Выпуск II. Том 8 - Кристи Агата (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Однажды в обществе за коктейлем Сандра поймала несколько слов — какую-то фразу: «…рассказать Джорджу — надо решиться…»
Незадолго перед тем Розмари слегла с инфлюэнцей.
В душе Сандры затлела надежда. Допустим, она получит пневмонию — такое случается. Один ее приятель прошлой зимой умер от этого. Если бы Розмари умерла…
Подобно средневековым женщинам, она могла ненавидеть упорно, решительно, настойчиво. И она ненавидела Розмари Бартон. Если бы мысли могли убивать, Розмари уже бы не было в живых.
Но мысли не убивают…
Нет у них такой силы…
В тот вечер в «Люксембурге» Розмари с ниспадающим по ее плечам мехом серебристой лисицы была неотразима. Похудевшая, бледная после болезни, она стала более хрупкой, и это придавало ее красоте неземное очарование. Она стояла, прихорашиваясь, перед зеркалом в дамской комнате.
Сандра, позади нее, разглядывала в зеркале их отражения. Ее собственное лицо — словно изваянное, холодное, безжизненное. Оно не выражало никаких чувств, кроме хладнокровной безжалостности.
Вдруг Розмари сказала:
— О, Сандра, я загородила все зеркало? Заканчиваю. Эта ужасная флю меня совершенно измотала. Еще секундочку… Чувствую слабость, и голова болит.
Сандра осведомилась с вежливой озабоченностью:
— У тебя весь вечер болит голова?
— Немножечко. Не найдется ли у тебя аспирина?
— У меня есть карманная аптечка.
Она открыла сумочку и достала аптечку.
Розмари ее охотно взяла.
Все это видела та темноволосая девушка, секретарь Бартона. Она подошла к зеркалу, чтобы слегка припудриться. Симпатичная девушка, даже красивая. И совсем не похожа на Розмари.
Потом они вышли из туалетной комнаты, сперва Сандра, за ней Розмари, за ней мисс Лессинг — да, и еще Ирис, сестра Розмари, она там тоже была. Очень взволнованная, с большими серыми глазами, в белом школьном платьице.
Они все вышли и присоединились к ожидающим в холле мужчинам.
Подскочил главный официант и провел их к столу. Они миновали величественный куполообразный свод, и ничто не предвещало приближающейся трагедии…
6. Джордж Бартон
Розмари…
Джордж поставил бокал и осоловело уставился на огонь.
Он уже достаточно выпил и немного расчувствовался.
Какая же прелестная девушка! Он от нее был без ума. Она это знала, а ему всегда чудилось, будто она над ним подсмеивается.
Когда он впервые попросил ее руки, она не ответила ему ничего определенного. Скорчила гримасу и что-то пробормотала.
— Понимаешь, старушка, в любое время — ты только скажи. Верно, это нехорошо. Ты на меня не глядишь. Я всегда был ужасным глупцом. Но мы могли бы образовать маленькую корпорацию. Ты ведь знаешь, что я переживаю, не так ли, а? То есть не только сейчас, а всегда. Понимаешь, не хочется упускать даже маленький шанс, но это так, к слову.
А Розмари смеялась и целовала ему затылок.
— Ты прелесть, Джордж, я не забуду про твое доброе предложение, но пока что я не собираюсь замуж.
И он серьезно отвечал:
— Правильно, не нужно торопиться. Следует подумать.
Он не питал никакой надежды — ни малейшей. Вот почему он так изумился, даже не поверил, когда она сказала, что выйдет за него замуж.
Конечно, она не любила его. Он это хорошо понимал. Просто она устала.
— Ты ведь понимаешь меня? Хочется спокойствия, и счастья, и уверенности. Я буду с тобой… Ты мне нравишься, Джордж. Ты милый, забавный, нежный и, думаю, замечательный. Поэтому я и хочу быть с тобой.
Он пробормотал:
— Договорились. Заживем по-королевски.
Ну что ж, и это совсем не было не правдой. Они были счастливы. Он довольствовался малым. И всегда говорил себе, что не следует жену слишком ограничивать. Розмари не удовлетворится его нудным обществом. Случались и отдельные истории! Он приучил себя быть терпимым к ним — к этим историям. Он твердо верил в их мимолетность: Розмари всегда возвращалась к нему. Он был терпелив, и все заканчивалось по-хорошему.
Что-то в нем нравилось ей. Ее привязанность к нему была постоянной и неизменной. И существовала она независимо от ее кокетничанья и увлечений.
