В присутствии врага - Джордж Элизабет (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Барбара сказала, что валится с ног, что день был длинным, что завтра ей нужно рано вставать — в Ярде надо быть к половине девятого, а с теперешними пробками… Если он не против, она пойдет ляжет.
Он был не против.
— Сегодня у тебя был нелегкий день, Барбара. Ты заслужила хороший отдых.
Он проводил ее до лестницы и в качестве пожелания спокойной ночи потрепал по затылку.
Оказавшись вне поля его зрения, Барбара подождала, прислушиваясь, чтобы он ушел из столовой в кухню. Когда до Барбары донеслись звуки перемываемой посуды, она проскользнула в ванную, где до этого искала ингалятор Коррин.
Затаив дыхание и двигаясь как можно бесшумнее, Барбара перебрала пузырьки и баночки, лежавшие в раковине, куда она их смахнула. Она жадно вчитывалась в этикетки. Обнаружила лекарства от тошноты, от простуды, от плохого настроения, от поноса, от мышечных спазмов и несварения. Все они были выписаны одному и тому же пациенту: Коррин Пейн. Баночки, которую она искала, здесь не было. Но она должна была быть… если Робин тот, кем считает его Линли.
Потом она вспомнила. Он дал таблетки Коррин. Если изначально они валялись в раковине с другими лекарствами, он наверняка их нашел. А найдя, открыл пузырек и вытряс на ладонь две таблетки и… Что он сделал с этой проклятой баночкой? В аптечку он ее не вернул. На краю раковины ее тоже не было. В мусорной корзине тоже. Так где?.. Барбара увидела ее на сливном бачке. Она мысленно издала победный вопль и схватила пузырек. На этикетке значилось: «Валиум», и рядом было приклеено предостережение: «Может вызывать сонливость. Не принимать одновременно с алкоголем. Строго следовать инструкции».
Барбара поставила баночку назад, на бачок. В точку, подумала она. И пошла в свою комнату.
В течение четверти часа она изображала, что готовится ко сну. Потом легла на кровать и выключила свет. Выждала пять минут и прокралась к окошку. Где и стояла сейчас, наблюдая и дожидаясь знака.
Если бы она знала, что они здесь — Линли сказал, что должны быть, — тогда она заметила бы их присутствие, верно? Автомобиль без опознавательных знаков? Тусклый свет за шторой в доме напротив? Движение под деревьями рядом с подъездной дорожкой? Но ничего такого она не видела.
Сколько прошло времени после звонка Линли? — прикинула она. Два часа? Больше? Он звонил из Ярда, но, по его словам, они собирались выехать немедленно. Если нигде на шоссе нет аварии, они должны бы уже приехать…
Прямо за своей дверью она услышала шаги Робина. Барбара кинулась в кровать и забралась под одеяло. Она лежала не дыша, явственно представляя себе: вот поворачивается дверная ручка, открывается дверь и он крадется по ее комнате.
Но вместо этого звуки донеслись из ванной. Он отливал, как из пожарного шланга. Лил и лил. Потом зашумела вода в унитазе, а когда все стихло, Барбара уловила слабый-слабый перестук, который был ей хорошо знаком — таблетки перекатывались в баночке.
Тут в ушах у Барбары отчетливо прозвучали слова патологоанатома, как будто он сейчас стоял в ее комнате.
— Она была без сознания, когда топили, — сказал он, — что объясняет отсутствие на теле каких-либо видимых следов. Она никак не могла сопротивляться. Она была без сознания, когда ее держали под водой.
Барбара резко села. Мальчик, подумала она. Он не собирается ждать до выхода завтрашней газеты. Он едет убивать мальчика сейчас и готовит для этого валиум. Барбара отбросила одеяло, бесшумно, как кошка, метнулась к двери и, чуть-чуть ее приоткрыв, выглянула в волосяную щелочку.
Робин вышел из ванной. Подошел к спальне матери, открыл дверь, мгновение смотрел внутрь и, видимо удовлетворенный, повернулся в сторону Барбары. Она осторожно затворила дверь. Задвижки на ней не было. И времени добежать до кровати тоже. Поэтому она осталась стоять на месте, прижавшись лбом к деревянной панели и молясь — проходи, проходи, проходи. Она услышала его дыхание по другую сторону двери. Он тихонько постучал. Барбара не шелохнулась. Он прошептал:
— Барбара? Ты спишь? Можно войти?
