Лунный камень - Коллинз Уильям Уилки (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
— Ради бога, сэр, — шепнул он мне едва слышно, — скажите, когда начнется действие?
— Не раньше полуночи, — ответил я также шепотом. — Не разговаривайте и сидите тихо.
Беттередж снизошел до последней степени фамильярности со мной без малейшей борьбы за свое достоинство: он подмигнул мне в ответ!
Переводя глаза на мистера Блэка, я увидел, что он все так же мечется в постели, ворчливо спрашивая, отчего лауданум все еще не производит никакого действия. Сказать ему, при таком его состоянии, что чем больше он будет проявлять беспокойства и нетерпения, тем дольше не наступит желанное действие лауданума, не привело бы ни к чему. Всего лучше было постараться отвести его мысли от опиума, незаметно направив их на что-нибудь другое.
С этой целью я вовлек его в разговор, стараясь опять навести на предмет, служивший темой наших разговоров в начале вечера, — на алмаз. Я старался обратить его мысли на ту часть истории Лунного камня, которая относилась к доставке камня из Лондона в Йоркшир, на опасность, которой он подвергался, забрав драгоценность из банка во Фризинголле, и на внезапное появление индусов в доме леди Вериндер в день рождения ее дочери. Упоминая об этих событиях, я нарочно сделал вид, будто неверно понял многое из того, что мистер Блэк мне рассказывал несколько часов назад. Таким образом, я заставил его заговорить как раз о том, чем нам нужно было занять его мысли, конечно, не дав ему заметить, что я делаю это с умыслом. Мало-помалу он так занялся исправлением моих неверных представлений, что перестал метаться по кровати. Он совершенно позабыл про опиум в тот важный момент, когда я по его глазам впервые увидел, что опиум начинает действовать на его мозг.
Я взглянул на часы. Было без пяти минут двенадцать. Непривычный глаз еще не заметил бы в нем никакой перемены. Но с каждою минутой быстрые, хотя едва уловимые, успехи влияния лауданума начинали сказываться все яснее. Глаза его лихорадочно заблестели, легкий пот выступил на лице. Через пять минут он начал говорить бессвязно — мы все еще продолжали наш разговор. Он упорно продолжал говорить об алмазе, но не заканчивал своих фраз. Потом настала минута молчания. Вдруг он сел на постели. Продолжая думать об алмазе, он заговорил опять, но не со мной, а с самим собой. Это изменение показало мне, что первая стадия опыта достигнута. Мистер Блэк полностью находился под влиянием опиума, который оказал на него возбуждающее действие.
Было уже тридцать три минуты первого. Следующие полчаса были для нас решающими: встанет ли он с постели, чтобы выйти из комнаты?
Наблюдая за ним с напряженным вниманием, — в невыразимой радости, что первый результат опыта совпал и по существу и даже почти точно по времени с тем, как я предвидел, — я совершенно забыл двух товарищей по моему ночному бдению. Взглянув на них теперь, я увидел юриспруденцию, представленную бумагами мистера Бреффа, небрежно брошенной на пол. Сам же мистер Брефф жадно смотрел сквозь щель между неплотно задернутыми занавесями кровати. А Беттередж, забыв всякие сословные различия, заглядывал через плечо мистера Бреффа.
Заметив, что я смотрю на них, они оба отскочили, как два мальчугана, пойманные школьным учителем на месте преступления. Я зна?ком пригласил их следовать моему примеру и тихонько скинул ботинки. Если придется идти вслед за мистером Блэком, нам необходимо сделать это без шума.
Прошло десять минут — и ничего не случилось. Вдруг он сбросил с себя одеяло. Он спустил одну ногу с кровати. Он сидел в нерешительности…
— Напрасно я взял его из банка, — пробормотал он про себя. — Там он был в безопасности.
Сердце мое сильно забилось, в висках застучало, как молотом. Он снова боялся за целость алмаза! На этом сосредоточивался весь успех опыта. Надежда, внезапно охватившая меня, оказалась слишком сильным потрясением для моих расстроенных нервов. Я вынужден был отвести от него глаза, иначе бы я, кажется, не совладал с собой. Снова наступила тишина.
