Ля-ля-фа - Кивинов Андрей Владимирович (читать книги полностью .txt) 📗
– Хорошо. Сколько у нас времени?
– Здесь мы действительно в одинаковом положении. И у вас, и у меня срок истекает завтра. Завтра товар уплывает, а я следую на «стрелочку» с товарищем Небранским.
– Я постараюсь добыть деньги к семи вечера. Сам понимаешь, система у нас не зажиточная, лишних денег нет. Плюс учет и контроль. Но я попробую. Я на хорошем счету.
– Здорово! Тогда после семи я жду вашего звонка. Давайте сверим часы и придумаем пароль. К примеру: «Что Петр прорубил в Европу?». Отзыв: «Он прорубил проход». Шучу. Обойдемся без пароля. Но не вздумайте спросить меня по имени или, тем более, по фамилии. Если трубку снимет мать, то сразу заподозрит неладное. Просто позовите Тома, а лучше мистера Тома. Мне будет приятно.
– Хорошо, давай номер, мистер Том.
Я продиктовал номер своего телефона и поднялся.
– До вечера, Игорь Анатольевич.
– Пока.
Я выхожу из почти родного кабинета и, улыбаясь, иду к выходу. На душе легкая радость. Потому что я слегонца наехал на государство. Так, чуть-чуть, как бы невзначай. Сначала оно на меня, а потом я на него. Я теперь, получается, рэкетер. Не велик рэкет, да дорог. И заметьте, никакой сверхприбыли. Все в рамках, установленных законом. От нуля до ста. Сколько сами назвали, столько и попросил.
Корабль продолжает плыть согласно выбранному курсу. И хотя земли по-прежнему не видно, зато ты не слопан, не съеден, не скушан. Скушан другой. Другие. Кто зазевался. Кто решил, что цель достигнута и берег вот-вот покажется из тумана. Нет уж, кукиш вам. Человек человеку люпус эст.
Вот так, от стукачества идейного с привкусом коммунистического маразма ты плавно и изящно переходишь к стукачеству расчетливому с запахом капиталистического пирожка. Первые пробы удачны. Тьфу, мистер Том, как не стыдно. Как мерзко, как грязно – за деньги, за нашу родную, отечественную валюту, то есть за доллары, вкладывать ближнего своего, причем так цинично, не пряча наглого взгляда! Стыдно ведь!
Кому? Мне? Я стукач? Ха-ха-ха!!! Я смеюсь вам в лицо. Мне не стыдно. Я не стукач. Я всего лишь хочу доплыть до берега. Понимаете – всего лишь. И если я увидел землю, я не разверну корабль и не пойду в противоположную сторону. А вы что, развернетесь? Сомневаюсь. Вон, Игорь Анатольевич – стоило ему услышать про Небран-ского, тут же предложил вломить его какому-то ОПУП (ОПУП? От слова «опупеть», не иначе).
Короче, ша! Не надо делать трагедии из естественных вещей. Я всего лишь гаечка, выполняющая маленькую функцию в огромном механизме. И все возникающие так называемые «моральные» вопросы будьте любезны к создателю этого механизма. Мысль ясна? Если не очень, запишитесь на курсы прикладной диалектики, сдайте экзамены. Тогда вы непременно врубитесь в то, что я тут наговорил.
Игорь Анатольевич звонит, как и обещал, ровно в семь ноль-ноль. Зачем-то спрашивает, не передумал ли я. Я отвечаю, что не в правилах деловых, сурьезных людей менять принятые однажды решения по несколько раз в день. Он соглашается и говорит, что деньги им получены и он готов сделать справедливый «чейндж». Я тем более готов, поэтому предлагаю встретится в зоологическом музее (для конспирации), где мы и обменяемся чемоданчиками.
Игорь Анатольевич резонно подмечает, что зоологический музей, равно как и все остальные, уже закрыт и есть смысл поговорить у него в кабинете. К сожалению, в данный момент бан-кует он, и я с тяжелой душой соглашаюсь. Я не люблю милицейских стен, говорят, у них есть глаза и ушки. В принципе, черт с ними, но от конфиденциальности нашего разговора зависит моя счастливая юность, а посему хотелось бы встретиться на нейтральной земле. Но нет так нет, мне придется говорить намеками. Хорошо бы поболтать по-французски, но я не Штирлиц, языками не владею.
Итак, мы договариваемся.
Я вешаю трубочку и иду приводить себя в порядок по случаю предстоящего «влома».