И снова постучал. Барбара, сжав губы, перестала дышать. Секунду спустя она услышала, как он спускается по лестнице.
Это его дом. Поэтому он знает, что задвижки на двери нет. А значит, он не захотел войти, иначе просто вошел бы. Значит, он лишь хотел убедиться, что она спит.
Барбара выглянула в коридор. Слышно было, как он двигается на первом этаже, вот прошел на кухню. Барбара осторожно спустилась вниз.
Дверь в кухню была прикрыта, но не плотно. Барбара чуть-чуть потянула ее на себя, чтобы образовалась щелка. Она больше слышала, чем видела: открылся шкаф, зажужжал электрический консервный нож, тренькнул о кафель металл.
Потом он попал в поле зрения Барбары с большим красным термосом в руке. Пошарив в шкафчике, Робин достал маленькую разделочную доску, положил на нее четыре голубых таблетки и деревянной ложкой раздавил их в порошок. Аккуратно ссыпал порошок в термос.
Переместился к плите, на которой что-то подогревалось. С минуту мешал, негромко насвистывая. Затем перелил из кастрюльки в термос дымящуюся жидкость — по запаху, томатный суп. После этого завинтил крышку термоса, тщательно уничтожил следы своей деятельности, окинул кухню взглядом и, похлопав себя по карманам, достал ключи от машины. И вышел через заднюю дверь в ночь, выключив на кухне свет.
Барбара помчалась наверх, кинулась у себя в комнате к окну. «Эскорт» Робина бесшумно — и с выключенными фарами — катил по подъездной дорожке к дороге. Но как только он окажется на улице, они его увидят. И последуют за ним.
Она посмотрела направо, налево. Подождала, приглядываясь. Автомобиль Робина ожил, едва оказавшись на проезжей части. Включив фары, он поехал на запад, в направлении деревни. Но никто за ним не последовал. Прошло пять секунд. Десять. Пятнадцать. Никого.
— Черт! — прошептала Барбара. — Проклятье… Проклятье!
Схватив свои ключи, она сбежала вниз и через кухню выскочила на улицу. Втиснулась в свою крохотную машинку, с ревом газанула и рванула в сторону Бербейдж-роуд. Барбара ехала с выключенными фарами в сторону деревни и молилась, перемежая молитвы проклятиями.
В центре деревни она притормозила на развилке у памятника королю Альфреду. Налево дорога уходила на юг, к Амсфорду. Направо — вела к Мальборо и проселку, который шел через долину Вуттон, Стэнтон-Сент-Бернард, Аллингтон и мимо призрачной меловой лошади, на протяжении тысячелетий скачущей на фоне холмов. Барбара свернула направо и нажала на акселератор. Она промчалась мимо погруженного в темноту полицейского участка, магазинчика Элвиса Патела, мимо почты. Через мост на канале Кеннета и Эйвона ее малолитражка, казалось, перелетела.
За каналом деревня кончалась и начинались поля. Барбара обвела взглядом лежавшее перед ней пространство. Прищурившись, всмотрелась в даль. Она ругала неизвестную причину, помешавшую полиции установить слежку, и слышала голос Линли, говоривший, что безопасность мальчика — превыше всего, что Пейн может его убить, если материал не появится в газете. Перед глазами у нее стояло тело Шарлотты Боуэн, каким она видела его на столе патологоанатома, и Барбара колотила по рулю, крича:
— Будь ты проклят! Куда ты делся?
И тут она его увидела — впереди, примерно в четверти мили от нее, в промежутке между деревьями сверкнули фары. Барбара сорвалась с места. Это была ее единственная надежда.
Он не спешил так, как она. По его разумению, в этом не было нужды. Насколько он знал, и его мать, и Барбара спали. Зачем привлекать к себе внимание, мчась по дороге, словно за тобой черти гонятся? Поэтому Барбара нагнала его, и когда он проехал мимо ярко освещенной бензоколонки за Оаром, убедилась, что действительно преследует «эскорт» Робина Пейна. Возможно, подумала она, Бог все же есть.
Но за ней никто не следовал. Из чего Барбара сделала вывод, что может рассчитывать только на себя. Без оружия, без плана действий и без всякого понимания того, что толкнуло Робина на тропу убийств и разрушения стольких жизней.
