Английский детектив. Лучшее - Флеминг Ян (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
В старые времена на нижней части вставленного в дверь стекла было написано: «Просьба стучать», но Джина, заняв место секретаря, заметила, что из приемной все равно слышно, когда кто-то поднимается, и предложила надпись убрать. Старик, конечно, дверь не поменял, но Анджело первым делом изменил надпись на: «Стучать не обязательно». Надпись получилась длинная, нарушала симметрию и Старику не понравилась. Джина предложила ее совсем закрасить, но Анджело не позволил.
Когда дверь открылась, в приемную неуверенно заглянула женщина.
— Здравствуйте, — сказала Джина. — Входите.
Женщине было около сорока, в каштановых волосах уже просматривалась седина. Несмотря на приглашение, она все еще колебалась.
— Это детективное агентство? — спросила она.
— Да, — ответила Джина. — Чем можем помочь?
На лице женщины появилось такое выражение, будто она напомнила себе о том, что решение принято и отступать уже поздно. Она шагнула в приемную и аккуратно прикрыла дверь. Потом развернулась к Джине.
— А детектив на месте?
— У нас несколько детективов, — ответила Джина, — но сейчас все заняты вне офиса. Директора агентства зовут мистер Анджело Ланджи, я могу позвонить ему в машину, если у вас что-то срочное.
— Ох, не говорите мне про звонки в машину, — сказала женщина. По ее тону не было заметно, что дело ее срочное.
Джина сказала:
— Может быть, вы присядете и расскажете в общих чертах, что привело вас к нам?
— Вам? — удивилась женщина. На лице ее было написано: «Вам? Секретарше?»
— Да. Обещаю вам, что все, что вы мне расскажете, будет сохранено в строжайшей тайне. И хоть мистер Ланджи лично занимается каждым делом, я могу сказать, сможем ли мы вам помочь.
— Я поняла.
— Я не только выполняю обязанности секретаря, — сказала Джина. — Я жена мистера Ланджи.
Обед начался в 19:10. В семье Ланджи была традиция — каждый четверг подавать горячее карри, приготовленное Розеттой, сестрой Анджело, которая, занимаясь домашними обязанностями, иногда выступала в роли бухгалтера агентства. Четверг был семейным днем, и это означало, что Старик с Мамой тоже приедут и что дети, Давид и Мария, должны были так организовать свои школьные и прочие дела, чтобы иметь возможность присутствовать на встрече. Только Сал (Сальваторе, старший брат Анджело и художник) бывал здесь не каждый четверг, утро воскресенья и вторник. Но иногда он приезжал, и бывало, что привозил с собой одну из своих моделей, как он их называл. Ничего серьезного за этим не стояло.
Родители Джины сейчас жили в другом городе.
Этим вечером Анджело, сев за стол, жадно потер руки.
— Отлично, отлично, отлично! — сказал он.
— А почему нет спагетти? — спросил Старик. Но сказано это было по-доброму, и подобное от него слышали часто. Спагетти и паста готовились по воскресеньям.
— Извини, что не вернулся в офис, — сказал Анджело.
— Мы и без тебя справились, — отозвалась Джина.
— Знаешь того парня, Хардуика?
Они все знали того парня Хардуика, поскольку различные задания, связанные с делом, которое вели адвокаты Хардуика, составляли львиную долю всей работы агентства уже больше четырех недель.
— Ни с того ни с сего Хардуик решил, что все-таки помнит, где он был ночью восемнадцатого апреля.
Со всех сторон стола раздались вздохи.
— Если он настолько глуп, что собирается выехать на амнезии, — сказал Старик, — ему нужно быть достаточно умным, чтобы не забыть, что у него амнезия.
Все засмеялись.
— Так что сегодня заплыло в офис? — поинтересовался Анджело.
— Мы были очень даже заняты.
— Отлично, отлично, отлично, — опять произнес Анджело и потер руки.
Через секунду Давид передразнил отца гнусавым голоском:
— Отлично, отлично, отлично.
— Что себе позволяешь, умник хохлатый, — сказал Анджело и потрепал его по макушке.
Давид, смеясь, пригладил волосы.
— Главное — это женщина, с богатым сыном, которому деньги некуда девать.