Черного пальто и широкополой шляпы у агента Тома не имеется. Агент Том выйдет на связь в футболке «Рибок» тверского производства и джинсах «См отрите-здесь-есть-место-без-заплаты». Агент Том будет как никогда внимателен и осторожен. Секретная шифровка должна попасть в надежные руки. Центр не простит провала операции.
Где-то далеко, у мониторов компьютеров, у чертежных столов, у микрофонов радиостанций, столпились сотни людей. Сердца бьются все быстрее, дыхание прерывисто, в легких колики, в боку вилы, геморрой напоминает о себе очередным приступом (о Господи…). Они ждут, надеются, верят. Они готовили операцию долгими бессонными ночами, они пробивали проход в твердолобых головах начальства, они удобряли почву для предстоящего урожая. Честь и слава им, простым и скромным труженикам тыла!!!
И вот момент настал! Агент Том – их сегодняшний бог. Агент Том не подведет! Он обойдет расставленные подлым врагом ловушки, в нужный час появится в условленном месте, осмотрит подоконник с горшком герани и после этого твердой, не дрогнувшей в нужный момент левой рукой напишет на древнекитайском донос (нет, нет – донесение) в Центр. И получив полагающееся ему по Закону об оперативно-розыскной деятельности денежное вознаграждение, с чувством глубокого удовлетворения, то бишь в экстазе, пойдет выполнять новые задания Родины. Если пошлют.
Том, вернувшийся с холода.
Куплет десятый
– Ну, как успехи, дорогой мой? Надеюсь, хорошо? Я уже начал волноваться. Ты у нас, кажется, Толя Комин. Кстати, садись.
– Коля Томин.
Я, «кстати», сажусь. Здесь потолок без дырочек. Здесь он белый с лепным орнаментом по периметру. Из других достопримечательностей глаз улавливает суровый плакатик с единственным словом «Береги!» и рядок почетных грамот, по которым отчетливо видно, что товарищ Небранский неоднократно поощрялся за достигнутые показатели в деле борьбы с преступностью. Не считаясь с личным временем, проявляя настойчивость и инициативу.
Грамот на стенке много, из чего я делаю вывод, что получает следователь Небранский мало. На основной работе. Сколько он получает факультативно, грамоты не сообщают, зато об этом информирует перстенек с наверняка фальшивым камешком в четверть карата (чисто навскидку, мой личный ювелир взял сейчас отгул).
– На работу устроился? – строгий бас заботливого следователя обрывает мои наблюдения.
– Конечно, Анатолий Игоревич.
– Справка есть?
– Разумеется. И характеристики.
– Ну, давай посмотрим. Надеюсь, они положительны?
– По мере возможности.
Я достаю из заднего кармана брюк мятый конвертик и протягиваю следователю.
– Там все – справка, характеристики…
В конвертике, как вы понимаете, кроме президента Франклина в сложенном виде ничего боле не присутствует. Но я надеюсь на Франклина, он дядька головастый, разъяснит Анатолию Игоревичу насчет справок. Дураков на деньгах не рисуют.
Анатолий Игоревич приоткрывает ящик стола и, опустив туда конверт, начинает знакомиться с представленными документами.
– О!!! Прекрасно! Да ты у нас передовик производства! Надо же, никогда бы не подумал. А связался с наркоманами… Трудно представить. Смотри-ка: «Томин Николай Григорьевич, работая в должности мотальщика-крутильщика, ежедневно превышает норму выработки на тридцать процентов!!!». Не может быть! Это, часом, не липовая характеристика, дружок?
– Что вы, что вы, Анатолий Игоревич, самая настоящая. Посмотрите, там есть подписи председателя профкома и начальника цеха. А две круглые печати?
То, что «характеристика» настоящая, мне подтвердили в ближайшем обменном пункте валюты.
– Ну, хорошо, а что у нас по месту жительства? О, немного подмято. Соседи жалуются. И, самое-то главное, почему характеристика несвежая? Аж восемьдесят восьмой год. По закону надо хотя бы девяносто третьего.
Черт, Игорь Анатольевич не мог найти купюру поновее. Сунул какую-то рвань. Неужели в их бухгалтерии не было бумажки поприличнее? Придется теперь оправдываться.
– Извините, у нас тогда в жилконторе техник новый работал, народ плохо знал. А соседи пользуются непроверенной информацией, рожденной бездельниками и пенсионерами на скамейке в нашем дворе. А я хороший. На все сто!
