Мегрэ в меблированных комнатах - Сименон Жорж (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Вы тоже подумали об инкассаторе?
— Да. Но быстро оставили эту мысль. Ведь они вооружены. Но я вспомнил о баре «Аист»: там касса находится у самой двери, и после двух часов ночи в баре уже никогда никого не бывает.
— Кто достал машину?
— Жеф. Я не умею водить.
— Он ее угнал?
— Он взял ее на углу улицы, а потом мы бросили ее немного дальше.
— У Жефа был револьвер?
Паулюс не колебался:
— Да.
— Ты знаешь, какой марки?
— Я видел его у Жефа много раз. Маленький автоматический пистолет бельгийского производства, изготовленный на государственной фабрике в Эрстале.
— Другого у него не было?
— Наверняка не было.
— Вы не собирались использовать его при ограблении «Аиста»?
— Я против этого возражал.
— Почему?
— Если бы нас поймали, дело оказалось бы куда серьезнее.
Зазвонил внутренний телефон, и Мегрэ снял трубку. Говорил Люка. Он только что вернулся с острова Сен-Луи. Глядя Паулюсу в глаза, Мегрэ спросил:
— Ты не станешь пытаться сбежать?
— А что бы мне это дало?
Комиссар оставил его одного в кабинете, а сам зашел к Люка.
— Ну что ван Дамм?
— Он исчез пять дней тому назад. Его жена не знает, куда он делся. Она уже давно чувствовала, что он ее бросит. Они не ладили. Хотя у них ребенок.
— Что она собой представляет?
— Смазливая девчонка. Таких можно встретить тысячи. Мне кажется, у нее туберкулез.
— Деньги у нее есть?
— Ни гроша.
— На что она живет?
Мегрэ понял многозначительный взгляд и вздох Люка.
— В квартире ничего не нашли?
Люка положил на письменный стол бельгийский автоматический револьвер. Паулюс не солгал. Очевидно, в Жанвье стреляли не из этого оружия. Если ван Дамм не захватил его с собой, то только потому, что он собирался пересечь границу, а там его могли обыскать.
— Она понятия не имеет, где он может быть?
— Думает, что он возвратился в Бельгию. Он не раз об этом говорил. Ему было не очень уютно в Париже, тут над его акцентом подсмеивались.
Люка протянул комиссару фотокарточку для паспорта: блондин с почти квадратным лицом, с выступающим подбородком, глядел прямо перед собой, как солдат по команде «смирно». Он больше походил на убийцу из района Вийет, чем на официанта из кафе.
— Сообщи эти данные бельгийской полиции. Они его найдут. Он наверняка бродит где-то возле американского консульства.
— Что сказал парень?
— Все.
— Это он?
— Он не стрелял в Жанвье.
— Сейчас приехал его отец. Ожидает в приемной.
— Какой у него вид?
— Похож на кассира или счетовода. Куда мне его девать?
— Пусть подождет.
Мегрэ вернулся к себе в кабинет, где Паулюс стоял, облокотившись о подоконник.
— Можно взять еще одну сигарету? Вы не могли бы дать мне стакан воды?
— Садись! Приехал твой отец.
— Вы приведете его сюда? — И в его до сих пор спокойных глазах появилась паническая тревога.
— Ты его боишься? Он строгий?
— Нет. Совсем не то.
— А что же?
— Он ничего не сможет понять. Это не его вина. Он, конечно, очень огорчен и… Умоляю вас, господин комиссар!.. Не зовите его сейчас сюда…
— Ты знаешь, что тебя ждет?
— На сколько лет меня засадят?
— Это неизвестно.
— Ведь я никого не убивал. Это был игрушечный револьвер. Я даже не истратил свою долю денег. Вы их, должно быть, нашли.
Он совершенно естественно сказал: «свою долю».
— И все-таки ты можешь получить пять лет. А потом тебя отправят воевать в Африку.
Это его не угнетало. Сейчас он больше всего боялся встречи с отцом.
Паулюс не пытался вызвать к себе жалость. Он не понимал, почему Мегрэ, у которого не было детей — а комиссар так мечтал иметь сына, — смотрит на него с таким волнением в глазах.
«Что из него выйдет? Как сложится его будущая жизнь, когда он вернется из Африки — если только вернется?»
— Ты просто кретин, Паулюс, — вздохнул Мегрэ. — Если бы я знал, что отец тебя хорошенько выпорет, я бы сейчас его позвал.
