Кабачок нью-фаундлендцев - Сименон Жорж (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Глава 6
Трое невинных
Все было очень просто, как обычно во время очной ставки. На этот раз она происходила в маленькой комнате при тюрьме. Комиссар Жирар из Гавра, который вел следствие, сидел в единственном кресле. Мегрэ облокотился на черный гранитный камин. На стенах висели различные графики, официальные объявления, литография президента республики.
Свет падал на Гастона Бюзье, обутого в желтые ботинки.
— Введите радиста.
Дверь отворилась. Вошел Пьер Ле Кленш. Его не предупредили об очной ставке, и по его нахмуренному лицу было видно, что он страдает и ждет новых испытаний. Он увидел Бюзье, но не обратил на него никакого внимания и огляделся вокруг, словно не зная, к кому повернуться. А любовник Адели рассматривал его с головы до ног, презрительно надув губы.
Одежда Ле Кленша была потрепана, цвет лица серый. Он не пытался держаться вызывающе или скрыть свою подавленность и был печален, как большое животное.
— Вы узнаете этого человека?
Он пристально посмотрел на Бюзье:
— Нет. Кто это?
— Посмотрите на него внимательно, сверху донизу.
Ле Кленш повиновался и, как только взгляд его остановился на обуви, поднял голову.
— Ну?
— Да.
— Что значит «да»?
— Понимаю, что вы хотите сказать. Желтые ботинки…
— Вот именно! — взорвался вдруг Гастон Бюзье, который до сих пор молчал, злобно поглядывая вокруг. — Повтори же, что я ухлопал твоего капитана. Ну?
Глаза всех устремились на радиста, а он опустил голову и устало махнул рукой.
— Говорите.
— Может быть, это и не те ботинки.
— Ха-ха! — торжествующе захохотал Бюзье. — Вот ты и струсил.
— Вы не знаете убийцу Фаллю?
— Не знаю. Нет.
— Вам известно, что это любовник некой Адели, с которой вы знакомы. Он сам признался, что находился поблизости от траулера в то время, когда было совершено преступление. Так вот, на нем были тогда желтые ботинки.
Тем временем Бюзье вызывающе глядел на Ле Кленша, весь дрожа от бешенства.
— Да, пусть он скажет. Но пусть постарается сказать правду, не то, клянусь, я…
— Помолчите вы! Ну так что же, Ле Кленш? Тот провел рукой по лбу, и лицо его буквально сморщилось от страдания.
— Не знаю! Пошел он к черту!
— Вы видели, как человек в желтых ботинках бросился на Фаллю?
— Я забыл.
— Вы это сказали на первом допросе. Не так давно. Вы продолжаете это утверждать?
— Да нет же. Я видел человека в желтых ботинках… Вот и все. Я не знаю, он ли убийца.
По мере того как продолжался допрос, Гастон Бюзье, который тоже немного струхнул после ночи, проведенной в участке, становился все более самоуверенным. Теперь он покачивался с ноги на ногу, засунув руку в карман брюк.
— Замечаете, как он сдрейфил? Он не смеет повторить свои лживые утверждения.
— Отвечайте мне, Ле Кленш. Пока что мы уверены в присутствии возле траулера двух людей в момент убийства капитана. Во-первых, вас. Во-вторых, Бюзье. Сначала вы обвиняли его, теперь отказываетесь. Значит, там был еще третий? В таком случае вы не могли не видеть этого человека. Кто же он?
Молчание. Пьер Ле Кленш упорно глядел в пол.
Мегрэ стоял все так же, опершись на камин, и не принимал участия в допросе, а только наблюдал за обоими мужчинами.
— Повторяю свой вопрос: был ли на набережной кто-то третий?
— Не знаю, — вздохнул совсем убитый Ле Кленш.
— Это значит, что вы хотите сказать «да»? Ле Кленш пожал плечами, что означало: «Если вам так хочется…»
— Так кто же?
— Было совершенно темно.
— Тогда скажите мне, почему вы утверждали, что убийца был в желтых ботинках. Не для того ли, чтобы отвести подозрение от настоящего виновника, которого вы знаете?
Молодой человек стиснул руками голову.
— Больше не могу! — простонал он.
— Отвечайте.
— Нет… Делайте что хотите.
— Введите следующего свидетеля.
Дверь отворилась, вошла Адель. Вид у нее был подчеркнуто самоуверенный. Она окинула взглядом собравшихся, стараясь понять, что произошло. Особенно внимательно посмотрела на радиста: его подавленность, казалось, ее удивила.
