Когда под ногами бездна - Лихэйн Деннис (читать книги без .txt) 📗
Итак, она ходила на мероприятия, пожимала руки, обменивалась поцелуями в щеку, выпивала за здоровье мэра, губернатора, судей, миллиардеров, актеров-комиков, писателей, сенаторов, банкиров, игроков и тренеров команд «Ред сокс», «Пэтриотс», «Бруинз» и «Келтикс», [11] а также президентов колледжей. На Шестом канале она успела побывать – совершив этот карьерный взлет всего за шестнадцать месяцев – внештатным сотрудником, обозревателем новостей образования, уголовным репортером и, наконец, телекомментатором широкого профиля. На рекламной афише она красовалась рядом с такими асами вечерних новостей, как Шелби и Грант, и этот снимок даже использовали для представления обновленного логотипа канала. Когда они с Себастьяном решили пожениться, весь город горячо благословил их на это, и они чувствовали себя самозваными королями на ежегодном балу выпускников.
Через неделю после рассылки приглашений на свадьбу Рейчел случайно столкнулась с Брайаном Делакруа. В тот день они брали у двух членов Палаты представителей интервью по поводу ожидаемого дефицита бюджета. Закончив работу, остальные сотрудники направились к фургону, а она решила дойти до студии пешком. Перейдя Бикон-стрит, она увидела, как навстречу ей из Атенеума вышел Брайан в сопровождении другого мужчины, постарше и пониже ростом, с рыжеватыми волосами и бородкой такого же цвета. Рейчел почувствовала секундное замешательство – то самое, когда встречаешь на улице знакомого человека и понимаешь, что знаешь его, но не можешь вспомнить, кто он такой. Когда между нею и мужчинами осталось всего десять-двенадцать футов, Брайан встретился с ней взглядом. В его глазах промелькнула вспышка узнавания, тут же сменившаяся непонятным для Рейчел выражением – беспокойством? страхом? – но и оно тут же исчезло, остался лишь неестественный, преувеличенный восторг.
– Рейчел Чайлдс! – Он одним махом преодолел разделявшее их расстояние. – Сколько же лет прошло? Девять?
Его рукопожатие неожиданно оказалось более крепким, чем она ожидала.
– Восемь, – ответила она. – А когда вы?..
– Знакомьтесь, это Джек.
Брайан сделал шаг в сторону, и его спутник вступил на освободившееся место. Все трое стояли на самой вершине холма Бикон-Хилл, их обтекала выплеснувшаяся на улицу толпа – было время обеденного перерыва.
– Джек Ахерн, – представился знакомый Брайана и пожал Рейчел руку.
Его рукопожатие было гораздо более деликатным. От Джека Ахерна так и веяло Старым Светом: французские манжеты с серебряными запонками высовываются из рукавов сшитого на заказ костюма, на шее – галстук-бабочка, бородка тщательно подстрижена. Рука его была сухой, без мозолей. Рейчел подумала, что он наверняка курит трубку и знает толк в классической музыке и коньяке.
– Вы старые друзья с Брайаном? – спросил он.
– Скорее, просто знакомые, Джек, – вмешался Брайан. – Мы познакомились лет десять назад. Рейчел – репортер Шестого канала. Первоклассный репортер.
Джек учтиво наклонил голову в знак уважения:
– Вам нравится ваша работа?
– Большей частью да, – ответила она. – А вы чем занимаетесь?
– Джек увлекается антиквариатом, – поспешил ответить за него Брайан. – Прибыл сюда с Манхэттена.
– Через Женеву, – улыбнулся Джек Ахерн.
– Почему через Женеву? – спросила Рейчел.
– Я живу то на Манхэттене, то в Женеве, но Женеву считаю своим домом.
– Потрясающе, правда? – произнес Брайан; Рейчел не поняла, что именно должно было ее потрясти. – Ну, нам пора, Джек, – сказал он, посмотрев на часы. – Мы договорились на двенадцать пятнадцать. Очень рад был встрече, Рейчел. – Наклонившись к ней, он чмокнул воздух возле ее щеки. – Я слышал, вы выходите замуж. Рад за вас.
– Мои поздравления, – сказал Джек Ахерн, опять пожал ей руку и слегка поклонился. – Желаю счастья вам и жениху.
