Место назначения неизвестно - Кристи Агата (читать книги .txt) 📗
Да, это конец, думала она, конец всему. О каком побеге может теперь идти речь!.. Ставкой Хилари была смерть, и Хилари проигрывала. Она представляла себе Беттертона, который говорит: «Послушайте, это совсем не моя жена!» И тогда все поймут, кто к ним пробрался…
А может, еще до того, как Беттертон успеет спросить: «Кто вы?» — ей сказать первой: «Вы не мой муж?» Притвориться, разыграть возмущение, ужас и сделать это так, чтобы у них появилось сомнение — тот ли человек Беттертон, за кого себя выдает? Не подослан ли вместо него другой ученый, иными словами, шпион? Это будет непорядочно по отношению к Беттертону, но ведь он продает секреты своей страны…
Приехавших вышел встречать высокий красивый человек.
— Рад вас видеть, дорогой доктор! — сказал он Баррону по-французски. И затем, повернувшись к Хилари, проговорил уже по-английски:
— О! Миссис Беттертон! Мы очень рады приветствовать вас здесь. У вас была такая долгая и трудная поездка. Ваш супруг чувствует себя хорошо и, естественно, с нетерпением ждет вас. — И он сдержанно улыбнулся. Но его глаза оставались холодными.
Хилари почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Питерс, который стоял рядом, поддержал ее.
— Вы, наверное, не знаете, — обратился Питерс к встречающему, — Миссис Беттертон попала в авиационную катастрофу в Касабланке. А теперь еще эта дорога. — Хилари с удивлением уловила какую-то теплоту в его голосе. Головокружение не проходило. Как ей хотелось поддаться соблазну и упасть в обморок, любым способом отсрочить хоть на некоторое время ту минуту, когда ее разоблачат. Но ведь Беттертон может сам прийти сюда, любой муж пришел бы… Хилари попыталась взять себя в руки.
Что ж, если это конец, то пусть он будет достойным. Да, она пойдет к Беттертону, и, когда он откажется от нее, Хилари пустит в ход последний козырь — она скажет ему уверенно и бесстрашно:
— Вы правы. Конечно, я не ваша жена. Мне очень горько но ваша жена.., простите за это ужасное известие.., умерла. Я была в больнице, когда она умирала. Так случилось, что я поклялась найти вас и передать ее последние слова. И я очень стремилась выполнить данное ей слово. Видите ли, я сочувствую всему, что вы здесь делаете, вашим политическим взглядам. Мне хотелось чем-то помочь вам. Но все это очень неубедительно…
— Нет, нет! Я должна видеть Томаса, — сказала она твердо. — Я хочу сейчас же идти к нему! Сию же минуту! Пожалуйста!
— Конечно, конечно, миссис Беттертон, я вполне понимаю ваше состояние. А! Вот и мисс Дженнсон!
Вошла худая девица в очках и стала рядом с ним.
— Познакомьтесь, мисс Дженнсон! Это миссис Беттертон, фрейлин Нидхейм, доктор Баррон, мистер Питерс, доктор Эрикссон. Проводите их, пожалуйста, в Отдел регистрации. Но сначала предложите им что-нибудь выпить. Через несколько минут я к вам присоединюсь. Только провожу миссис Беттертон к ее мужу. Следуйте за мной, миссис! Прошу вас!
Перед тем, как свернуть в коридор, Хилари оглянулась: Питерс глядел ей вслед. У него был какой-то растерянный и очень огорченный вид. И Хилари подумала, что, может быть, видит его в последний раз… И она помахала Питерсу рукой.
Ее спутник не прекращал оживленно болтать.
— Сюда, пожалуйста, миссис Беттертон. Сначала вам покажется, что в нашем здании трудно ориентироваться. Здесь огромное число коридоров, и все так похожи один на другой…
«Как дурной сон, — думала Хилари, — когда снятся длинные белые лабиринты, и ты не можешь найти дорогу назад…»
— Я что-то не разберу, где мы находимся, — сказала она. — Это что, больница?
— Нет, конечно, нет! Вы, видимо, вообще ничего не можете понять, не правда ли? У вас был, как они говорят, «слепой полет»… Между прочим, меня зовут Поль Хейдем. Поль Ван Хейдем.
— Это все как-то странно.., и довольно страшно, — с трудом проговорила Хилари. — Эти прокаженные…
— Да, да, конечно. Картина неприглядная. И пугает именно своей неожиданностью. Это очень действует на вновь прибывших. Но вы привыкнете. Да, да, со временем привыкнете.
