтобы я убил сначала мужчину, потом ребенка…
Рене вздрогнул.
— Ребенка?…
— Да, ребенка, которого нес старик, доктор из Брюнуа.
— И после старика ты убил ребенка?
— Нет, у меня не хватило мужества, мне стало жаль бедняжку. Я хотел отнести его в госпиталь, но отрава, данная мне англичанкой, начала действовать, тогда, чувствуя, что внутри у меня огонь, не в состоянии двигаться, извиваясь по земле как раздавленный червяк, я положил ребенка под воротами одного дома на Елисейских полях…
Пьер Лорио с молчаливым вниманием слушал рассказ умирающего.
— Под воротами дома на аллее Елисейских полей?… — повторил он.
— Да.
— И это происходило ночью 24 сентября 1837 года?
— Да.
— Черт возьми! — воскликнул Пьер. — Какой случай! Ребенку было холодно, и он дрожал всем телом и плакал. Я услышал его и взял.
— Вы, дядя?… — с удивлением спросил Этьен.
