Арсен Люпен против Херлока Шолмса - Леблан Морис (читать книги полностью TXT) 📗

– Он силен.

– Очень силен. Среди полицейских, думаю, никогда не было и не будет ему равных. Да только у меня перед ним есть преимущество: он нападает, а я защищаюсь. Моя задача легче. К тому же…

Он чуть заметно улыбнулся, заканчивая фразу:

– К тому же мне известны его методы ведения боя, а он ничего не знает о моих. Вот и припасу ему несколько подарочков, они-то заставят его задуматься…

Постукивая пальцем по столу, он с восторгом заговорил:

– Арсен Люпен против Херлока Шолмса… Франция против Англии. Наконец-то Трафальгар будет отомщен! Ах, несчастный… он и не подозревает, что я ко всему готов… а предупрежденный Люпен…

И вдруг осекся, сотрясаясь в приступе кашля, прикрыв лицо салфеткой, как будто поперхнулся.

– Попала в горло хлебная крошка? – забеспокоился я. – Выпейте воды.

– Нет, не надо, – приглушенно бросил он.

– Тогда… в чем дело?

– Воздуха не хватает.

– Может быть, открыть окно?

– Нет, я выйду, дайте пальто и шляпу, мне надо скорее выйти.

– Но что такое?..

– Те два господина, что сейчас вошли… видите, высокий… постарайтесь идти слева от меня, чтобы он меня не заметил.

– Тот, что усаживается за столик сзади?

– Да… По личным соображениям я не хотел бы… Все объясню на улице.

– Да кто это?

– Херлок Шолмс.

Неимоверным усилием воли, как будто стыдился происшедшего с ним, Люпен отложил салфетку, выпил стакан воды и, уже полностью овладев собой, улыбнулся:

– Забавно, а? Ведь меня нелегко взволновать, но тут… так неожиданно…

– Чего вы боитесь, никто вас не узнает после всех ваших превращений. Мне самому каждый раз, когда мы встречаемся, кажется, будто передо мной новый человек.

– ОН меня узнает, – сказал Арсен Люпен. – Он видел меня лишь только один раз [1], но я почувствовал, что теперь запомнит на всю жизнь, он смотрел не на внешность, которую легко можно изменить, а в в глубь моего существа. И потом… потом… я совсем не ожидал… Ну и встреча! В этом ресторанчике…

– Так что же, выйдем?

– Нет… нет…

– Что вы собираетесь делать?

– Лучше всего действовать открыто… подойти к нему…

– Не думаете же вы…

– Думаю, как раз об этом думаю… Мало того, что удастся расспросить его, понять, что он знает… Ага, смотрите, у меня такое впечатление, что его взгляд сверлит мой затылок… плечи… он вспоминает… вспомнил…

Люпен задумался. Я заметил хитрую улыбку в уголках губ, затем, повинуясь, как мне показалось, скорее, инстинкту своей импульсивной натуры, чем обстоятельствам, он резко встал и, обернувшись, с улыбкой поклонился:

– Какими судьбами? Надо же, как повезло! Разрешите представить вам одного из моих друзей…

На какую-то секунду англичанин растерялся, потом вдруг инстинктивно вскинулся, готовый наброситься на Арсена Люпена. Тот покачал головой.

– Нехорошо… некрасиво получится… и ничего не даст…

Англичанин, словно прося о помощи, стал озираться по сторонам.

– Тоже не выйдет, – сказал Люпен. – К тому же вы уверены, что сможете со мной справиться? Полноте, давайте сыграем партию по всем правилам.

Такая идея в подобных обстоятельствах как-то не вдохновляла. И все-таки англичанин, по-видимому, счел за лучшее принять участие в игре, поскольку он, привстав, холодно представил:

– Господин Вильсон, мой друг и помощник – господин Арсен Люпен.

Забавно было видеть, как удивился Вильсон. Вытаращенные глаза и широко раскрытый рот как бы делили надвое расплывшееся лицо, похожее на яблоко с лоснящейся, туго натянутой кожей, а вокруг – заросли взъерошенных волос и жесткие, торчащие, как трава, пучки бороды.

– Что это вы так оторопели, Вильсон, дело-то обычное, – усмехнулся издевательски Херлок Шолмс.

Вильсон забормотал:

– Почему вы его не схватите?

