Мегрэ, Лоньон и гангстеры - Сименон Жорж (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

в которой Поччо высказывает свое мнение по ряду вопросов, в частности по вопросу о дилетантизме

Засунув руки в карманы пальто, Мегрэ в бешенстве ходил взад-вперед и ждал, стараясь сквозь клетчатые занавески разглядеть, что происходит в ресторане. Приехав на улицу Акаций, он был очень удивлен, обнаружив, что фонарь над дверью ресторана не горит. Однако внутри свет был, правда, тусклый — зажжена была одна только лампочка где-то в глубине зала.

Он постучал в окно, и ему почудилось, что там кто-то зашевелился. Дождя в то утро не было, но холод так и пронизывал, казалось, вот-вот начнутся заморозки. Мир под темно-свинцовым небом выглядел злым и жестоким.

— Он, конечно, дома, но я бы глазам своим не поверила, если бы он вам открыл, — сказала торговка овощами, выглянув из соседней лавочки. — В этот час он всегда занимается уборкой и не любит, чтобы его беспокоили. Он откроет двери не раньше одиннадцати часов, если только вы не постучите условным стуком.

Мегрэ снова принялся стучать на разные лады, а потом приподнялся на цыпочки, чтобы заглянуть поверх занавесок. По всему было видно, что он сильно не в духе. Он не любил, чтобы трогали его людей, даже если речь идет о жалком инспекторе, по имени Лоньон.

Наконец в полумраке зала он заметил какую-то фигуру, по контурам напоминающую медведя. Фигура медленно двинулась к дверям, и вскоре Мегрэ увидел лицо Поччо совсем близко от своего — их разделяло только стекло окна.

Итальянец снял цепь с двери, повернул ключ и впустил гостя.

— Входите, — сказал он с таким видом, словно ожидал визита комиссара.

На Поччо были старые, чересчур широкие штаны, бледно-голубая рубашка с засученными рукавами, а на ногах — красные шлепанцы. Как бы не обращая никакого внимания на приход Мегрэ, он направился в глубину ресторана, туда, где горела лампочка, и снова сел за столик, на котором стояли остатки обильного завтрака.

— Будьте как дома. Может быть, выпьете чашечку кофе?

— Нет.

— Рюмочку коньяку?

— Тоже нет.

Нисколько не удивляясь, Поччо покачал головой, словно хотел сказать:

«Отлично! Я и не думаю обижаться!»

Цвет лица у него был серый, под глазами — синие мешки. В сущности, он походил не на клоуна, а скорее на старого фарсового актера, у которого лицо от непрерывных гримас стало как бы каучуковым. У таких актеров, влачащих жалкую жизнь и всегда вынужденных приспосабливаться к обстоятельствам, обычно появляется это неопределенное выражение лица, говорящее о полнейшем равнодушии ко всему.

В углу, у самой стены, стояли несколько метелок и ведро. За окошечком была видна кухня, оттуда тянуло запахом бекона.

— Вы, кажется, сами мне сказали, что женаты и что у вас есть дети.

Поччо почесал затылок, поднялся и взял сигару из коробки, стоящей на этажерке, зажег ее и выпустил струю дыма чуть ли не в лицо Мегрэ. Все это он проделал нарочито медленно, как при замедленной съемке в кино.

— А что, ваша жена живет в префектуре на Набережной Орфевр? — спросил наконец Поччо.

— Значит, вы живете не здесь?

— Я мог бы сказать вам, что вас это не касается. Я мог бы даже указать вам на дверь, и вы не смогли бы на это пожаловаться. Вы понимаете меня?

Вчера вечером я вас встретил, как родного, и даже хотел угостить обедом. А я ведь не шибко люблю полицейских! Надеюсь, вы на меня за это не в обиде? Но вы в своем деле мастак, а я уважаю людей, которые могут чего-то добиться.

Ладно. Вчера вы отказались быть моим гостем, дело ваше. А сегодня вы с утра заявляетесь ко мне и спрашиваете о каких-то пустяках. Я не обязан вам отвечать.

— Вы предпочитаете, чтобы я вас вызвал для допроса в полицию?

— Это другое дело, но хотел бы я поглядеть, как бы у вас это получилось.

Вы, видно, забыли, что я американский подданный, и, пока не получу указаний от своего консула, я с места не сдвинусь.

Поччо снова сел перед пустой тарелкой, положил локоть на стол, развалился на стуле, всем своим видом показывая, что он у себя дома, и сквозь дым сигары наблюдал за Мегрэ.

— Видите ли, мосье Мегрэ, вас здесь избаловали. Вчера вечером, уже после вашего ухода, мне кто-то напомнил, что вы не так давно совершили путешествие по Америке. Трудно в это поверить! Что же там ваши коллеги умудрились вам показать? Неужели они вам не объяснили, что за океаном все происходит совсем не так, как у вас на родине! А кроме того, учтите, я у себя дома, и с этим вам придется считаться. Дома, понимаете? Представьте себе, что кто-то ворвется к вам в квартиру и начнет задавать вашей жене разнообразные вопросы… Ладно, успокойтесь, я все это говорю только для того, чтобы вы поняли, с кем имеете дело, и знали, что если я с вами разговариваю, то делаю это из любезности, а не по обязанности, только потому, что хочу это делать.

И не надо мне угрожать, как вы позволили себе вчера вечером, тем, что у меня отнимут лицензию на содержание ресторана… А теперь, возвращаясь к вашему вопросу, я могу вам ответить — поскольку у меня нет никаких причин скрывать это от вас, — что моя жена и мои дети живут в деревне, здесь им торчать не к чему. Могу сообщить также, что чаще всего я ночую в комнате, расположенной над рестораном, и что по утрам я сам делаю уборку.

— Каким образом вам удалось предупредить Чарли и Ларнера?

— Простите, я вас не понимаю.

— Вчера, после моего ухода, вы сообщили Чарли и его друзьям о моем посещении.

— В самом деле?

— Но вы не пользовались телефоном.

— Я полагаю, что мои разговоры по телефону подслушивали?

— Где Чарли?

Поччо вздохнул и бросил взгляд на фотографию Чинаглиа — боксера.

— Вчера, — продолжил Мегрэ, — я вас предупредил, что дело серьезное.

Сегодня оно стало еще серьезнее, потому что инспектор, который меня сопровождал, исчез.

— Этот весельчак?

— Выйдя от вас, я расстался с ним на углу улицы, где он должен был ждать, чтобы его сменили. Полчаса спустя его там не оказалось, и до сих пор неизвестно, где он. Вы понимаете, что это значит?

— А зачем мне это понимать? Мегрэ с трудом заставил себя сдержаться. Он не отрывал взгляда от лица Поччо.