— Всем бы нам такие проблемы, — сказала Мама.
— Но женщина считает, что он не зарабатывает их как положено. У него нет постоянной работы, и откуда берутся деньги, он не говорит.
Все стали прислушиваться. Агентство в основном выполняло заказы адвокатов, занималось поисками пропавших родственников или собирало доказательства супружеских измен. Хотя Старик любил повторять историю о том, как ему однажды пришлось расследовать убийство. Неожиданно разбогатевший сын — это было что-то новенькое. Всем тут же захотелось расспросить Джину.
Разом зазвучали несколько голосов, но Анджело, подняв руку, назначил себя председателем.
— Мария, говори ты.
— Сколько лет ее сыну? — спросила четырнадцатилетняя Мария.
— Для тебя он слишком старый, девочка моя.
Мария вспыхнула, но улыбнулась. Ей нравилось, что в семье ее считают покорительницей сердец.
— Парню двадцать два, — сказала Джина.
— И все еще живет дома? — спросил Анджело.
— Ты тоже все еще живешь дома, — вставил Старик.
— У нас необычная ситуация, — заявила Мама.
— Ага, — сказал Давид, и все посмотрели на него. — У нас дом побольше, чем у других.
Все засмеялись мальчик блеснул семейным остроумием.
— Двадцать два года, — задумчиво протянул Старик. — Так чем же он занимается втайне от матери?
Джина сказала:
— Ну, он год и три месяца получает пособие, днем много спит, ложится поздно и вечерами и ночами часто уходит. Последнее, чем он занимался, — дизайн интерьеров. — Выражение лица Джины указывало на то, что она ждет подходящего вопроса, чтобы поделиться более интересными сведениями.
— Друзья у него есть? — спросила Мама.
— Нет.
— Да он, наверное, художник, — предположил Старик.
Джина покачала головой.
— Он записался в Открытый университет, а дома у него нет видеомагнитофона. Поэтому он и торчит там допоздна, — высказала свою версию Розетта, бухгалтер.
— Ничего себе, придумала, — сказал Давид.
Розетта улыбнулась.
Анджело задумчиво смотрел на жену.
— Что же это может быть? — подумал он вслух. — Что же это может быть?
— Сдаетесь?
— Ни за что! — воскликнул Старик.
Джина сказала:
— У безработного ленивого парня есть машина прошлого года выпуска с телефоном. Когда он по ночам уходит и мать наутро спрашивает его, чем он занимался, он всегда отвечает: «Ездил».
— Так, так, так, — сказал Анджело и обвел взглядом сидящих за столом. Все смотрели на него. Предстояло выбрать из имеющих водительские права того, кого можно попросить отказаться от ночного сна, чтобы следить за сыном.
— Можно попросить Сальваторе, — сказала Мама. Она не хотела, чтобы Старик где-то пропадал по ночам. Ночных бдений ей хватило еще в молодости.
Джина сказала:
— Да. Эта работа его заинтересует.
— Работа? — отозвался Старик. — Если он хочет работать, пусть приходит сюда и работает. Верно, Анджело?
— Салли знает, что он в любое время, когда захочет, может получить у нас место, — ответил Анджело. — Только он никогда не пойдет на это, папа.
— Никогда — это долгий срок, — произнес Старик. — Я бы так сказал: пока я жив.
— Это будет вечно, — сказала Мария, и Старик, который души не чаял во внучке, просиял и сказал:
— Ах ты, моя умница. Вот это настоящий ребенок.
— Я рада, что вам нравится моя дочь, папа, — сказала Джина.
Старик пару секунд смотрел на Джину, а потом разразился смехом. Сноха ему тоже нравилась.
— Так чем закончилось с этой женщиной? — спросил Анджело.
— Закончилось тем, что я записала машину, номер и адрес, номер телефона в машине, имена и все, что положено.
— Ты хочешь сказать, что нам уже сегодня ночью нужно выезжать?
— Я уже позвонила Сальваторе. Он сказал, что готов взять всю ночь или будет работать посменно, как тебе удобнее. Я не знала точно, как у тебя сложится с Хардуиком.
— Понятно, — сказал Анджело. — Еще мы можем попросить Макса или Джонни.