– А разве вы не заметили, Вильсон, этот джентльмен встал как раз в двух шагах от двери. Не успею я и пальцем пошевелить, как его и след простынет.

– Ну, разве в этом дело? – заметил Люпен и, обойдя вокруг стола, уселся с другой стороны, так что теперь между дверью и им оказался англичанин. Таким образом, он отдавал себя на милость Шолмса.

Вильсон взглянул на своего друга, как бы спрашивая разрешения оценить по достоинству подобную храбрость. Но тот оставался невозмутимым. А спустя мгновение крикнул:

– Официант!

Тот подбежал.

– Два стакана содовой, пива и виски, – заказал Шолмс.

Итак, перемирие… пока. И вскоре мы уже все четверо спокойно беседовали, сидя за столом.

Херлок Шолмс казался одним из тех людей, которых встречаешь на улицах каждый день. На вид ему было лет пятьдесят, и он ничем не отличался от обычных обывателей, проводящих свои дни за конторками, листая бухгалтерские книги. Шолмс был бы точно таким, как все честные лондонцы, с такими же рыжеватыми бакенбардами, бритым подбородком, тяжеловатой наружностью, если бы не необыкновенно острый, живой и проницательный взгляд.

Ведь недаром он звался Херлок Шолмс, это имя означало для нас некий феномен интуиции, наблюдательности, проницательности и изобретательности. Как будто природа шутки ради объединила два самых необыкновенных типа полицейского, которые когда-либо создавало человеческое воображение: Дюпена Эдгара По и Лекока Габорио и создала по своему вкусу третий, еще более необычный, ну просто нереальный. Когда слышишь о подвигах, принесших ему мировую известность, невольно задаешься вопросом, есть ли он на самом деле, этот Херлок Шолмс, не легендарный ли это персонаж, во плоти и крови сошедший со страниц книги какого-нибудь знаменитого романиста, ну, например, такого, как Конан Дойл.

Сразу же, как только Люпен задал вопрос о том, сколько он собирается здесь пробыть, Шолмс повернул беседу в нужное ему русло.

– Срок моего пребывания здесь зависит от вас, господин Люпен.

– О, – рассмеялся тот, – если бы это зависело от меня, я попросил бы вас сегодня же вечером сесть на пароход.

– Сегодня вечером – еще рановато, но, надеюсь, через восемь – десять дней…

– Вы спешите?

– У меня ведь так много дел: ограбление англокитайского банка, похищение леди Эклестон… А что, господин Люпен, вам кажется, что недели будет недостаточно?

– Вполне достаточно, если вы намерены заниматься двойным делом о голубом бриллианте. К тому же именно такой срок мне и нужен для того, чтобы принять необходимые предосторожности в случае, если в ходе расследования этого двойного дела вы получите серьезные преимущества, могущие угрожать моей безопасности.

– Но, – заметил англичанин, – я как раз и собираюсь получить эти преимущества за восемь – десять дней.

– И, возможно, арестовать меня на одиннадцатый?

– Нет, последний срок – десятый.

Люпен подумал и покачал головой:

– Трудновато… трудновато…

– Трудно, согласен, однако возможно, а значит, так будет наверняка.

– Наверняка, – подтвердил Вильсон, словно это именно он наметил все необходимые шаги, способные привести его друга к ожидаемой развязке.

Херлок Шолмс не удержался от улыбки:

– Вильсон знает, что говорит, он сам был свидетелем…

И пустился в объяснения:

– Конечно, на руках у меня далеко не все козыри, ведь речь идет о событиях, происшедших уже несколько месяцев тому назад. Не хватает данных, признаков, на которых я обычно строю расследование.

– Как, например, комья грязи и сигаретный пепел, – важно изрек Вильсон.

– Однако, даже если не считать чрезвычайно интересных выводов, которые сделал господин Ганимар, в моем распоряжении все газетные статьи на эту тему, все, что подметили журналисты, а значит, и вытекающие отсюда мои собственные суждения о деле.

– Различные версии, появившиеся в результате анализа или гипотетическим путем, – наставительно добавил Вильсон.

– Не будет ли с моей стороны нескромным, – непринужденно, как обычно говорил с Шолмсом, поинтересовался Арсен Люпен, – не будет ли нескромным узнать, каково сложившееся у вас общее впечатление об этом деле?