— Он ни разу меня не бил.
— А жаль!
— Он плачет. Это хуже.
— Я сейчас отправлю тебя в камеру предварительного заключения. Ты знаешь какого-нибудь адвоката?
— Нет.
— Твой отец, конечно, найдет. Пройди сюда…
— А мы его не встретим?
— Нет. Погаси сигарету.
И Мегрэ передал Паулюса инспектору Люка для выполнения формальностей.
Полчаса, которые комиссар провел с его отцом, оказались еще более неприятными. Тот плакал. А Мегрэ тоже не мог видеть, как плачет мужчина.
— Мы все для него сделали, комиссар…
Ну конечно, конечно! Мегрэ никого не обвинял.
Каждый делал то, что мог. К несчастью, люди немногое могут сделать. В противном случае зачем нужна была бы уголовная полиция?
Чтобы немного отвлечься, Мегрэ пошел вместе с Люка завтракать в пивную «У дофины», и они уселись на террасе за столиком, покрытым красной клетчатой скатертью. Впервые в этом году Мегрэ ел на открытом воздухе. Он был рассеян, озабочен. Люка, почувствовав это, говорил мало. Но все-таки решился спросить:
— Вы уверены, патрон, что эти двое непричастны к делу Жанвье?
— Конечно. Вот увидишь, ван Дамма найдут в Брюсселе. Он удрал туда, как только у него в кармане появились денежки. Что касается Паулюса, то после ограбления «Аиста» он забился в дом на улице Ломон и ни за какие коврижки оттуда бы не вышел. У мадемуазель Клеман он чувствовал себя в безопасности. Если бы ему позволили, он прожил бы там несколько месяцев. Для того чтобы стрелять в Жанвье, у него могла быть только одна причина: освободить путь, чтобы сбежать. Но он даже не сбежал. И я верю мадемуазель Клеман, которая утверждает, что в момент выстрела она находилась в своей комнате, а Паулюс был под кроватью.
— Вы собираетесь вернуться туда?
Мегрэ не сразу ответил. Он молча ел, следя глазами за тенями на тротуаре.
— Кто знал, что Жанвье будет дежурить этой ночью на улице Ломон?
Этот вопрос он задал самому себе, но ответил на него Люка.
— Я этого тоже не знал, — сказал он. — Жанвье сам договаривался с Вокленом и другими инспекторами.
— Трудно поверить, что кто-то случайно прошел по улице Ломон, узнал Жанвье и по какой-то причине в него выстрелил. Не мог же этот человек подойти так тихо, что Жанвье даже не услышал его шагов.
— Я начинаю понимать, куда вы клоните.
— Лично на Жанвье никто не затаил зла, вот что важно. Убрать нужно было инспектора, который в этот вечер дежурил на тротуаре на улице Ломон.
Могли стрелять и в Воклена, и в любого другого инспектора.
— Если только Жанвье не приняли за кого-то другого?
Мегрэ пожал плечами:
— Пойду проведаю Жанвье. Быть может, врач теперь разрешит ему говорить.
Они пошли вместе.
За это время инспектор уже почти оброс бородой и выглядел бодрее. Правда, медсестра предупредила:
— Его нельзя тревожить. Доктор разрешает ему тихо сказать только несколько слов.
Мегрэ уселся верхом на стул, с потухшей трубкой в зубах, а Люка стоял, облокотившись о подоконник.
— Мы арестовали Паулюса. Ты молчи. Я в двух словах изложу тебе суть дела. Он прятался под кроватью у мадемуазель Клеман.
Так как лицо Жанвье выразило нечто вроде стыда, комиссар добавил:
— Не огорчайся. Я тоже не собирался искать его под кроватью этой женщины. Паулюс — настоящий теленок. Ни он, ни его сообщник-бельгиец, который сбежал, не стреляли в тебя. Да ты не шевелись и не разговаривай. Подожди, я буду задавать вопросы, а ты отвечай не спеша, подумав.
Жанвье сделал знак, что понял.
— Есть одна возможность, в которую, впрочем, я не очень-то верю. Если предположить, что по этому делу или по какому-нибудь другому у тебя имелись сведения, которые кого-нибудь компрометировали, то у этого человека могли быть намерения тебя убрать.
Жанвье долго молчал.
— Мне ничего не приходит на ум, — наконец сказал он.
— Ты много раз дежурил возле дома. Не замечал ли чего-нибудь подозрительного?
