По тонкому льду - Гарднер Эрл Стенли (книги бесплатно без txt) 📗
Как правило, у них имелись любовники, которые более или менее активно участвовали в расторжении брака.
Время от времени эти мужчины чувствовали себя одинокими, и тогда они наведывались в Лас-Вегас.
Если же у прибывающих женщин не было любовников, то приобрести их прямо на месте не составляло никакого труда. Как правило, в Лас-Вегас прилетала жена, проявляющая инициативу в вопросе о расторжении брака, она же и добивалась его расторжения по истечении указанного периода. Муж конечно же был слишком занят — он зарабатывал деньги на содержание «семьи».
Когда мы наконец уселись в так называемой гостиной, миссис Честер одарила меня неопределенной улыбкой.
— Итак, — сказала она, — что вам нужно?
— Признайтесь, вы тогда знали, что я к вам заявлюсь… — начал я.
Она несколько секунд размышляла над моими словами, потом молча кивнула.
— Вы знали, как меня зовут?
— Мне вас описали.
— Кто?
— Вам так важно это узнать?
— Да.
— Не думаю, что могу назвать имя этого человека.
— Тем хуже, — заметил я и после короткой паузы прибавил: — Для вас.
— Мне нет до этого дела, — уверенно парировала она. — Я вышла из игры.
— По-моему, вы немного запоздали с этим решением.
— Я так не думаю.
Я замолчал.
Миссис Честер, не выдержав долгой паузы, спросила:
— Что вы хотите узнать?
— Кто инспирировал эту сделку?
— Адвокат.
— Колтон Эссекс?
— Да.
— Какое вы имеете к нему отношение?
— Раньше не имела никакого.
— Но вы его знали прежде?
— Да.
— Откуда?
— Он был адвокатом противной стороны в одном из моих судебных разбирательств.
— Что это значит — противной стороны?
— Он выступал на стороне ответчика.
— Страховой компании?
— Страховой компании и владельца машины одновременно. Да.
— И чем дело кончилось?
— По одному иску была получена весьма незначительная сумма.
— Что это было за дело?
— Одно из моих обычных дел, — сказала она и, подумав, прибавила: — Я — профессиональная акробатка. То есть была ею, пока не состарилась. Я немного отяжелела, но форму сохранила. Мне ничего не стоит махнуть сумкой перед бампером автомобиля, отскочить в сторону, упасть на землю и перевернуться. Любой прохожий поклянется, что меня сбила машина.
— Даже если автомобиль не двигается?
— Я специализировалась на движущихся автомобилях, — с достоинством ответила она. — Работаю на перекрестках. Обычно я ставлю свою машину таким образом, чтобы она загораживала обзор. Примерно одна из десяти машин непременно выскакивает на полосу перехода. Я мгновенно оцениваю машину, естественно отдавая предпочтение более дорогим маркам.
— Дальше?
— Дальше. Дальше у меня был один друг, находившийся поблизости, который звонил в пункт «Скорой помощи» прежде, чем кто-либо успевал оповестить полицию. «Скорая» приезжала быстро и увозила меня в больницу. Мой друг следил за тем, чтобы несчастный случай получил огласку. Он обычно указывал мой адрес, а полицейский приходил, чтобы снять показания.
Если сбивший меня водитель останавливался и случай фиксировался как дорожно-транспортное происшествие, я, как правило, обращалась в страховую компанию и получала от нее вознаграждение. Если же водитель удирал, мы выслеживали его и выколачивали из него кучу денег, чтобы не доводить дело до суда. Такой человек оказывался замешан в серьезном преступлении, и поэтому с него можно было три шкуры драть. Всякий раз я использовала другое имя.
— И Колтону Эссексу все это было известно?
— Я же сказала вам, что он был адвокатом противной стороны. У него нюх на настоящих богачей, и, когда мы раскручивали это дело, мне не так уж много перепало. Он хороший адвокат.
— И что произошло в последний раз?
— В тот вечер Эссекс позвонил и сказал, что я должна быть на одном перекрестке через десять минут. Сказал, что мы можем заработать десять «штук» и половина из них — мои. Лучшего и пожелать нельзя.
— Он указал вам машину?
— Вы угадали. Он указал мне свой собственный автомобиль.
— Свой собственный? — воскликнул я.