Он приучился смотреть на это сквозь пальцы. И говорил себе, что при необычной красоте и влюбчивом характере Розмари от этого никуда не уйдешь. И не стоило тут волноваться.
Пофлиртовала с этим мальчиком, и все. Но когда он почувствовал нечто серьезное… Он сразу ощутил происшедшую в ней перемену. Она стала какой-то возбужденной, похорошела, словно вся засветилась. И вскоре голос инстинкта подтвердил весьма неприятные события.
Однажды, когда он зашел к ней в гостиную, она инстинктивно прикрыла рукой исписанную страницу. Он все понял. Она писала любовнику.
Тотчас же, как только она вышла из комнаты, он вошел туда и взял пресс-папье. Письмо она забрала с собой, но промокательная бумага была почти что свежей Он поднес ее к зеркалу и увидел слова, написанные размашистым почерком Розмари: «Мой дорогой, горячо любимый…»
Кровь застучала в ушах. Чувства Отелло сразу стали понятны ему. Спокойствие, рассудительность? Фу! Только дурак сохранил бы здесь спокойствие. Ему захотелось задушить ее! Захотелось хладнокровно убить этого парня. Кто он? Прощелыга Браун? Или этот навязчивый Стефан Фаррадей? Они оба пялятся на нее, как два одуревших от страсти барана.
Он увидел в зеркале свое лицо. Налившиеся кровью глаза. Вид помешанного.
При этом воспоминании бокал выпал из рук Бартона. Снова безумные желания охватили его, снова кровь застучала в ушах. Даже сейчас…
С трудом подавил он воспоминания. Не следует ворошить старое. Он не должен больше страдать.
Розмари умерла. Умерла и успокоилась. И ему пора успокоиться. Не следует терзаться.
Странно повлияла на него ее смерть.
Успокоение…
С Руфью он никогда об этом не говорил. Хорошая девушка Руфь. Светлая голова. В самом деле, что бы он делал без нее? Без ее помощи. Без ее сочувствия. И никакого намека на сальности. Нет в ней безумия Розмари…
Розмари, Розмари, сидящая за круглым столом в ресторане. Слегка осунувшаяся после флю… слегка похудевшая… но красивая, очень красивая. И всего через час…
Нет, он не станет об этом думать. По крайней мере сейчас. Его план… Этот план нужно обдумать.
Сперва надо поговорить с Рейсом. Показать ему письма. Что-то Рейс из них выудит? Ирис — та просто была ошарашена. И, очевидно, не имеет ни малейшего представления.
Ну что ж, в этой ситуации вся ответственность ложится на него. Все надо обмозговать.
План. Детали продуманы. Дата. Место.
Первого ноября. День Всех Святых. Подходящий предлог. Конечно, в «Люксембурге». Он постарается получить тот самый стол.
И те же самые гости — Антони Браун, Стефан Фаррадей, Сандра Фаррадей. Потом, разумеется, Руфь, Ирис и он сам. Седьмым гостем будет Рейс, который и тогда должен был присутствовать на банкете.
А одно место будет свободным.
Великолепно!
Потрясающе!
Повторение преступления.
Впрочем, не совсем точное повторение.
Мысли убегают в прошедшее.
День рождения Розмари.
И Розмари, распростертая на столе… мертвая…
Книга II
«День всех святых»
1
Люцилла Дрейк раскудахталась. Это слово часто употреблялось в их семье и давало самое точное представление о тех звуках, которые слетали с добрых Люциллиных губ.
В это утро она была особенно занята, столько дел нужно было переделать, что и не знала, за что ей приняться. Приближалось возвращение в город, и появлялись связанные с переездом проблемы. Слуги, домашнее хозяйство, запасы на зиму, тысяча различных мелочей — и при всем этом, будьте любезны, опекайте Ирис.
— Дорогая моя, ты меня очень беспокоишь… ты такая бледная и измученная… будто ты не спала… ты спала? Если нет, у доктора Вилли есть прекрасное снотворное… или у доктора Гаскелла?. Что-то я сегодня должна сделать… Нужно пойти самой поговорить с бакалейщиком… Или прислуга опять что-нибудь напутала, или он сам мошенничает. Коробки, коробки с мыльным порошком — я никогда не беру больше трех на неделю. А может, принять что-нибудь успокаивающее? Истонский сироп, мне его давали, когда я была девочкой. И шпинат, разумеется. Велю сегодня к ленчу приготовить шпинат.