– Всего наилучшего, Рейчел, – произнес Брайан уже на ходу, послав ей издали улыбку и взгляд своих слишком ярких глаз. – Очень здорово, что мы увиделись.
Дойдя до Парк-стрит, они повернули налево и скрылись за углом.
Она же, задумавшись, все стояла на месте. Брайан Делакруа со времени их встречи в 2001 году чуть пополнел, и это ему шло. Тогда он был чересчур костляв, шея была слишком тонкой для такой головы, а скулы и подбородок – слишком мягкими. Теперь же его черты обозначились более отчетливо. Он достиг возраста – тридцать пять лет, решила она, – когда, вероятно, стал напоминать своего отца и уже не выглядел как чей-то сын. Одевался он теперь с гораздо большим вкусом и стал по крайней мере вдвое красивее, хотя и в 2001 году был далеко не уродом. В его внешности произошли явные перемены к лучшему.
Но при всей компанейской шутливости в нем ощущалась какая-то неуравновешенность, беспокойство. Он был похож на человека, пытающегося продать вам таймшер. [12] Благодаря интернету Рейчел знала, что он руководит международным отделом фирмы «Делакруа ламбер», [13] и с грустью подумала о том, что после десяти лет торговли лесом он стал типичным коммивояжером, который бодрится, с нарочитой радостью трясет вам руку и посылает воздушные поцелуи.
Ей представился Себастьян, который в этот момент работал в студии Шестого канала: откинувшись в кресле, он грыз карандаш и безжалостно резал видеозапись. Себастьян был королем жесткой редактуры – да и все в нем было жестким, четким и прямым. Трудно было представить его торгующим чем-нибудь – так же как, например, копающимся в земле. Себастьян привлекал ее тем, вдруг поняла она, что в нем на генетическом уровне не было ничего бестолкового и неполноценного.
«И как жаль, Брайан Делакруа, – мысленно обратилась она к старому знакомому, – что жизнь превратила тебя в обыкновенного торговца».
Джереми провел ее по проходу между рядами скамеек в церкви Завета; когда он приподнял фату, глаза его увлажнились. На свадебном обеде в ресторане отеля «Времена года» его семья присутствовала в полном составе: сам Джереми, Морин, Тео и Шарлотта. Рейчел пару раз обменялась с ними какими-то фразами, но если с Джереми она чувствовала себя абсолютно свободно, то с остальными ей было не по себе.
Во время их первой встречи Морин, казалось, была искренне рада тому, что Рейчел разыскала их, но с каждым новым визитом Рейчел она держалась все более отчужденно. Возможно, и в первый раз она проявила теплоту только потому, что не рассчитывала на затяжное общение. Нет, она совсем не была груба или холодна, но не говорила и не делала ничего существенного. Она улыбалась Рейчел, хвалила ее внешний вид или платье, расспрашивала о работе и Себастьяне и все время говорила, как рад Джереми тому, что Рейчел вновь появилась в его жизни. Но она избегала встречаться с Рейчел взглядом, а в голосе ее чувствовалась неестественная оживленность, как у актрисы, которая изо всех сил старается не забыть слова – и забывает их значение.
Тео и Шарлотта, несостоявшиеся брат и сестра Рейчел, проявляли к ней почтение, смешанное со скрытой тревогой. Оба говорили с ней торопливо, опустив головы, и ни разу не задали вопроса о ней самой, о ее жизни, словно, спросив об этом, они тем самым признали бы ее реально существующей. Они предпочитали воспринимать ее как нечто, надвигающееся на их дом из туманного мифа, но так и не достигающее входных дверей.
Морин, Тео и Шарлотта распрощались через час после начала обеда, испытав при этом такое облегчение, что в пяти шагах от выхода кинулись прочь как на крыльях. По словам Морин и Шарлотты, они боялись подхватить простуду, а дорога была неблизкой. Джереми потрясло то, насколько поспешно они удалились. Пока остальные стояли на улице рядом со швейцаром и ждали автомобиля, он взял руки Рейчел в свои ладони и велел ей не забывать во время медового месяца о люминистах и Колэме Джаспере Уитстоне, так как по возвращении ее ждет работа.
– Конечно забуду, – ответила она, и Джереми рассмеялся.