Когда я позволил себе опять взглянуть на него, он уже стоял возле кровати. Зрачки его были теперь сужены; глаза блестели при свете горевшей на столике свечи в то время, когда он медленно покачивал головою из стороны в сторону. Он размышлял, он сомневался; он заговорил снова:
— Как знать… индусы, может быть, прячутся где-нибудь в доме!
Он замолк и медленно прошел на другой конец комнаты, остановился, постоял немного и вернулся назад к кровати, говоря с собой:
— Он даже не заперт. Он в ее индийском шкафчике. И ящик не запирается.
Он присел на кровати.
— Кто угодно может его взять, — продолжал он.
И опять он беспокойно встал и повторил свои первые слова:
— Как знать… индусы, может быть, прячутся где-нибудь в доме!
Он снова был в раздумье. Я спрятался за занавесками кровати. Он окинул комнату бессознательным, блестящим взглядом. Я затаил дыхание. Снова задержка: в действии ли лауданума или в деятельности мозга — кто мог определить это? Все зависело от того, что он сделает дальше.
Он лег в постель.
Ужасное сомнение мелькнуло у меня. Может быть, усыпляющее действие опиума начинается уже теперь? Это противоречило всем моим расчетам; но что такое расчет, когда речь идет об опиуме? Едва ли найдутся два человека на свете, на которых он действовал бы одинаково. Не было ли в организме мистера Блэка какой-либо особенности, из-за которой и действие на него лауданума тоже должно быть особенным? Неужели нас постигнет неудача в минуту окончательного успеха?
Нет, он внезапно опять встал.
— Как могу я спать с этим на душе?
Он взглянул на свечу, горевшую на столике у изголовья кровати. Через мгновение он взял в руку подсвечник.
Я погасил вторую свечу, горевшую по другую сторону занавески, и вместе с мистером Бреффом и Беттереджем спрятался в самом дальнем углу за кроватью. Я знаком показал им, чтобы они молчали, как будто бы от этого зависела их жизнь.
Мы ждали, не видя и не слыша ничего, скрытые занавесками.
Свеча, которую он держал в руке, вдруг двинулась с места. Он прошел мимо нас быстрыми и неслышными шагами, не выпуская свечи.
Он отворил дверь и вышел из спальни. Мы последовали за ним по коридору. Мы последовали за ним вниз по лестнице. Он ни разу не оглянулся, он ни разу не остановился.
Он отворил дверь гостиной и вошел, не затворив ее. Подобно всем дверям в доме, она была повешена на больших старинных петлях. Между дверью и косяком оставалась большая щель. Я зна?ком подозвал моих спутников к этой щели, чтобы он не мог заметить нас. Сам же стал тоже за дверью, но по другую ее сторону. По левую руку от меня находилось углубление в стене. Туда я мог тотчас спрятаться, если бы он вздумал выглянуть в коридор.
Он дошел до середины комнаты, все со свечой в руке, огляделся вокруг, но ни разу не оглянулся назад.
Дверь в спальню мисс Вериндер была чуть приоткрыта. Она погасила у себя свечу. Она мужественно владела собой. Смутное очертание ее белого легкого платья — вот все, что я мог разглядеть. Никто бы не заподозрил, что в комнате кто-то есть. Она стояла в тени, у нее не вырвалось ни одного слова, ни одного движения.
На часах было десять минут второго. В мертвой тишине я слышал тихий шум падающего дождя и шелест деревьев от легкого ночного ветерка.
Постояв с минуту в нерешимости посредине комнаты, он прошел к углу, где находился индийский шкафчик.
Он поставил свечу на шкаф и стал выдвигать и задвигать один за другим ящики, пока не дошел до того, где лежал хрусталик, игравший роль алмаза. Секунду он смотрел на ящик, потом вынул из него правой рукой хрусталик, а левой взял со шкафчика свечу. После этого он вернулся на середину комнаты и опять остановился.
До сих пор он с точностью повторял все то, что проделал в ночь после дня рождения. Будут ли и последующие его действия точным повторением того, что он сделал в прошлом году? Выйдет ли он из комнаты? Вернется ли он, как поступил, по моему предположению, тогда, в свою спальню? Покажет ли нам, что он сделал с алмазом, когда возвратился в свою комнату?