Ван Хейдем остановился около какой-то двери, постучал, подождал немного и затем открыл ее.
— Эй, Беттертон! Вот наконец и мы. Вот ваша жена! — И несколько театрально он отступил назад.
Хилари вошла в комнату, готовая ко всему. У окошка в полуоборот к ней стоял мужчина. Очень красивый. Она это отметила с большим удивлением. Совсем не таким представляла она себе Томаса Беттертона. Он совсем не был похож на человека с фотографии Джессепа…
Хилари шагнула к Томасу, но тотчас сделала резкое движение назад, к двери. Раздался ее испуганный, изумленный голос:
— Но… но ведь это не Томас! Это вовсе не мой муж! — Хилари чувствовала, что у нее совсем не плохо вышла эта сцена. Но драматизм драматизмом, а только бы не переиграть. И она посмотрела Ван Хейдему прямо в глаза, в ее взгляде был вопрос.
И тогда раздался громкий смех. Это смеялся Томас Беттертон. Спокойно, весело и как-то самодовольно.
— Вот здорово! Не правда ли, Ван Хейдем? Даже собственная жена не признает меня!
Он быстро приблизился к Хилари и обнял ее.
— Оливия, дорогая! Разве ты не узнаешь меня? Я твой Томас, но у меня теперь не такое лицо, какое было прежде.
Беттертон крепко сжимал ее в объятиях, его губы касались ее уха. И неожиданно Хилари услышала:
— Не портите игру, ради бога. Кругом опасность.
Он разжал руки, взглянул в ее лицо и затем снова привлек к себе.
— Дорогая! Кажется, прошли годы, как мы расстались. Но наконец-то ты здесь!
Она чувствовала, как его пальцы сжимают ее руку, посылая предупреждение.
Хилари ничего не понимала, она просто не могла понять. Но то, что происходило, было чудом, посланным небом. И теперь еще увереннее продолжала играть свою роль.
— Томас! — воскликнула Хилари. — Скажи мне, что произошло с…
— Ничего особенного! Пластическая операция. Доктор Герц из Вены. Он живет и работает здесь. Это необыкновенный человек! И, пожалуйста, не говори мне, что тебе жаль мой старый сломанный нос!
— Время тянулось так медленно, — пробормотала Хилари, — я совсем… — она покачнулась. — Можно я сяду?
Беттертон поспешно усадил ее в кресло.
— Конечно, дорогая. Все уже позади. Это твое ужасное путешествие, эта катастрофа. Господи! Какое счастье, что ты уцелела!
— Но, знаешь, милый, это сильно отразилось на мне, — на губах Хилари появилась виноватая улыбка, — моя бедная голова.., я часто забываю разные вещи, все путаю, у меня бывают дикие головные боли. А теперь вот встретилась с тобой, но ты так выглядишь! Совсем незнакомый человек! Прости меня, дорогой, я совсем смешалась. Мне так не хочется быть тебе в тягость!
— Ты? В тягость? Никогда! Ты просто не должна принимать все это близко к сердцу!
Ван Хейдем неслышными шагами направился к двери.
— Я оставлю вас, — сказал он. — Но через некоторое время проводите вашу жену в Отдел регистрации, Беттертон.
И он вышел. Беттертон бросился на колени перед Хилари.
— Дорогая, дорогая… — И опять она почувствовала, что его пальцы слегка сжали ее плечо как-то предупреждающе. — Продолжайте, продолжайте! — прошептал он. — Здесь может быть микрофон. Никогда не знаешь…
Хилари положила руки на плечи Беттертону. Она внимательно смотрела на него, на губах ее блуждала счастливая улыбка. (Вполне вероятно, что их могли не только подслушивать, но и наблюдать.) Спокойно и холодно оценивала она человека, сидящего перед ней. У него красивое нервное лицо, лет ему около тридцати. Видимо, этот человек был чем-то страшно напуган, чувствовалось, что его нервы взвинчены до предела. Наверное, он приехал сюда полный надежд, а теперь дошел до такого вот состояния.
— Скажи, Томас, здесь… хорошо? Ты доволен? — Вопрос был необходим. Какая жена не задаст своему мужу такой вопрос.
— О, да, здесь чудесно! — Беттертон расправил плечи и поднял голову. Губы его улыбались, а глаза были испуганные и несчастные. — О, здесь есть все возможности. Не жалеют никаких затрат. Прекрасные условия для работы. А сама Организация! Это что-то грандиозное!
