Всевидящее око - Байяр Луи (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗

Рассказ Гэса Лэндора

42

В прошлый раз кадет четвертого класса По вел себя здесь, как в музее. Смотрел на все жадно распахнутыми глазами, переводя взгляд с окна на страусиное яйцо, затем на нитку с грушами. И всему давал свое истолкование…

Сегодня он явился, как командир. Прошел прямо в гостиную, небрежно швырнул плащ на спинку стула, встал спиной к греческой литографии (помнится, тогда она ему не понравилась), скрестил на груди руки и своим видом дал понять, что ждет моих ответных слов.

Я заговорил, сам удивляясь своему спокойствию.

– Прекрасно, – сказал я ему. – Вы знаете про Мати. И что особенного?

– Особенного очень много. И вы это понимаете гораздо лучше, чем я.

Он медленно оглядел гостиную. Его глаза пропутешествовали от предмета к предмету, ни на чем не задерживаясь. Затем По кашлянул, выпрямился и сказал:

– Вы удивитесь ходу моих рассуждений. Но вначале хочу спросить: вам это действительно интересно слышать?

– Да. В высшей степени интересно.

Он пристально и, как мне показалось, недоверчиво взглянул мне в глаза. Потом отправился бродить по комнате.

– Начну с весьма странного факта. В подземелье хранилось только одно сердце.

По сделал паузу – вероятно, для пущей важности или желая услышать мой ответ. Но я молчал. И тогда он заговорил дальше:

– Сперва я был просто не в состоянии вспомнить что-либо из событий в той преисподней. Все подернулось спасительным покровом забвения. Но по прошествии времени память о событиях стала возвращаться ко мне, причем во всех мельчайших подробностях. Мой мысленный взор заполонило таким ужасом, что я был готов усохнуть до макового зернышка…

По передернул плечами (видимо, ужасы нахлынули опять), однако не усох. Но ему понадобилось несколько минут, чтобы продолжить рассказ.

– Мне не хватало крепости духа, чтобы непосредственно созерцать все это. Тогда я решил двигаться по периметру событий, как любознательный путешественник. И вот что интересно: сколько бы я ни бродил, меня без конца возвращало к упомянутой загадке – единственному сердцу.

По сделал очередную паузу. Мне было некуда торопиться. Я вновь стал хозяином своего времени и мог наслаждаться этим спектаклем, пока не надоест.

– Допустим, в подземелье мы видели сердце Лероя Фрая. В таком случае где остальные? Где сердца тех несчастных животных? Где сердце Боллинджера? Где, наконец, другие части тела, также отрезанные у него?

– Должно быть, их спрятали, – впервые нарушил молчание я. – Приберегли для дальнейших ритуалов.

По мрачно улыбнулся. И чего этот парень не пошел по научной стезе? Из него бы вырос замечательный профессор. – Я не верю ни в какие дальнейшие ритуалы, – объявил он. – Мы наблюдали заключительный ритуал. Неужели вы станете возражать, Лэндор?.. Впрочем, мы так и не ответили на этот тревожащий вопрос: где остальные сердца? И вот тут-то я сделал второе открытие. Оно не дало мне прямого ответа, но это не уменьшает важности открытия. Я сделал его, когда… – в его горле что-то булькнуло, – когда просматривал письма Леи. Я не пошел на ее похороны и решил по-иному почтить ее память. Я перебирал ее послания, полные любви. Среди них было стихотворение, которое она мне посвятила. Возможно, единственный образчик ее поэзии. Если помните, Лэндор, я его вам показывал. Я кивнул.

– Я стал перечитывать ее стихи и, к стыду своему, впервые обнаружил: помимо красоты слога и многих других достоинств ее послание является акростихом. А вы это заметили, Лэндор?

По достал сложенный листок. Когда он разворачивал бумагу, я ощутил слабый аромат фиалкового корня. Рядом с оригиналом Леи мой гость положил копию, где начальные буквы строк были выведены жирнее остальных.

– Мое имя, – сказал По. – Оно глядело прямо на меня, а я не замечал.

Он погладил листок, пахнущий фиалковым корнем, затем осторожно сложил оба листка и убрал в левый карман мундира.

– Наверное, вы догадаетесь, что я после этого сделал… Неужели не догадались? Так вот, Лэндор, я достал лист с другим стихотворением – метафизически переданным мне. Помнится, оно вызвало весьма суровую критику с вашей стороны. Я перечитал это стихотворение заново, взглянул на него новыми глазами. А теперь я предлагаю взглянуть и вам.

Он опять полез в карман и достал другой лист. Обыкновенный лист писчей бумаги из моего гостиничного номера. Это стихотворение было раза в четыре длиннее.

– Вначале у меня ничего не получалось. Выходила какая-то бессмыслица. Тогда я стал приглядываться к строчкам. Когда я их записывал, то не слишком придавал значение тому, почему одни строки пишу с отступом, а другие – нет. Вскоре я понял: строки с отступом принимать в расчет не надо. Нужно посмотреть, не сложится ли что-нибудь из начальных букв строчек, написанных без отступа. Не желаете ли взглянуть, Лэндор?

– Знаете, как-то не очень тянет, – ответил я.

– Я настаиваю.

Я склонил голову над листом. Я дышал над ним. Будь у меня склонность к фантазиям, я бы сказал, что уловил ответное дыхание строк.

– Матильда мертва, – прошептал По. И со вздохом добавил: – Такое же ясное послание, суть которого мы так долго не замечали.

Мои губы тронула легкая улыбка.

– Мати обожала акростихи.

Я чувствовал на себе его глаза. По изо всех сил старался говорить спокойно.

– Я не совсем правильно выразился, Лэндор. Не «мы» не замечали. Я не замечал. Вы сразу заметили, почему и стали убеждать меня изменить строчки во второй части стихотворения. Чуть-чуть, только начальные слова, и послание с Элизиума [166] превратилось бы в простой набор стихотворных строк.

Я молча поднял руки.

– Сами понимаете, открытие было не таким уж ошеломляющим: фраза из двух слов. Но у меня имелось кое-что еще. Две дополнительные бумажки, Лэндор! Разрешите мне их вам показать.