— Совершенно верно. Он сказал, что посигналит мне фарами, когда приблизится к перекрестку. Мне нужно будет постараться, чтобы прохожие поверили в то, что он меня сбил, но предупредил, что не станет останавливаться и чтобы я ничего не предпринимала, пока он не подаст условный сигнал. Он хотел обеспечить себе путь для отхода.
— Проклятье! — тихо проговорил я.
— Разве это не забавно? — спросила она.
— И вы были на месте, и он подал вам сигнал фарами? — на всякий случай переспросил я.
— Ну, конечно. Он проехал через этот перекресток раз десять. Надо было убедиться, что все в порядке, и только потом включил передние фары. Я отработала номер, и он дал газу и скрылся. Свернул за угол, и все.
— А что с тем платьем, которое на вас было?
— Позже он приехал ко мне домой, взял плоскогубцы и вырвал клочок материи.
— Дальше?
— Дальше он приказал мне ждать. Сказал, что вскоре ко мне придет один человек, чтобы договориться. На третьи сутки он позвонил мне и предупредил, что этот человек очень умен, что он молод, хрупкого телосложения, но соображает быстро, и чтобы я ничего не выдумывала, а только поменьше болтала и разыгрывала из себя пострадавшую. Он еще прибавил, что вы сами можете разыграть кого угодно. В заключение он снова напомнил мне о десяти тысячах, пять из которых полагались мне.
— А другие пять?
— Я должна была передать их адвокату.
Я замолчал, переваривая услышанное.
— Ну а теперь, — спросила она, — что вы собираетесь делать? Вы хотите испортить мне жизнь из-за этих пяти тысяч? Должна вам сказать, что это мой первый приличный заработок за шесть месяцев. Эти проклятые страховые компании заводят досье на тех, кто симулирует увечья, и всякий раз приходится придумывать что-то новенькое. Дело дошло до того, что я стала очень редко подавать в суд на тех, кто останавливается…
— А что происходит, если они останавливаются?
— О… — протянула она. — Они останавливаются, спрашивают, как сильно я ушиблась, а мой напарник отвечает, что вызвал «скорую». Тогда они дают мне свои визитки, заверяют, что у них имеется страховка, и просят, чтобы я связалась с ними, что о происшествии они поставят в известность свою страховую компанию, а затем спрашивают, как меня зовут. Обычно я указываю фальшивый адрес и имя, и на этом дело заканчивается. Что касается тех, кто пытается скрыться, то я предпочитаю иметь дело с пьяными. Здесь мой помощник помогает мне вытрясти денежки.
— Каким образом?
— О, он обычно заходит в клуб или питейное заведение, выбирает клиента, который выпил достаточно, потом отправляется на место парковки, записывает номер машины и узнает, в каком направлении он собирается ехать. Позже я отправляюсь на место предполагаемой аварии. Конечно, таким образом мы многих теряли, но уж когда кто-то попадался, то трясли мы его не на шутку.
Знаете, как это бывает: человек сидит в баре часа полтора, потом выходит, садится в машину и сбивает пешехода. Конечно, приходится останавливаться, но при малейшей возможности каждый старается улизнуть. Только его и видели. Конечно, мы тщательно выбираем время, — когда движение не очень большое и у подвыпившего водителя есть искушение нажать на газ и смыться.
— И сколько таких дел вы провернули с Эссексом?
— Господь с вами, только одно! Сработано чисто и аккуратно.
— Кто эта девушка, которая должна была сидеть за рулем? Филлис Даусон — или Элдон? Вы о ней что-нибудь знаете?
— Ничего. Конечно, не она вела ту машину. Ее вел Колтон Эссекс. Машина принадлежит ему.
— Вы испортили ей крыло?
— Нет. Я просто оттолкнулась от капота, перевернулась вокруг себя пару раз, потом сделала полусальто и кувыркнулась.
— Ваш друг присутствовал при этом?
— Нет. Эссекс заранее предупредил меня, чтобы я работала в одиночку. Он сказал, что прохожие сами вызовут «неотложку», а когда я буду общаться с полицией, то должна сказать, что очень сильно ударилась. Естественно, — продолжала женщина, — я привела в доказательство массу всяких симптомов. Сотрясение мозга, травма спины, потеря координации, ужасная мигрень, боли в спине, ухудшение зрения… ну и прочее.