— Полагаю, Ле Кленш, что вы узнаете женщину, которую капитан Фаллю прятал у себя в каюте в течение всего плавания.
Ле Кленш холодно посмотрел на нее, несмотря на то что губы Адели уже приоткрылись в приветливой улыбке.
— Это она.
— В общем, на борту судна вы трое вертелись вокруг нее: капитан, главный механик и вы. Капитан знал, что вы его обманываете? Он ревновал, не так ли? Потому-то он и не разговаривал с вами все три месяца.
— Нет.
— Как! Значит, есть и другая причина?
Тут радист покраснел, не зная, куда девать глаза, и чересчур быстро пролепетал:
— То есть, может быть, и не из-за этого. Не знаю.
— Была какая-нибудь другая причина ненависти или недоверия между вами?
— Я… Нет, не было… Вы правы. Он ревновал.
— Какое чувство заставило вас стать любовником Адели? Вы любили ее?
— Нет, — сухо ответил он. Женщина затараторила:
— Вот спасибо! Ты очень любезен!.. А вертелся ты вокруг меня до самого последнего дня. Это правда? Правда, как и то, что на суше тебя, конечно, ждала другая.
Гастон Бюзье демонстративно посвистывал, заложив пальцы за проймы жилета.
— Скажите-ка мне вот еще что, Ле Кленш: когда вы снова поднялись на борт, после того как при вас убили капитана, Адель была заперта в каюте?
— Да, заперта.
— Значит, она не могла убить?
— Нет. Не могла, клянусь вам. Ле Кленш нервничал, но комиссар Жирар веско продолжал:
— Бюзье утверждает, что вы не убивали. Вы сначала обвиняли его, а теперь отказываетесь. Напрашивается еще одна гипотеза: может быть, вы сообщники.
— Нет уж, увольте! — взорвался Бюзье с яростным презрением. — Если я решу совершить преступление, то не в компании с таким…
— Достаточно. Вы оба могли убить из ревности, потому что оба состояли любовниками Адели. Бюзье язвительно засмеялся.
— Чтобы я ревновал? Да еще к кому!
— Хотите сделать еще какие-нибудь заявления? Сначала вы, Ле Кленш.
— Нет.
— Бюзье?
— Я настаиваю на том, что я невиновен, и требую, чтобы меня освободили.
— А вы?
— Мне… — Она провела по губам жирной помадой. — Мне… — Посмотрелась в зеркало. — Мне совсем нечего сказать. Все мужчины ничего не стоят. Вы слышали, что говорил этот мальчишка, из-за которого я, вероятно, могла бы наделать глупостей? Нечего на меня так смотреть, Гастон!.. Впрочем, если хотите знать мое мнение, во всей этой истории с судном есть вещи, которых мы не знаем. Как только выяснилось, что на борту женщина, вы решили, что это все объясняет. А если дело не в этом?
— А в чем?
— Почем мне знать! Я не работаю в полиции.
Она заправила волосы под красную соломенную шляпку. Мегрэ заметил, что Пьер Ле Кленш отвернулся. Оба комиссара переглянулись. Жирар объявил:
— Ле Кленш вернется к себе в камеру. А вы оба подождите в приемной. Через пятнадцать минут я скажу, свободны вы или нет.
Полицейские остались одни. Оба были озабочены.
— Вы хотите предложить следователю отпустить их на свободу? — спросил Мегрэ.
— Да. Я думаю, так будет лучше всего. Может быть, они и замешаны в этой истории. А все-таки есть и другие элементы, которые от нас ускользают.
— Черт побери!
— Алло!.. Дайте Дворец правосудия в Гавре, мадемуазель… Алло!.. Да, прокуратуру…
Пока комиссар Жирар разговаривал со следователем, из коридора донесся шум. Мегрэ бросился туда и увидел, что Ле Кленш лежит на полу и отбивается от трех полицейских.
Он дошел до крайней степени возбуждения. Налитые кровью глаза готовы были выскочить из орбит. Изо рта текла слюна. Но его держали со всех сторон, и он не мог шевельнуться.
— Что случилось?
— Ему не надели наручники, потому что он всегда был спокойный. И вот, проходя по коридору, он попытался выхватить револьвер из кобуры на поясе. Ему это удалось. Он хотел покончить самоубийством. Но я помешал ему выстрелить.
